О чувстве такта

"КТО УБИЛ Робин Гуда революции?" - под таким заголовком "Субботник НГ" опубликовал пространное интервью с сыном легендарного героя Гражданской войны Григория Котовского Григорием Григорьевичем Котовским, 78-летним востоковедом-индологом. В журналистском врезе к беседе - одна неточность и один, как бы это помягче сказать, "перебор". Григорий Григорьевич назван "сыном замечательного командарма"; между тем отец его командармом (командующим армией) никогда не был: комбриг, комдив, комкор - таков его послужной список, и это можно прочитать в любой биографической справке о нем.

Явный "перебор" - в характеристике самого интервьюируемого. Г.Г. Котовский отрекомендован читателю как "крупнейший индолог России". Он, вне сомнения, видный специалист по своей проблематике, уважаемый в востоковедном научном сообществе человек. Но "крупнейший..." - на этот эпитет в современной российской индологии бесспорное право имеет лишь Г.М. Бонгард-Левин, академик РАН, член Французской академии надписей и изящной словесности, заслуженный профессор МГУ, - впрочем, дело не в формальных регалиях, а в его реальном научном вкладе. Есть такие известные, крупные индологи, как Л.Б. Алаев, Н.Р. Гусева, Е.П. Челышев. Остается надеяться, что текст вреза составлен журналистами без ведома Г.Г. Котовского.

Но вот излагаемая далее версия (точнее, версии) гибели его героического отца, многочисленные подробности - целиком на совести ученого-сына.

Оговорюсь сразу: при всей неоднозначности, как сейчас модно выражаться, и самой личности Г.И. Котовского, и всего того драматического периода отечественной истории, который называется "Гражданская война", мои симпатии - на стороне "комиссаров в пыльных шлемах" и героических комбригов. Не буду аргументировать свою позицию (здесь этому не место), просто ее обозначаю. И все мои последующие комментарии - из уважения не только к истине, но и к замечательным личностям того времени, которые искренне верили в возможность царства свободы, равенства и братства и делали все, чтобы материализовать свои мечты. Не их вина, а громадная трагедия, что в итоге получился грандиозный концлагерь.

Суть выдвигаемых Г.Г. Котовским версий гибели отца состоит в том, что его убийство (6 августа 1925 г., во время отдыха в совхозе Чабанка близ Одессы) - "одно из первых политических убийств в Советском Союзе". Для Котовского-сына это "совершенно ясно".

Так ли уж ясно? И кто же стоял (мог стоять) за этим преступлением?

Сначала Г.Г. рассказывает об "очень сложных" отношениях Котовского с И.Э. Якиром, под началом которого он служил и в разные периоды Гражданской войны, и после ее окончания. Затем нам сообщается, что "продвижение Якира в годы Гражданской войны проходило с подачи Троцкого, с которым он был в родстве" (уточнили бы уж степень родства, что ли...). После чего следует снисходительная оговорка: "Конечно, Якир способный и по-своему (? - С.К.) талантливый человек, но это родство сыграло очень важную роль". Дальше - больше: "У меня после пожара на даче, к сожалению, пропали документы, переданные мне старыми котовцами, о том, что даже свой первый орден Красного Знамени Якир получил незаконно". К такому вот выводу пришли, спустя энное количество десятилетий, некие "старые котовцы". Интересно, почему те не сообщили об этом летом 1937 г., когда Якира вместе с другими выдающимися военачальниками судили и клеймили как "германских шпионов", а сами они были еще вполне молодыми котовцами и оставалось много свидетелей боев и операций 1918-1920 гг.?

Зато Г.Г. Котовский не молчит и подробно живописует "факты", в свете которых Якир оказывается... трусом, его жена - мародерствующей барынькой и т.п. Теме "разоблачения" Якира и его жены отведено более столбца во всю газетную полосу.

Непонятно, правда, как те или иные служебно-бытовые моменты взаимоотношений Котовского с Якиром можно связать со злодейским убийством комкора. (Замечу: когда погиб Котовский-отец, сыну было два года, и слышать все это он мог лишь спустя много лет от матери.) И тогда журналисты помогают Григорию Григорьевичу вопросом: "Вы полагаете, что и эти эпизоды сыграли свою роль в смерти вашего отца?" На что следует ответ: "Подобно этим было довольно много других эпизодов. Но если я отвечу на ваш вопрос положительно, то это будет означать, что я считаю Якира одним из организаторов убийства Котовского. Однако у меня нет никаких доказательств".

Вот так. Доказательств нет. Но ушаты грязи, помоев вылиты - причем походя...

Начав "раскручивать" одну версию, Г.Г. Котовский переходит вдруг к другой: дружбе отца с М.В. Фрунзе. Я думаю, что большим открытием для российских военных историков станет сделанное Григорием Григорьевичем сообщение, что "постепенно Котовский становится правой рукой Фрунзе в армии... в 1925 году (он) входил в "первую "пятерку" комсостава Красной Армии". На память попытаюсь "выстроить" высший эшелон советского военного руководства в 1925 г.: М.В. Фрунзе, наркомвоенмор и председатель РВС СССР; его заместители; С.С. Каменев, начальник штаба РККА; командующие военными округами (К.Е. Ворошилов, А.И. Егоров, И.Э. Якир, другие); прославленные полководцы Гражданской войны: М.Н. Тухачевский (с осени 1925 г. - начальник штаба РККА), С.М. Буденный (с 1924 г. - инспектор кавалерии), А.И. Корк, Г.Д. Гай, Р.П. Эйдеман, В.К. Путна, И.Ф. Федько, И.С. Кутяков... Это - только те имена, что вспомнились. А Григорий Григорьевич продолжает: "Как рассказывала мама, в 1925 году Фрунзе принял решение назначить отца своим заместителем (наркомвоенмора и председателя Реввоенсовета)". Я не знаю: может быть, и принял Фрунзе такое решение; но - "как рассказывала мама..." - совершенно недостаточный источник для такой информации, и Григорий Григорьевич не может этого не понимать. Назначению на столь важный пост должно было (непременно!) предшествовать решение ЦК (если не в политбюро, то в секретариате уж точно), правительства, СТО (Совета труда и обороны). Есть ли на этот счет документы? Почему нет ссылок на них?

Но незадолго до "отъезда в Москву" (?) Котовского убивают. Далее Григорий Григорьевич рисует уже совершенно фантастическую картину: убийство отца - командира одного из кавалерийских корпусов, человека, в политическом отношении никакого, прямо скажем, веса не имевшего, он изображает как важный момент... в борьбе за власть между группировками Сталина и Троцкого: "При условии перевода Котовского в Москву тандем Фрунзе-Котовский мог бы изменить конфигурацию расстановки политических сил (! - С.К.). Какая из двух основных соперничавших группировок могла быть причастна к убийству отца? Окончательный ответ дать сегодня нельзя. Но я склоняюсь к версии о "троцкистском следе".

Чуть ниже Григорий Григорьевич излагает - со ссылкой на некую книгу, вышедшую в Польше в 30-е гг., - версию, что Котовского "убила Советская власть" (уже в безымянном варианте). Оказывается, она, власть, боялась Григория Ивановича как очень популярного человека, который "мог повести за собой не только воинские подразделения, но и массы населения Правобережной Украины". Против кого повести, простите? Против Советской власти?! Да могла ли появиться у Г.И. Котовского, могла ли присниться ему такая мысль?.. Такой бред, если он действительно где-то кем-то написан, и вспоминать-то не надо, но Григорий Григорьевич его, бред этот, не просто всерьез излагает, но и косвенно поддерживает рассуждениями о том, что, оказывается, в органах госбезопасности имелось досье на комкора, что в Москву, в ЧК, поступали агентурные сведения о нем. Да разве нашелся бы человек выше уровня директора бани, на которого не заведено было "дело" в соответствующих органах?

Не боялась Советская власть (т.е. государство) и более популярных деятелей - ни по одному, ни в любой "конфигурации". Известно, как она поступала с любым из них и со всеми сразу, если считала нужным. А что касается Сталина и Троцкого... очень сомневаюсь, что вспоминали они чаще, чем раз в год, человека по фамилии Котовский, командира одного из корпусов в далекой южной провинции. И нет никаких, буквально никаких аргументов, чтобы подверстывать убийство Г.И. Котовского к "борьбе титанов", пытаясь изобразить одним из титанов его самого. Даже сам Фрунзе не представлял собой серьезной политической величины - потому и был выдвинут Сталиным на пост наркомвоенмора.

Теперь несколько слов об убийстве комкора.

Странное убийство: августовской ночью 1925 г. Г.И. Котовский был в упор застрелен неким М.Зайдером, его давним знакомым (бывшим содержателем публичного дома в Одессе, а после Гражданской войны - начальником охраны сахарного завода в расположении корпуса Котовского). Странный убийца: убив комкора, он тут же явился к его жене с признанием в совершенном злодеянии. Потом бегал по окрестностям "и был схвачен только на рассвете". Интересно, сколько прожил бы киллер после заказного убийства с политической подоплекой?

Может быть, это преступление на неизвестной никому, кроме убийцы и жертвы, "бытовой почве" - из ревности? Месть за что-то? Не хочу гадать. Но политические причины не просматриваются никак. Никому из "больших людей" того времени "голова" Котовского не была нужна. Бесспорно, нужен был - на своем месте в армии - комкор Котовский.

Что абсолютно точно и в чем я с Григорием Григорьевичем полностью согласен - так это то, что Г.И. Котовский никогда не был антисемитом, терпеть не мог это качество в людях и боролся с ним при любой возможности. Я сам встречался с одесситами, украинскими и молдавскими евреями, которые очень тепло и даже восторженно отзывались о нем, а некоторые даже подозревали, что он сам был "немного еврей" (известно, что Григорий Котовский неплохо говорил по-еврейски). Совершенно нелепым, несостоятельным выглядит вопрос интервьюеров: не может ли у читателей сложиться "образ Котовского - антисемита"? Дескать, "в его оппонентах и недоброжелателях - Зайдер, Троцкий, Якир"... (Хорош ряд: уголовник Зайдер - и Троцкий, Якир!..) Где факты недоброжелательного отношения Якира или Троцкого к Котовскому? Но вопрос поставлен, и Григорий Григорьевич, вполне содержательно и правильно комментируя предположение об "антисемитизме" (решительно отклоняя его), продолжает: "но и от того факта, что главные недруги Котовского были евреи, не отмахнуться". А потом, оговорившись, что "дело не в этнической принадлежности", резюмирует свои версии-предположения вполне здраво: "...может быть, я в этом не прав. Нельзя обвинять без документов". Действительно, нельзя, и не надо бы - и просто как человеку, и тем более как профессиональному историку.

Так зачем же?

Конечно, всякие мемуары, воспоминания в основном так и строятся: я (мой сын, отец...) и человечество, всемирная история и т.д. Но все-таки желательно иметь чувство такта. Возвеличивая отца, не надо топить в грязи других - его современников, его командиров, тех, кто стал не придуманной, а реальной жертвой тоталитарного режима. Котовского убили скорее всего случайно, и слава его после гибели многократно возросла, а Якир был казнен после страшных пыток в лубянских подвалах, само имя его было проклято и растоптано на четверть века, до 60-х гг. И очень благополучная, чтобы не сказать больше, судьба семьи легендарного героя разительно отличалась от страшной доли семьи "врага народа".

Котовский-младший отмечает, что "отец был страшно вспыльчивым, взрывной натуры человек". Интересно, прочитай он эти "воспоминания", какова была бы его реакция? Ведь человек он был порядочный и справедливость, правду ценил превыше всего.