0
2184
Газета Non-fiction Интернет-версия

07.09.2017 00:01:00

Моряк в седле

Тэги: проза, джек лондон, сша, роман, автобиография, пушкин, лермонтов, гоголь, стивенсон, майн рид, ленин, максим горький, леонид андреев, александр куприн, корней чуковский, александр грин, маяковский, дарвин, шекспир, политика, философия, утопия


проза, джек лондон, сша, роман, автобиография, пушкин, лермонтов, гоголь, стивенсон, майн рид, ленин, максим горький, леонид андреев, александр куприн, корней чуковский, александр грин, маяковский, дарвин, шекспир, политика, философия, утопия Жестокий мордобой или философский диалог? Кадр из фильма «Император Севера». 1973

Именно так Джек Лондон собирался озаглавить автобиографию, написать которую не успел. В 1938 году эту заготовку использовал Ирвинг Стоун, автор самой известной биографической книги о Джеке Лондоне.

Главный труд жизни Джека Лондона – роман «Мартин Иден» – я впервые прочел в 18-летнем возрасте. Особого потрясения не испытал, но читал легко и увлеченно. Условно автобиографичная история героя, выбившегося из полуграмотного матроса в известного писателя, по крайней мере занимала. Но, попытавшись перечитать роман 30 лет спустя, я испытал жесточайшее разочарование: некогда увлекшее сочинение теперь не вызвало никаких эмоций, кроме унылой скуки. Еще хуже обернулись дела при попытках перечитать «Железную пяту», «Маленькую хозяйку большого дома», «Лунную долину», «Морского волка» и «Время-Не-Ждет». Названные романы я с досадой откладывал, не осилив и четверти объема. А в голову закрадывалась крамольная мысль: полно, да литература ли это?

Крамольная мысль отступала, когда я перечитывал некоторые лондоновские рассказы – «Тысяча дюжин», «Дочь северного сияния», «Кусок мяса», «Отступник», «История, рассказанная в палате для слабоумных». Они воспринимались так же свежо и захватывающе, с таким же интересом, как в юные годы.

Строго говоря, в приходящей с возрастом перемене впечатлений от прочитанных книг нет ничего удивительного – это явление естественное. Но в случае с Джеком Лондоном эта перемена оказалась слишком разительной, тем более что коснулась она не всего его творчества, а только крупных вещей. Уяснить для себя это противоречие удалось не сразу.

Массовая читательская аудитория в России появилась поздно – примерно на рубеже 1860–1870-х годов. Ее появлению способствовали распространение грамотности и развитие системы школьного образования. В 1830–1840-х годах почти все читатели Пушкина, Лермонтова и Гоголя исчислялись несколькими тысячами человек и сосредоточивались в нескольких крупных городах, а остальную территорию империи тех лет писатель Даниил Мордовцев с полным на то основанием назвал умственной тундрой.

Народившаяся массовая российская читательская аудитория долгое время страдала от дефицита авантюрно-приключенческой литературы. Товар приходилось завозить из-за границы, прежде всего из Франции, где его было в избытке. Чуть позже пришла очередь англоязычных авторов.

Американец Джек Лондон (настоящее имя – Джон Гриффит Чейни), родившийся в 1876 году, был слеплен совсем из другого теста. Алчные карибские пираты Стивенсона и благородные техасские ковбои Майн Рида его уже не интересовали. Темы и сюжеты своих книг он черпал из отнюдь не романтической современности.

Претерпев в детстве и юности изрядную нужду, помытарившись на изнурительных низкооплачиваемых работах, Джек Лондон взялся за перо – и к 30 годам стал преуспевающим литератором. Полученные им за отдельные книги суммы издательских авансов и потиражных отчислений достигали 50 тыс. долл. При тогдашней американской дешевизне и известной скаредности американских издателей то были бешеные, сумасшедшие деньги. Которых Лондону при его склонности к широким жестам и дорогостоящим затеям тем не менее всегда не хватало.

Не получивший систематического образования литератор-самоучка Джек Лондон сумел – исключительно в силу отпущенных ему природой интеллектуальных способностей и дарования – освоить весь спектр приемов литературного мастерства. Но необходимость непрерывно писать ради заработка, увлечение модными в ту пору политическими теориями и поверхностная самообразовательная эрудиция не могли не отразиться на его творчестве.

Мастер короткого рассказа, Лондон почти всегда терпел неудачи с крупными формами. Особенно явно неудачи проявили себя в «Железной пяте» и «Морском волке».

«Железная пята» – политико-фантастическая антиутопия, повествующая об установлении в США олигархической диктатуры. Написанные, как любили говорить некоторые советские критики, «широкими мазками» картины революционной борьбы рабочих организаций и их лидеров против сил реакции ходульны и схематичны, как сражения полчищ оловянных солдатиков. Герои романа – не живые люди, но двуногие ходячие идеи, провозгласители социалистических лозунгов. Даже подпущенная в сюжет любовная линия выглядит неестественной – кипение человеческих чувств заглушается бумажным шуршанием диалогов о политике и жестяным грохотом военных столкновений.

В «Морском волке» конфликт авантюрного сюжета разрешается в философском ключе: социалист-коллективист посрамляет индивидуалиста-ницшеанца. Для наполнения сюжета действием привлечены кораблекрушение, его жертва – главный герой (по роду занятий литературный критик), антагонист главного героя – жестокий капитан промыслового судна (по ночам почитывающий у себя в каюте книги по высшей математике, труды Дарвина, пьесы Шекспира и стихи Браунинга и Суинберна), случайно и очень вовремя попавшая на борт прекрасная девушка (по роду занятий поэтесса) и несколько второстепенных персонажей, каждый из которых олицетворяет определенный (и довольно мерзкий) социально-психологический тип. Эпизоды философских диалогов, жестоких мордобоев, смертоубийств, морских приключений и чудесных совпадений последовательно сменяют друг друга. В финале индивидуалист-ницшеанец сперва теряет зрение, потом погибает от неизлечимой болезни. А охваченные глубоким взаимным чувством литературный критик и поэтесса целыми и невредимыми отбывают домой на суденышке, которое они привели в порядок своими руками, как заправские судовые плотники. Во всю эту с натугой придуманную философско-моряцко-любовную беллетристику автор предлагает поверить, как в реальную историю.

Джек Лондон не страдал манией писательского величия и был достаточно самокритичен. Он хорошо сознавал невысокий уровень многих своих вещей, написанных ради денег. Открыто называл «Смока Беллью» ерундой, а «Сердца четырех» забавной чепухой. Но мирился с этим, ибо не имел ни сил, ни желания в одиночку бороться с запросами читающей публики. Напротив, вынужден был им соответствовать.

В России сочинения Джека Лондона заметили и начали переводить после 1905 года. О творчестве американца с похвалой отзывались Максим Горький, Леонид Андреев, Александр Куприн, Корней Чуковский, Александр Грин. Не упустили свое и издатели: еще при жизни Джека Лондона, то есть до 1916 года, в России вышли два собрания его сочинений.

К сожалению, в политизированной и охваченной революционным брожением стране наибольшие симпатии вызвали социалистические убеждения молодого Лондона, его высказывания вроде «Социализм – величайшее, что есть на земле», его обращение к собеседникам «дорогой товарищ» и подпись под статьями и декларациями «Ваш во имя революции». Иначе говоря, Джека Лондона в России восприняли как заокеанского большевика и соратника по борьбе. Хотя он таковым никогда не был, а в конце жизни отошел от политики и покинул ряды Социалистической партии США.

Однако пришедшие к власти в России большевики не забыли Джека Лондона. Владимир Маяковский снялся в главной роли в немом фильме по мотивам романа «Мартин Иден». Одобрительно писал о Лондоне Анатолий Луначарский. Александр Фадеев превозносил до небес творчество Лондона и называл его одним из главных своих литературных учителей. Когда же стало известно, что Владимир Ульянов-Ленин с интересом отнесся к некоторым рассказам Лондона, которые ему вслух читала супруга, то реноме покойного американца утвердилось окончательно. Джека Лондона объявили величайшим классиком и крупнейшей фигурой американской литературы. За годы советской власти вышли несколько многотомных собраний его сочинений, а количество переизданий отдельных вещей не поддается учету.

Пришло время, и Джек Лондон, плодовитый писатель, обладатель оригинального, но не слишком крупного таланта, занял подобающее ему – очень скромное – место в пантеоне американских литераторов. Это место за ним закреплено по праву. Задвигать его в задние ряды безвестных или пытаться вновь возводить на пьедестал ни к чему. Лучшее из написанного Джеком Лондоном продолжает жить.                                   


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Юрий Юдин

85 лет тому назад отдельным сборником вышла книга «Малахитовая шкатулка»

0
1278
Нелюбовь к букве «р»

Нелюбовь к букве «р»

Александр Хорт

Пародия на произведения Евгения Водолазкина и Леонида Юзефовича

0
904
Стихотворец и статс-секретарь

Стихотворец и статс-секретарь

Виктор Леонидов

Сергей Некрасов не только воссоздал образ и труды Гавриила Державина, но и реконструировал сам дух литературы того времени

0
437
Хочу истлеть в земле родимой…

Хочу истлеть в земле родимой…

Виктор Леонидов

Русский поэт, павший в 1944 году недалеко от Белграда, герой Сербии Алексей Дураков

0
607

Другие новости