Гранты, Малер и Гласс

«Я не музыковед и даже, можно сказать, не патентованный меломан» – звучит дерзко для автора почти 800-страничной книги о современных российских композиторах. Тем не менее дерзость представляется оправданной. Дмитрий Бавильский написал книгу о том, что (кто?) является «белым пятном» для массовой аудитории. «До востребования» дает ответ на вопрос – кто сегодня творит «серьезную» музыку в России и творит ли вообще?

В перестройку промелькнули имена Губайдулиной, Денисова, Шнитке (несколько иронически упоминаемых автором) – как замалчиваемых при застое гениях и актуальных композиторах, и… наступила затянувшаяся пауза, характеризующаяся отсутствием звучания каких-либо имен вообще. Я лично до прочтения Бавильского вообще не знал никого из «академических» композиторов нашего времени, хотя и считал себя вполне интеллигентным человеком.

Автор книги выбрал полтора десятка композиторов (не буду называть их имена – перечислять их всех займет много места, а выделять кого-то считаю некорректным хотя бы в силу своей некомпетентности), с которыми у него состоялись обстоятельные беседы. Что является принципиально важным – Бавильский задает им вопросы, которые обычно волнуют неспециалиста. Поэтому «До востребования» должна быть интересна и неподготовленному читателю, ибо о сложных материях в ней говорится вполне доступным языком. Вот только пара вопросов для примера – «Кто ваш любимый композитор и почему?», «Какую бы пластинку взяли на необитаемый остров?» – может быть, звучит банально и наивно, но через них индивидуальность композиторов раскрывается полно и ярко.

А темы, поднимаемые Бавильским, одна другой увлекательнее. И они отражают именно интерес широкой публики. Почему «красивая», гармоничная музыка находится у знатоков под подозрением? Что такое «классическая музыка» и как она сформировалась? Почему в Англии не было великих композиторов? Кто самый значительный в русской тройке XX века – Стравинский, Прокофьев, Шостакович?

Из ответов композиторов мы узнаем имена их учителей – Хельмут Лахенман, Сальваторе Шаррино, Дьердь Лигети, и это служит стимулом, чтобы послушать и их музыку, дабы разобраться с сочинениями их российских последователей.

Не стоит думать, что безумный авангард и циничный постмодернизм отвратили новое поколение композиторов от своих корней. В книге подробно разбирается значение Михаила Глинки, и меня, например, радует высокая оценка «Руслана и Людмилы», столь презираемой в середине XX века, рафинированным эстетом начала XXI столетия. Мы знакомимся со взглядом на соотношение между Глинкой и Чайковским («нашим всем») и на причины непопулярности первого за границей. Собеседник Бавильского смакует неизвестные шедевры Чайковского, сетуя на перекормленность им в советские времена: «…если Чайковского брать в окружении не Корсакова и Кюи, но Брамса, Вагнера, Брукнера или Дворжака, он им совсем не уступает».

Упоминаются, причем во вполне позитивном ключе, даже такие «русопяты», как Свиридов и Гаврилин – убедительное свидетельство того, что ценность музыки не зависит от идеологических клише. Любопытны рассуждения и о том, как Шостакович и Прокофьев реагировали на давление власти, как идеологические штампы отражались на их творчестве.

Структура книги весьма прихотлива – вступительные беседы-презентации с композиторами сменяются их размышлениями о классиках – Бахе, Бетховене, Моцарте, Брукнере, Рахманинове и др., а затем вновь возвращаются к грешной современности – как живут и на что современные авторы музыки? Мы узнаем, как Интернет преобразил профессиональную деятельность и самообразование композиторов, как выбиваются гранты, стипендии, какая существует тусовка и многие другие бытовые подробности, не менее интересные, чем рассуждения о Малере или Глассе.

Откровенные эскапады участников бесед, их прямая речь весьма оживляют текст – «выяснилось, что неоклассицизм, которому Стравинский отдал больше 30 лет жизни, – это полуразложившийся смердящий труп». Книга ценна и как путеводитель по современной музыке, и как неожиданный и оригинальный взгляд на многие привычные имена и явления.

Разумеется, при столь большом объеме и громадной насыщенности фактами некоторые ошибки неизбежны. Шостаковичу приписывается вступление в КПСС в 1968 году, при Брежневе, тогда как это произошло в 1960-м, при Хрущеве. Из русских классиков остался в загоне Мусоргский. Выбор классических композиторов вообще странен, почему-то в компанию с Гайдном и Шубертом попала Галина Уствольская (хотя разбор ее непростого отношения к Шостаковичу увлекателен). Зачем-то особо выделяется Владимир Мартынов, которому посвящается отдельная глава – но не как современнику, а как именно уже классику.

В целом выход «До востребования» можно только приветствовать. Terra incognita таковой больше не является, причем под этой неизвестной землей я имею в виду не только современную «серьезную» музыку, но и музыку прошлых веков, увиденную специалистами из сегодняшнего дня. Остается только посоветовать Бавильскому написать книгу о современных художниках – о них мы тоже, по сути, ничего не знаем.