Город, раненный историей

Большинство домов в городе построено немецкими колонистами в позапрошлом веке.
Фото автора

От Саратова до Маркса – два часа езды на рейсовом автобусе. Время пролетает быстро, потому что большую его часть едешь по самому Саратову и Энгельсу – городу-спутнику областного центра. К тому же пейзаж на левом берегу Волги гораздо веселее, чем на равнинном правом – холмы, как и горы, не могут надоесть.

I love MARKS

К стеклу, отделяющему место водителя, прикреплено пространное объявление, призывающее не прикасаться к предметам, забытым в автобусе. «Взрывное устройство может быть смонтировано даже в коробке из-под конфет», – предупреждает документ, призывая в случае обнаружения даже самых безопасных с виду вещей срочно звать водителя, который, конечно, не сапер, зато сумеет вызвать представителей компетентных органов. Такие объявления появились в общественном транспорте года два назад, после теракта в московском метро. Поначалу они внушали тревогу одним своим видом, но со временем надобность в них отпала – граждан и без того не заставишь прикоснуться к забытым кем-то сумкам и коробкам.

Около часу в городе Марксе начинается сиеста. Маршрутные «Газели» подъезжают к автовокзалу с картонными табличками «Обед» на ветровом стекле и, высадив пассажиров, исчезают в неизвестности. Где-то обедают и таксисты. В единственный не обедающий «жигуленок» загружаются только что прибывшие из Саратова мужчины с большими сумками. «Все обедают!» – радостно объявляет водитель, перед тем как неспешно газануть.

На пустой привокзальной площади, плавно переходящей то ли в степь, то ли в поле, не остается никого, кроме бездомных собак, которые тоже хотят обедать. В бело-голубое здание вокзала собакам хода нет. В роли секьюрити – такое же четвероногое, похожее на карликовую короткошерстную овчарку. Людей пускает, а собратьев кусает. Собратья отвечают взаимностью.

Путь в центр города лежит мимо забора из бетонных плит, которым огорожены, кажется, целые кварталы. Как и в других городах области, чьей достопримечательностью стал серый бетон, этот забор используется для демонстрации детского творчества, рекламы и посланий коммунальных служб. «I love MARKS», сообщают граффити, в которых слово «люблю» заменено сердечком. «Оплати услуги и спи спокойно», – рекомендует местный Водоканал. Чуть дальше он же призывает «Позаботиться о будущих поколениях – экономить воду». Кое-где за забором просматриваются ржавеющие механизмы и оголенные каркасы брошенных производственных зданий. Где-то поблизости располагается одна из достопримечательностей Маркса – завод, на котором делают миниатюрные копии автомобилей в масштабе 1: 43. Эти дорогие малотиражные машинки – игрушки для взрослых коллекционеров. Клиенты у завода – по всему миру.

Немецкий след

Маркс сложно назвать компактным городом. Его улицы явно шире, чем ему требуется. От этого возникает ощущение переизбытка воздуха, впрочем, после Саратова, болеющего всеми болезнями большого города, это, наверное, нормально. Неторопливые автомобили, среди которых преобладают черные «девятки», теряются на этих стройных, будто по линейке вычерченных улицах. Даже советские строители не слишком нарушили гармонию – двух-трехэтажные незатейливые коробочки осторожно вписали в обозначенные немецкими планировщиками линии улиц.

Центральная улица Маркса – по-штирлицевски пронзительный проспект Ленина – разделена надвое бульваром с прозрачными молодыми березками и заботливо обложенными сосновыми лапами елочками. Это улица памятников, лучше всякого гида рассказывающая о трагедии, пережитой городом. Памятник Ленину с золотыми буквами на обшарпанном постаменте, повернувшись спиной к улице имени себя, с вызовом смотрит в сторону лютеранской церкви Святой Троицы, будто пересаженной на холм, засеянный травкой, из другого мира. Белая кирха XIX века – местная достопримечательность, ее деревянные ворота заперты на амбарный замок, а колонны требуют срочного лечения. Районные власти планируют вылечить поврежденный временем фасад с помощью социально-ответственного бизнеса. Кирха, разумеется, строилась для более густонаселенного города: к 1941 году, моменту ликвидации автономной республики, чьей столицей был Марксштадт, поволжских немцев насчитывалось почти 400 тысяч человек. Сегодня во всем Марксовском районе меньше 70 тысяч жителей.

Екатерина II внесла вклад в разгром Гитлера

Еще марксовские власти планируют вернуть городу его первоначальное название – Екатериненштадт. Это правильно: если бы не императрица, не было бы никакого Маркса. В 1762 году Екатерина позвала иностранцев на незаселенные просторы волжского левобережья. Приехали не только немцы, но и швейцарцы, французы, датчане и австрийцы. Специалистам разрешили осесть в уже существовавших городах, крестьяне основали колонии вдоль речки Большой Карамыш. Приезжим полагались преференции – свободный выбор религиозной конфессии и налоговые льготы. Первая колония Баронск была основана уже через год после екатерининского указа. Контрастный климат зоны рискованного земледелия был первым неприятным сюрпризом для европейцев. Еще одна беда – набеги кочевников, вырезавших иммигрантов целыми селами. Тем не менее поселенцы не дрогнули и прижились. А к концу XIX века Поволжье вошло в число крупнейших экспортеров хлеба.

В историко-географическом словаре Саратовской губернии, изданном в 1901 году, о Екатериненштадте сообщается следующее: «Главная и самая значительная из заволжских колоний┘ выглядит совершенно городом. Каменные двухэтажные дома, мостовые и тротуары и общий строй жизни ничем не напоминает того, что Екатериненштадт есть сельское общество». В 1918 году крупнейшая из поволжских немецких колоний получила статус города. Правда, при этом она потеряла имя, его изменили на Марксштадт. В 1924 году была образована автономная республика немцев Поволжья, столицей которого стал Марксштадт.

Республика поволжских немцев просуществовала 17 лет. 28 августа 1941 года появился указ о выселении немцев в Сибирь и Северный Казахстан. По словам председателя национально-культурной автономии российских немцев Елены Гейдт, в Марксе о распоряжении властей объявили по радио 2 сентября, дав людям сутки на сборы. Они могли взять с собой немного вещей и должны были забить весь скот. Депортации не подверглись только тяжело больные люди и маленькие дети. Одна из таких семей, говорит Елена Гейдт, живет в Марксе до сих пор.

Перемещенные немцы, пережившие месяц пути в «скотских» вагонах, между тем трудились на победу. Они валили лес и занимались прочими полезными для страны делами в трудовых колониях в Сибири и Казахстане. Призыву на трудовой фронт подлежали и мужчины, и женщины старше 16 лет. Оставшихся на спецпоселениях до 1956 года контролировали спецкомендатуры, формально отмененные двумя годами раньше. Покинуть спецпоселения немцам разрешили только при Хрущеве. Но путь на родину им был закрыт. Семья Елены Гейдт вернулась в родные края только в 1985 году. По подсчетам Елены Кондратьевны, процентов 80 русских немцев откликнулись на призыв Германии, позвавшей своих обрусевших детей домой в конце минувшего века. Во время последней переписи немцами себя назвали только около 2,5 тысячи марксовцев.

Памятник Екатерине Великой в полной мере разделил участь приглашенных ею поволжских немцев. Во время войны ее бронзовая статуя, украшавшая центральную улицу Маркса, была отправлена на переплавку. Так что императрица тоже воевала против Гитлера и победила его. Но у нее есть шанс вернуться на давно уже пустующий гранитный постамент. Сейчас новую Екатерину отливают в Санкт-Петербурге. Раньше власти и Немецкий дом уже предпринимали попытку восстановить памятник на народные пожертвования. Денег, да и то при участии одного из региональных банков, хватило, кажется, лишь на эскиз из мягкого серого камня. Сейчас он установлен в чистом дворике Немецкого дома. Уже ближайшим летом императриц в Марксе станет две – статую Екатерины доставят сюда из Северной столицы.

Без спешки и депрессии

В Марксе хорошо понимаешь, что маленькие городки существуют для того, чтобы все ставить на свои места. В здании районной администрации во время обеденного перерыва – шаром покати. В поисках кого-нибудь живого обнаруживаем гостеприимно распахнутую приемную главы. Пусто. А туалеты, как положено, заперты. Снаружи.

Возле кафе «Челси» с вырезанной из дерева вывеской и групповыми фото футболистов в витринах, не имеющих никакого отношения к Абрамовичу, бабушки продают пахучее подсолнечное масло и чеснок. В привокзальном кафе «РИМ» под видом черного кофе со сливками подают растворимый напиток «три в одном». Двукратный чемпион мира по восточному многоборью, рекордсмен «Книги рекордов Гиннесса» (37 отжиманий на указательных пальцах) Саид-хаджи Детхаджиев с гордостью показывает еще одну достопримечательность своего города – памятник первому советскому трактору конструкции Мамина под названием «Карлик», установленный возле завода «Волгодизельаппарат».

Из Маркса Саид уезжать не собирается. Говорит, очень климат нравится, а также отсутствие признаков мегаполиса – лучшее лекарство для нервов.

Улицы Маркса слишком широки для маленького городка.	На дверях Белой кирхи висит замок.

Саратов