Был ли Ленин беспощадным врагом православной церкви

По легенде, перед вынужденным обрядом Ильич напевал: «Нас венчали не в церкви...» Кадр из телесериала «Демон революции». 2017

Когда-то мы все твердо помнили, что Владимир Ильич Ульянов (Ленин) родился 22 апреля 1870 года в городе Симбирске, ныне Ульяновске. Он «принял» Россию православной монархией, а оставил социалистическим государством, враждебным клерикальной идеологии. Основанное им государство рухнуло, однако ленинское политическое наследие отнюдь не кануло в Лету.

Особая тема – отношение Ленина к православной церкви, да и религии в целом. Здесь он порой непримирим и суров в своих высказываниях. Но не нужно спешить с выводами. Высказывания вождя мирового пролетариата на эту тему были единичными. Не следует забывать про обстоятельства Гражданской войны, в которых делались многие из его радикальных заявлений. Наконец, вспомним о дерзких и утопических планах воспитать нового человека с мировоззрением, основанным на позитивном знании, чему церковь была реальным и потенциальным противником.

Ленин имел в виду и масштабное отторжение народа от церкви и веры, что началось еще до прихода к власти революционеров. Большевикам предстояло, взяв процесс под свой контроль, лишь существенно ускорить его. Учитывали новые властители России и массовое безбожие тех лет, весьма низкий авторитет служителей алтаря.

Все это, конечно, не оправдывает тех жестокостей, которые испытала на себе Русская церковь в послереволюционные десятилетия. Но к каким из этих репрессивных мер был лично причастен основатель СССР, жизнь которого завершилась все-таки на заре советской власти?

Школа принуждения

Крещение Ленина в младенческом возрасте – непреложный факт. Высокопоставленный чиновник, трудившийся на ниве народного образования, Илья Николаевич Ульянов крещением своих детей пренебречь просто не мог. Но атеистические взгляды Володи Ульянова сформировались уже в школьные годы. В симбирской гимназии, где он учился, преподавался, разумеется, закон Божий, без чего школы Российской империи представить нельзя. Ульянов изучал и этот предмет.

Более тяжким бременем были регулярные исповеди и причащения, без чего гимназию нельзя было закончить. Проблема разрешалась по-разному. В романе классика Гайто Газданова «Вечер у Клэр», рисующем дореволюционные российские будни, можно найти описание того, как эту проблему разрешали тогдашние молодые люди: «Возьми, Коля, десять рублей и пойди к этому долгогривому идиоту (священнику. – «НГР»). Попроси у него свидетельство о говении. В церковь тебе нечего ходить, лоботрясничать. Просто дай ему деньги и возьми у него свидетельство». Вполне вероятно, что к подобным уловкам прибегал и «мальчик из Симбирска», не желая кривить душой.

Принуждение к официальной церковности Ленин испытал и в более позднюю пору своей жизни. 22 июля 1898 года в селе Шушенском Енисейской губернии в возрасте 28 лет он венчался в местной Петропавловской церкви с Надеждой Крупской (согласно другому источнику, венчание состоялось в селе Ермаковском, что в 35 км от Шушенского). Оба в Шушенское были сосланы как марксисты. Для венчания использовали кольца, изготовленные из медных пятикопеечных монет. Носить их ни он, ни она явно не собирались, но кольца – неизбежный атрибут обряда. Некоторые авторы утверждают, что на венчании настояла мать Крупской. Другая версия кажется более убедительной: обряда потребовала полиция, под чьим надзором состояли молодые люди. Нужен был законный брак, в противном случае Крупской грозила высылка из Шушенского.

Так или иначе, венчание стало для Ульянова сложным моральным испытанием, весьма неприятным компромиссом. Сохранилось предание, что перед обрядом будущий вождь революции напевал романс Александра Даргомыжского «Нас венчали не в церкви».

До прихода к власти

Анализируя политическую и социальную действительность царской России, Ленин не мог игнорировать церковную жизнь. В статье «Классы и партии в их отношении к религии и церкви», написанной в 1909 году, он резюмировал: «Воинствующий клерикализм в России… явно усиливается…» (ПСС. 5-е изд. Т. 12. С. 143). Служителей алтаря революционер считал приспособленцами. Причем способность приспосабливаться распространялась на очень разные политические режимы. Ленин наверняка догадывался, что с приходом к власти большевиков часть духовенства могла бы послужить и их интересам.

Свое отвращение к религии он не скрывал, именуя ее «самой гнусной из вещей». Ему претило «заигрыванье с боженькой» и пресловутая «поповщина», которая и была в России главным содержанием религиозной жизни.

Но Ленин утверждал, что религия уйдет сама по себе в ходе отдаления общества от несправедливости. Предполагался эволюционный процесс, при этом требовались компромиссы и определенная осмотрительность.

Привлекая верующих рабочих в социал-демократическую партию, он заявлял: «Мы, безусловно, против малейшего оскорбления их религиозных убеждений». Допускал даже членство священников в партии большевиков, если те склонялись к добросовестному участию в партийной жизни (ПСС. 5-е изд. Т. 17. С. 422).

С учреждением Государственной думы он не был против и участия духовенства в выборной борьбе (статья «Либералы и клерикалы» // ПСС. 5-е изд. Т. 21. С. 469), выступая «за прямое и открытое вовлечение самых широких масс всякого духовенства в политику» (статья «Духовенство и политика» // ПСС. 5-е изд. Т. 22. С. 80. 1912 год). Здесь виден определенный прагматизм: служители алтаря раз за разом становились думскими депутатами, демонстрируя свой оппозиционный настрой. И с подобными народными представителями у вождя большевиков находились точки соприкосновения во взглядах, например с членом II и III Дум митрополитом Евлогием (Георгиевским), который допускал возможность пользы от участия духовенства в политической жизни.

В преддверии 1917 года он рассуждал о необходимости изолированного существования от светской власти всех религиозных организаций. Государственно-церковный альянс Российской империи воспринимался им остро критически. «Мы требуем, – писал он, – полного отделения церкви от государства, чтобы бороться с религиозным туманом чисто идейным и только идейным оружием…» (ПСС. 5-е изд. Т. 12. С. 145). Никакое насилие не предполагалось.

В статье «Социализм и религия», вышедшей в 1905 году, вождь развенчал благотворительность крупных собственников, совершаемую по религиозным мотивам, как попытку оправдать хищнический бизнес (ПСС. 5-е изд. Т. 12. С. 143).

Отношение к духовенству во многом определялось ожесточением Гражданской войны. Фото РИА Новости

Возглавив после Октября Совет народных комиссаров, Ленин не мог оставаться в стороне от церковной политики большевиков, основных ее мероприятий. Получив огромную власть, он не отошел от ранее принятых установок. Выступая в 1918 году на I Всероссийском съезде работниц, разъяснял: «Бороться с религиозными предрассудками надо крайне осторожно: много вреда приносят те, кто вносит в эту борьбу оскорбление религиозного чувства. Нужно бороться путем пропаганды, путем просвещения» (ПСС. 5-е изд. Т. 37. С. 186).

Даже обстоятельства ожесточенной Гражданской войны не лишили вождя способности трезво и практично мыслить. Историк Валерий Алексеев установил: осенью 1919 года благодаря личному вмешательству Ленина был отпущен на свободу епископ Михей (Алексеев).

Между тем при проведении церковной политики возникали все новые проблемы. Во многие детали Ленин вникал лично. В 1919 году в ответ на письмо большевика Сергея Мицкевича о вреде от «вскрытия мощей» он писал: «Безобразия при вскрытии, конечно, недопустимы. Это разъяснено. Разубеждать старух, конечно, невозможно. Но имеются массы писем и сообщений с мест, что не в пользу суеверий, а наоборот». И действительно, в своей религиозной политике большевики имели серьезную социальную опору.

Тем не менее Ленин избегал крайностей. В 1921 году он внушал секретарю ЦК ВКП(б) Вячеславу Молотову: «В газетах напечатано письмо или циркуляр ЦК насчет 1 мая, и там сказано: разоблачать ложь религии или нечто подобное. Это нельзя. Это нетактично. Именно по случаю Пасхи надо рекомендовать иное: не разоблачать ложь, а избегать, безусловно, всякого оскорбления религии» (ПСС. 5-е изд. Т. 52. С. 140).

При всем этом Ленина в наши дни явно демонизируют. Обвиняя его в пещерной ненависти к духовенству и церкви, используют три документа. Но есть аргументированные утверждения, что один из них, представляющий вождя ярым противником церкви, сфальсифицирован в новейшую эпоху. Это «указание» Ленина (совместно с ВЦИКом) Феликсу Дзержинскому: «Необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше». Для вящего впечатления на читателя «указание» снабжено номером, содержащим три шестерки. Помимо прочего в фальшивке, которую активно цитируют православные авторы, прослеживается явное стилистическое и смысловое несоответствие многому из ленинского наследия, относящегося к религиозной политике.

Второй из документов, используемый против Ленина, – телеграмма в Пензу, в которой вождь требовал «беспощадного массового террора против кулаков, попов и белогвардейцев». Но требование относилось лишь к конкретному месту и критическому моменту, когда в 1918 году снабжение столиц хлебом почти прекратилось, а надежды возлагались во многом на Пензенский край. Но местные крестьяне подняли антибольшевистский мятеж. Предыдущие послания Ленина в Пензу, содержащие более мягкие формулировки, пензенских большевиков не расшевелили. В ответ на телеграмму главы правительства в Пензенском крае, установили исследователи, расстреляли 13 мятежников, относящихся к разным социальным группам. На действия властей на других территориях ленинская телеграмма вряд ли могла повлиять, она им не была адресована.

И третий документ. В 1922 году в Совнарком пришло сообщение из Шуи, где верующие сопротивлялись изъятию церковных ценностей, причем пролилась кровь участников большевистской кампании. Ответ Ленина был жестким, это правда: «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления». Вопрос был актуальнейшим: средства требовались не только для помощи голодающим, но и на государственное, хозяйственное строительство. Указанный документ свидетельствует: вождь соглашался при этом с жестокостями, чтобы склонные к сопротивлению «не забыли этого в течение нескольких десятилетий». Согласно документу, эффективной мерой виделся расстрел. Но здесь Ленин исходил из необходимости избежать большего кровопролития.

К каким же последствиям привело это эмоциональное ленинское письмо? Исследователь Георгий Хмуркин установил: в Шуе расстреляли троих. Что до числа жертв по всей стране в связи с изъятием ценностей, то оно, находят специалисты, составляет несколько десятков человек. Впрочем, и это потери.

Итак, мало оснований для утверждения, что два рассмотренных ленинских документа (исключая фальшивку) обернулись всероссийскими кампаниями против церкви и духовенства. Хотя на последующую политику (после смерти Ленина) они могли повлиять. Но здесь только предположение.

Подтверждений того, что Ленин настаивал на расстрелах верующих и служителей алтаря только за убеждения или принадлежность к церкви, историки не нашли, хотя архивные фонды давно уже открыты.

Ленин и вправду сторонился тотального насилия: ставку делал на пропаганду научного мировоззрения, «заботливо избегая всяких оскорблений чувств верующей части населения» (Проект программы РКП(б) // ПСС. 5-е изд. Т. 38. С. 95. 1919 год). Одним из элементов пропаганды стали антирелигиозные диспуты, в которых участвовал представитель Совнаркома Анатолий Луначарский. Прекрасно понимая, что во главе сопротивляющихся религиозной политике новой власти стоит патриарх Тихон (Белавин), Ленин предпочел его «не трогать».

Но главным виделась не «голая атеистическая проповедь», а уничтожение социальных корней религии. Решающая роль отводилась улучшению жизни, в частности электрификации. Ленин надеялся, что электрическое освещение способно развеять в крестьянских душах «религиозный мрак».

Настоящий разгром церкви осуществлялся уже при Сталине. Но и со Сталиным не все так просто, ведь именно он инициировал возрождение церкви в годы Великий Отечественной войны.