Пандемия как повод к неповиновению верующих

Фото со страницы Дмитрия Смирнова в социальной сети

Представитель РПЦ призвал верующих к гражданскому неповиновению властям. Правда, в Италии. Поводом для громкого заявления стала рекомендация правительства на время пандемии приостановить массовые мероприятия, в том числе богослужения. Это возмутило главу Патриаршей комиссии по делам семьи протоиерея Димитрия Смирнова. В эфире телеканала «Спас» (запись программы позже была удалена с официального сайта) он заявил буквально следующее (стиль сохранен): «В Основах социальной концепции Русской православной церкви есть такой пункт, в каком случае люди должны оказывать гражданское неповиновение. В данном случае это приказ начальства городского или федерального о каких-то действиях, которые противоречат нашей вере, то мы ими (приказами. – «НГР») должны пренебречь. Если, например, днем запрещают собираться, то собраться надо ночью. А как евхаристию не совершать? Чума останавливалась от того, что люди начинали причащаться. Это говорит о том, что правительство Италии совершенно безбожное. Пример тому – однополые браки. Это признак безбожия. Это начало конца. В такой ситуации как раз и проверяется, готова ли данная община пострадать ради Господа. Пусть в чем-то малом, ведь расстрела же не будет».

Как пояснил «НГР» протодиакон Андрей Кураев, протоиерей очень выборочно процитировал Основы социальной концепции: «В них как раз то, что предлагает Смирнов, запрещается. Право на такого рода гражданский протест и неповиновение может быть реализовано только по призыву патриарха. У приходских общин и прихожан это право отобрано. А Смирнов почему-то решил, что он по радио может руководить партизанским движением в Италии вместо действующего епископа Италии».

В упоминаемом священнослужителями официальном документе РПЦ, принятом в 2000 году, который регламентирует жизнь церкви в разных ее сферах, тезис о гражданском неповиновении упоминается дважды. В 5-м пункте главы «Церковь и государство» говорится: «Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении. Христианин, следуя велению совести, может не исполнить повеления власти, понуждающего к тяжкому греху. В случае невозможности повиновения государственным законам и распоряжениям власти со стороны церковной полноты, церковное cвященноначалие по должном рассмотрении вопроса может предпринять следующие действия: вступить в прямой диалог с властью по возникшей проблеме; призвать народ применить механизмы народовластия для изменения законодательства или пересмотра решения власти; обратиться в международные инстанции и к мировому общественному мнению; обратиться к своим чадам с призывом к мирному гражданскому неповиновению». И в 9-м пункте 4-й главы «Христианская этика и светское право» утверждается: «Во всем, что касается исключительно земного порядка вещей, православный христианин обязан повиноваться законам, независимо от того, насколько они совершенны или неудачны. Когда же исполнение требования закона угрожает вечному спасению, предполагает акт вероотступничества или совершение иного несомненного греха в отношении Бога и ближнего, христианин призывается к подвигу исповедничества ради правды Божией и спасения своей души для вечной жизни. Он должен открыто выступать законным образом против безусловного нарушения обществом или государством установлений и заповедей Божиих, а если такое законное выступление невозможно или неэффективно, занимать позицию гражданского неповиновения».

В РПЦ призыв Смирнова попытались нивелировать сообщением патриаршего экзарха Западной Европы, управляющего приходами в Италии митрополита Корсунского и Западноевропейского Антония (Севрюка): «В администрации италийских приходов Московского патриархата с глубокой озабоченностью воспринимают продолжающееся распространение коронавируса в северных регионах Италии, где расположено большинство местных общин Русской православной церкви… Духовенству своевременно было дано указание строго следовать распоряжениям властей и неукоснительно исполнять соответствующие директивы, направленные на предотвращение распространения недуга». При этом священноначалие никак не отреагировало на демарш главы Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства. Между прочим, острый на язык протоиерей в июле 2015 года доказал, что слова у него не всегда расходятся с делом. Он стал виновником потасовки, когда разгоряченные его проповедью верующие ворвались на частное юбилейное мероприятие с требованием прекратить его из-за того, что, по их мнению, акция была «бесовской» и мешала богослужению в храме, расположенном в километре от праздничной площадки.

По мнению Андрея Кураева, подобные антиобщественные призывы и поступки отдельных личностей вписываются в ту политику, которая проводится Московским патриархатом. «Есть нечто общее между этическими и моральными представлениями большевиков и такими вот представлениями православных активистов, – говорит он. – И это общее состоит в том, что обе партии декларируют, что они служат величайшим целям построения рая. Но одни этот рай проецируют на Небеса, а другие – на Землю. Не важно где, главное, что это рай, счастье всего человечества. И эта цель так велика, что в ее сиянии меркнут средства для ее достижения. Все полезно, что в рай полезло. Об этом еще писал Писарев: «Если для счастья половины человечества надо будет уничтожить другую половину человечества, я на это готов». Об этом сказал не так давно на канале «Спас» и протоиерей Андрей Ткачев. Мол, «когда речь идет об истине, стилистика имеет последнее значение. Человеку нужно докричаться до оппонента. Речь об истине – это речь о вечной смерти и жизни. А там, где речь идет о вечной жизни и смерти, там сюсюканье – это последнее занятие». Примерно таким же и был главный довод инквизиции – мы тебя сейчас сожжем, но для твоего же блага. То есть все эти слова и конструкции, которые сейчас звучат с телеэкранов, показывают, что внутри православного сознания нет своих внутренних механизмов самоосаживания, нет противоядия против такой вот инквизиции. И то, что сейчас не горят костры, это только потому, что плохое и «блудливое» светское общество еще хоть как-то контролирует ситуацию».

Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин напомнил «НГР», что это не первый случай «столкновения между религиозным фундаментализмом и проявлением гуманизма». В 1771 году, когда в Москве бушевала эпидемия чумы, верующие растерзали архиепископа Амвросия (Зертис-Каменского) только за то, что тот запретил им прикладываться к иконе, которая, по мнению прихожан, могла их спасти от погибели. «Правда, сейчас в Русской церкви приходят к приоритету ценности человеческой жизни, судя по тому, что, понимая ситуацию в Италии, священноначалие РПЦ рекомендовало исполнять указания правительства страны», – заметил политолог. Размышляя о «феномене Смирнова», он заметил, что это явление порождено теми реалиями, в которых оказалось русское православие в XX веке. «Тогда произошло сразу два важных события. Это, с одной стороны, революция и попытка уничтожить церковь, а также последующее обновленческое движение, которое скомпрометировало надолго церковные реформы. И церковь тогда выживала благодаря консервативному подходу. А с другой – это уже 1990-е годы, когда в церковь пришло много неофитов, большая часть которых были недовольны демократами и либералами, экономической ситуацией в стране. И их также потянуло к православному консерватизму. Поэтому все подобные резкие и консервативные высказывания Димитрия Смирнова имеют своих сторонников. Другое дело, что постепенно эта паства уходит. И то, что сейчас происходит в церкви, – попытка пойти навстречу современным тенденциям, хоть и в ограниченных масштабах, все это говорит о том, что старые консервативные взгляды отходят на второй план», – считает Макаркин.

Между тем в настоящее время число инфицированных в Италии превысило две тысячи человек. Зафиксировано порядка 50 летальных исходов. Папа Франциск отменил все официальные аудиенции. Ходили даже слухи, что понтифик подхватил роковой вирус, но позже они были опровергнуты медиками. Церковные власти в Падуе, Виченце и Милане на неделю отказались от молебнов. «В этот период нам кажется важным поддержать директивы, принятые итальянскими властями, и пойти на небольшие жертвы во избежание распространения вируса. Здоровье людей является приоритетом на данный момент», – заявил глава отдела коммуникации Итальянской епископальной конференции Винченцо Коррадо. Архиепископ Парижский Мишель Опети изменил традиционный обряд причащения: он рекомендовал верующим самостоятельно брать гостии из рук священнослужителей и приказал не позволять прихожанам причащаться из сосуда с вином. Также французский архиепископ позволил во время церковной службы не обмениваться рукопожатиями в знак умиротворения, как это принято у католиков, и осушил все кропительницы со святой водой, чтобы при входе верующие не могли окунать в них пальцы перед сотворением крестного знамения. Временный запрет на святую воду ввели в соборах Германии. В Китае многие храмы, причем не только католические, закрыты начиная с января. В конце февраля к ним присоединился православный собор Святого Луки в Гонконге, находящийся в юрисдикции Константинопольского патриархата. Храм не будет работать до 31 марта включительно.

1 марта власти столицы Южной Кореи подали в прокуратуру исковое заявление против 12 лидеров религиозной организации «Храм скинии свидетельства Шинь-чонджи». Они обвиняются в убийстве, причинении вреда и нарушении закона по контролю за распространением инфекционных заболеваний, поскольку в ходе совершения обрядов несколько тысяч верующих заразились друг от друга, и после этого вирус начал распространяться по стране. Лидер религиозного объединения Синчхончжи Ли Ман Хи извинился перед гражданами за происшедшее, а также заявил, что будет активно сотрудничать с правительством.