Почему тверской митрополит решился на «реформы»

Митрополит Савва (слева) воспользовался опытом общины храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость». Фото со страницы протоиерея Вячеслава Баскакова в Facebook

Волной по социальным сетям прокатилась новость о том, что митрополит Тверской и Кашинский Савва (Михеев), управляющий делами Русской православной церкви, совершил в маленьком больничном храме Твери литургию на русском языке. С одной стороны, священники и миряне писали восторженные отзывы: «Наконец-то!», «Пакуем чемоданы, едем в Тверь!», «А на том приходе вакансии батюшки нет случайно?» С другой стороны, удивлялись тому, что существует «церковнорусский» язык, обсуждали нюансы перевода. Нашлись, конечно, и те, кто стал защищать незыблемость церковнославянского языка богослужения. Но многие блогеры, комментаторы церковной жизни и православные СМИ проигнорировали это безусловно неожиданное событие, наблюдая за развитием ситуации и полемикой сторон: что это – заигрывание с реформаторами или «провокация» церковного священноначалия?

Между тем эта служба – явный знак наступающих перемен в Русской православной церкви. Но эти перемены – не реформы нового влиятельного архиерея и не лоббирование им неких интересов Преображенского братства, которое выступило инициатором той русскоязычной литургии, а следование церковной традиции.

С первых дней на Тверской кафедре митрополит Савва в разных собраниях говорил о том, что ему близок церковнославянский язык богослужения, в традиции которого он вырос. Но при этом он разделяет позицию Поместного собора 1917–1918 годов, что приходская община сама может решать, на каком языке будут совершаться службы в храме. Поскольку при предыдущем архиерее митрополите Викторе (Олейнике) о таких «вольностях» никто в епархии и не помышлял, то подобного рода высказывания владыки местные священники оставляли без видимой реакции.

Иначе вели себя члены Преображенского братства и его духовный попечитель священник Георгий Кочетков. Братство существует в Твери уже почти 30 лет и занимается различными миссионерскими и просветительскими проектами. Вряд ли в этом городе найдется храм, в котором бы не было ни одного человека, прошедшего у них катехизацию или просто побывавшего на их лекциях, экскурсиях, выставках и т.д. Оценив открытость нового митрополита к общению, члены братства предложили архиерею сотрудничество по тем направлениям, которые давно ими разрабатываются: миссия, катехизация, церковно-общественные инициативы. Среди прочего предлагалось также обратить внимание на практику богослужения, которая сложилась в храме в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» (с грошиками) при Центре специализированных видов медицинской помощи им. В.П. Аваева, где настоятель священник Вячеслав Баскаков в течение последних семи лет постепенно русифицировал текст литургии, делая службу более открытой.

Митрополит Савва воспользовался этим предложением, попросил всех участников литургии обеспечить переводами и совершил евхаристию утром в поминальную субботу, 23 марта. Кроме того, во время службы он произнес специальную молитву над группой людей, которые готовились пойти на длительное оглашение, – научение вере и жизни по вере. В современной истории церкви такой молитвенный акт, возможно, впервые совершается епископом. На последующей после литургии трапезе он попросил прощения за то, что сбивался в отдельных местах богослужебного текста, но отметил, что некоторые моменты службы открылись ему по-новому. «Это очень интересный и полезный опыт. Я считаю, что этот храм должен быть открытой миссионерской площадкой», – заявил архиерей.

Спор о том, на каком языке верующие в Русской церкви могут молиться, длится уже очень много лет. При этом качество полемики стремительно оскудевает. Дискуссия о языке исчерпала себя еще в 2011 году, когда этот вопрос вынесли на обсуждение на специальной дискуссионной площадке – Межсоборном присутствии. Тогда речь не шла ни о какой реформе, фактически предлагалось просто обсудить, какие у церкви есть языковые возможности. Но шум противники русского языка молитвы подняли такой, что обсуждать что-то уже было невозможно – и проект документа положили под сукно.

Тверской прецедент показал, что дискуссии больше ждать не нужно, есть возможность признать подспудно существующую практику, опираясь на те решения, которые приняла церковь на Поместном соборе 100 лет назад. А пыл полемистов Савва (Михеев) смирил собственным комментарием в Facebook: «Никто никого принуждать к обязательному служению на том или ином языке не будет. Пусть каждая община выбирает то, что ближе их сердцу».

На последующем епархиальном собрании тверского духовенства митрополит подтвердил эти же слова перед всем собранием, а также отметил важность сотрудничества с Преображенским братством в рамках духовно-просветительской деятельности, чтобы «не загонять людей в параллельные внутрицерковные структуры».

Получит ли этот опыт общецерковное распространение в ближайшее время, зависит от инициатив священников и прихожан и способностей церковного руководства на них реагировать. Но созданный прецедент – это знак того, что церковь нуждается в такого рода шагах, как, может быть, единственном шансе принять вызов современного мира и преодолеть кризис, о котором свидетельствует сложная церковно-политическая обстановка в Украине и православном мире в целом.