Люберецкий епископ – о том, что церковь может противопоставить агрессивной романтике А.У.Е.

Фото с сайта https://pravoslavmolodezh.ru

За прошедший год молодежь громко заявила о себе. Неожиданная политическая активность первого выросшего в XXI веке поколения стала темой номер один в политических дискуссиях, и общая растерянность аналитиков в их ходе сменилась общим ужасом после сообщений о кровавых расправах в школах. Нападения в Улан-Удэ, Перми и Ивантеевке, убийство студентки в Москве показали: целые стороны жизни и целые пласты убеждений молодых людей общество то ли не замечает, то ли игнорирует саму необходимость обращать на них внимание, списывая их по привычке на извечные возрастные проблемы. На вопросы корреспондента «НГР» Павла СКРЫЛЬНИКОВА о том, как церковь ведет в таких условиях свою миссию, отвечает председатель Синодального отдела по делам молодежи Московского патриархата епископ Люберецкий Серафим (АМЕЛЬЧЕНКОВ).

– Владыка, скажите, в чем заключается духовно-нравственное воспитание молодежи? Это выражение набило оскомину, хочется понять, что это такое на самом деле.

– Для понимания смысла необходимо рассмотреть оба слова. Духовная составляющая – это вера в Бога, доверие Ему, признание христианских заповедей в качестве основных жизненных принципов. Нравственная составляющая – это моральные законы и нормы поведения, которые могут быть не прописаны в государственном законодательстве, но приняты в социуме. Упрощая, это модель воспитания, подразумевающая религиозное мировоззрение, уважение к родителям и старшим, участие в церковной жизни, знание родной истории, любовь и защиту Отечества, успех в своем деле как для себя лично, так и для всего общества в целом.

– Какие формы общественной активности молодежи церковь видит наиболее конструктивными?

– Сейчас пришло новое поколение молодых людей, у которых социальной апатии фактически нет, они испытывают необходимость проявлять себя в общественных делах. Конечно, в первую очередь это волонтерская деятельность. Для молодого человека она хороша и привлекательна прежде всего свободой самореализации. В данной сфере он делает то, что ему нравится, что ему интересно и что у него получается без принуждения, без количественных нормативов, без критериев качества выполнения. Каждый вкладывается по мере своих сил. Поэтому делает хорошо! Я много разговаривал с молодыми волонтерами, бывая в разных епархиях. Для всех них характерно единое мнение, что, помогая другим, они чувствуют себя нужными и счастливыми. Происходит реализация их главной внутренней потребности – делать добро. Ведь, как говорил Тертуллиан, душа по своей природе христианка. Раскрытию добрых душевных качеств очень способствует возраст. Юные и молодые люди в большинстве своем еще, как правило, не обременены служебными и семейными обязанностями, они еще не встретились с главным разочарованием в жизни, не устали, им многое интересно, они гибко воспринимают действительность. Думаю, в скором времени в нашей стране начнется рост социального предпринимательства, уже многие ребята об этом думают.

– А если говорить о политической активности?

– То, что сегодня совсем молодые, подчас юные люди проявляют большую политическую активность, вообще-то нормально: информационное общество довольно рано пробуждает в подростках социальный интерес. Надеюсь, что молодежь не застрянет в наивных акциях «за справедливость», а увеличит знания о гражданских правах, о политической культуре в целом, сможет в дальнейшем принимать участие в формировании молодежной политики, обращать внимание власти на молодежные инициативы и получать от нее необходимую финансовую и законодательную поддержку.

– Вы сказали о том, чего молодежь ждет от власти. А что она ждет от церкви?

– От церкви молодые люди ждут в первую очередь идеала, некоего эталона, к которому они могли бы стремиться. Подлинная христианская модель поведения человека, вне всякого сомнения, остается идеальной и востребованной. Ее надо только актуализировать, объяснить современным языком.

Сейчас у определенной части российского общества существует некое двойное отношение к церкви. С одной стороны, мы должны сохранять и развивать нравственные качества, апеллировать к духовной составляющей в природе человека. 

С другой, представители этого общественного сегмента не вполне доверяют церкви. Предвидя ваш вопрос, скажу, что это происходит не только из-за действий конкретных личностей, слабые звенья есть везде. Недоверие, взращенное еще атеистической советской системой, накладывается сегодня на культ удовольствий и потребления материальных благ, а также на нравственный релятивизм.

Некоторые люди ждут от церкви некоей душевности, ласкового и легкого отношения к человеку, который зашел в храм. И это правильно, так и должно быть! Но при этом не стоит забывать, что христианство предполагает работу над собой, подчас трудную, а не только акцептацию человека такого, какой он есть.

– Многие ждут голоса справедливости от церкви.

– Справедливость – это категория, которая придумана человеком, она пришла на смену божественному порядку, который существовал в раю. Справедливость призвана компенсировать то неравенство, которое есть в обществе: слабого защищать, о ребенке заботиться, талантливого  продвигать… Она должна быть индивидуальна. И в этом смысле такое ожидание правомерно.

Апеллируя к некой высшей справедливости, мы думаем о Божием суде, желая заменить его судом цивильным. Но христианин знает, что Бог не справедлив, Его нельзя оценивать с нашей маленькой колокольни. Самая главная причина, по которой Господь прощает и наши грехи, и нашу глупость – это то, что у Него для нас бескрайняя мера любви. Получить ее может каждый человек, даже преступник. Хочется, чтобы это знали и те люди, которые часто говорят о двойных стандартах, нарушая всякие стандарты общества вообще.

– А каков он вообще, идеал современного молодого человека? Почему так популярна криминальная романтика сегодня? Почему из просто романтики она превратилась в многотысячное движение А.У.Е.?

– Романтический образ сильного и смелого молодого человека, который поступает вопреки правилам, был популярен всегда. В этом нет ничего нового. А вот почему к этим качествам добавились еще жестокость, желание установить свой «волчий» порядок – это совсем другой вопрос.

Мне кажется, многое связано тут с тем, что в принципе размылись границы добра и зла. В таком релятивном сознании и закон несовершенен, его не обязательно соблюдать, и за нарушение моральных принципов нет наказания, а значит, они не очень-то и нужны… Почему тот, кто дает взятку, лучше, чем тот, кто ворует? А молодые люди весьма чувствительны к подобным вопросам, и им нужно вовремя давать ответы, иначе они пойдут спрашивать тех, кто эти ответы уже придумал. Вот именно в этот момент, в момент поиска истины, когда вопрос назрел и молодой человек готов воспринять ответ, ему и должен встретиться хороший священник, добрый пастырь.

– Проводится ли какая-то профилактическая работа в социальных сетях против таких сообществ, как «группы смерти»?

– Волонтерская работа в социальных сетях, безусловно, проводится. Но в силу специфики закрытых групп и сообществ нет никакого универсального плана или алгоритма действий. Специальных программ в этом смысле не разрабатывается. Здесь все зависит больше от личности и опыта самого волонтера или пастыря. Опыт работы в данном направлении у церкви есть, правда, ранее он был направлен в основном на выявление и разоблачение сект.

– Что вы скажете о волне насилия в школах? Чем она вызвана и как ее остановить?

– Не хочется в очередной раз ссылаться на компьютерные игры и фильмы со сценами жестокости как на корень всех зол. Нельзя также все сваливать на недостаточный уровень материального благополучия. Преступником может стать каждый: из полных и обеспеченных семей преступников не меньше, чем из других, об этом говорит статистика подростковых преступлений.

Полагаю, что мозг молодого человека просто не успевает переварить постоянный поток информации разного качества. Трансляция чьей-то глянцевой успешности в соцсетях, видеоролики с издевательствами над людьми или животными, бесконечные бессмысленные публикации и т.д. просто не оставляют времени на обдумывание увиденного. Где уж там критически отнестись или расставить приоритеты… Информационный мир – это постоянное психическое напряжение. И сегодня ребенок зачастую остается с ним один на один. Его агрессия – это его протест. Он выкладывает в Сеть видеоролик, где, как ему кажется, он герой, а его жертва с каждым просмотром все более унижена и более беспомощна. Здесь есть и традиционное в подростковом возрасте испытание на прочность правил общества, и доказательство собственной значимости. Эмпатия же формируется довольно поздно и при многих факторах, один из которых – живое общение с ближними.

Конечно, родители не могут все свое время проводить с ребенком. Но с самого раннего возраста надо показывать детям положительные примеры, искать их не только в сказках, но и в реальности, обращать их внимание на достойное и примерное поведение. Ребенка просто необходимо загружать если не дополнительными занятиями, то домашними обязанностями. Чаще всего избыток свободного времени приводит к развращению, скука – к желанию развлечений, которые, в свою очередь, быстро приедаются, а значит, нужны более острые ощущения. И так постепенно, но быстро, из просто ленивого ребенка получается агрессивный подросток. Если мы будем показывать ребенку, подростку собственный пример без двойных стандартов (к нему – завышенных, а к себе – послабленных), и если таких примеров вокруг будет много, то агрессии станет значительно меньше, ибо жизнь будет наполнена смыслом.