Роман Силантьев
Существующая многополярность уммы доставляет неудобства властям, однако ничего угрожающего национальной безопасности России в ней уже нет. Фото с сайта www.kremlin.ru
Расстановка сил в исламском сообществе России после достаточно долгого периода затишья стала быстро меняться в конце 2016-го – начале 2017 года. Когда-то основных центров влияния в умме было всего два – Центральное духовное управление мусульман (ЦДУМ) верховного муфтия Талгата Таджуддина и альянс его оппонентов, который в 1996 году возглавил московский муфтий Равиль Гайнутдин. В 2001 году к ним добавился союз северокавказских мусульман – Координационный центр мусульман Северного Кавказа (КЦМСК), и почти 10 лет умма была триполярной, что вполне устраивало власти. С конца 2010 года эта схема начала рушиться после появления Всероссийского муфтията, а в 2011 году полностью потеряла актуальность ввиду провозглашения ДУМ Республики Татарстан (ДУМ РТ) полностью самостоятельным муфтиятом. На данный момент в России насчитывается уже семь крупных мусульманских центров влияния, не считая совокупности мелких региональных муфтиятов, которые предпочитают сохранять независимость.
Дагестан выходит
в лидеры
На начало текущего года в России было зарегистрировано 5513 мусульманских организаций, включая 83 централизованные. Реальное число общин заметно выше – не менее 8500, однако подсчитать его непросто ввиду отсутствия четкого критерия общины. Так, в Дагестане немало мечетей без общин – например, вблизи дорог для молитвы путешествующих, однако есть и общины без мечетей. Именно в этой республике, а также в соседних Ингушетии и Чечне большая часть общин не зарегистрирована. В других же регионах ситуация иная – доля зарегистрированных общин там достаточно высока, а в некоторых случаях, например, в Мурманской области или Карелии, их даже больше, чем реально действующих.
Исходя из вышеприведенного, на первое место среди мусульманских центров России по целому ряду параметров вышло ДУМ Дагестана (ДУМД), в марте текущего года обособившееся от КЦМСК. Этот муфтият – явный лидер по числу реально действующих общин, многие из которых созданы за пределами республики, а также по количеству учебных заведений и мощности кадрового резерва, без преувеличения, тысячи дагестанцев смогли получить отличное богословское образование как в России, так и за ее пределами, в связи с чем востребованы в мечетях по всей стране. Десятки дагестанских богословов и простых имамов были убиты ваххабитами, однако уцелевшие не потеряли присутствия духа и приобрели изрядную закалку.
Сейчас ДУМД во главе с муфтием Ахмадом Абдуллаевым, который также является главным суфийским шейхом дагестанцев во всем мире, фактически стало центром федерального уровня – его общины созданы в большинстве субъектов РФ и действуют либо самостоятельно, либо под эгидой общин ЦДУМ, ДУМ РТ и Духовного собрания мусульман России (ДСМР). Эти общины, как правило, малоконфликтны, и их лидеры не претендуют на захват власти в региональных уммах, концентрируясь на работе с дагестанцами и распространении суфизма. Например, имам-хатыбом крупнейшей мечети Новосибирска служит дагестанский суфий Мухаммад Мухаммадов, который, являясь представителем муфтия Дагестана в регионе, также подчиняется местному муфтию-татарину.
Важным признаком присутствия представителей ДУМД в мечетях является газета «Ассалам» – самое тиражное из печатных мусульманских СМИ России, усиленное распространение которого некоторое время назад стало формальным поводом конфликта ДУМД и КЦМСК. Общая численность общин ДУМД в пределах Дагестана достигает 2600 (при 800 зарегистрированных), а за пределами республики их не менее 200 – то есть суммарно около 2800. Интересно отметить, что численность не подчиняющихся ДУМД ваххабитских общин известна точнее – руководство муфтията в 2016 году говорило о 62 подобных мечетях, хотя к настоящему времени их численность определенно снизилась.
Этот муфтият связывают особенно дружеские отношения с ДСМР и ДУМ РТ, весьма успешно идет сотрудничество и с ЦДУМ. С КЦМСК у ДУМД начался период недопонимания, однако с чеченским муфтиятом таких проблем не отмечается. Совет муфтиев России (СМР), ДУМ Крыма и города Севастополя придерживаются в отношении ДУМД нейтралитета. По факту ДУМД является мусульманским центром федерального уровня, однако старается не создавать параллельные юрисдикции за пределами Дагестана.
Суверенный Татарстан
Второе место по количеству реально действующих общин и первое – по юрлицам занимает ДУМ РТ муфтия Камиля Самигуллина. На территории Республики Татарстан, которая является зоной юрисдикции этого муфтията, действует до 1500 мусульманских организаций, включая стратегически важные для системы мусульманского образования России центры – Российский исламский университет в Казани и Болгарскую исламскую академию, которая уже в этом году должна начать свою работу. Ранее на базе ДУМ РТ действовал Казанский муфтият, в который дополнительно входило около 30 общин в Поволжье и на Дальнем Востоке, однако в настоящее время его деятельность заморожена.
ДУМ РТ имеет ряд конкурентных преимуществ перед другими мусульманскими центрами – молодого и не запятнавшего свою репутацию во внутримусульманских конфликтах муфтия-богослова, который выступает ревнителем традиционного татарского ислама и пропагандистом суфизма, самую мощную систему электронных СМИ и хорошие перспективы первым из муфтиятов создать долгожданное исламское телевидение федерального уровня (этот проект муфтий республики анонсировал в апреле с.г.), единственную в России исламскую академию, неплохой кадровый ресурс и высокий уровень внутренней стабильности. К минусам этой структуры можно отнести ее региональный статус и, как следствие, совсем небольшой резерв для увеличения числа общин.
Самые теплые отношения связывают ДУМ РТ с ДУМД, ЦДУМ и ДСМР, на высоком уровне они поддерживаются и с КЦМСК. С мусульманами Крыма у ДУМ РТ отношения ровные, а вот с СМР они не задались – муфтий Равиль Гайнутдин так и не простил татарстанцам выход из своей организации в 2011 году и демонстративно отказывается посещать проходящие на их территории мероприятия. Дополнительное напряжение между СМР и ДУМ РТ придает деятельность бывшего первого заместителя ДУМ РТ Рустама Батрова, который после перехода на работу в СМР систематически подвергает руководство ДУМ РТ жесткой критике.
Старейшее,
но не крупнейшее ЦДУМ
На третьей позиции по численности общин располагается старейшая мусульманская структура России – ЦДУМ верховного муфтия Талгата Таджуддина. Несмотря на множественные расколы, преследовавшие его на протяжении последней четверти века, ЦДУМ сохранил солидное количество мечетей и влияние в десятках регионов. Его ядро составляют более чем 500 общин в Башкортостане, а еще 600 общин сосредоточено в пяти крупнейших региональных управлениях ЦДУМ – самарском, оренбургском, челябинском, ульяновском и пермском. Более мелкие региональные муфтияты – удмуртский, астраханский, волгоградский и другие дают более 300 общин, что в сумме составляет примерно 1400 единиц. При этом ЦДУМ еще имеет резервы развития и вполне может перегнать ДУМ РТ и по числу юрлиц, и по числу реально действующих общин.
Конкурентных преимуществ у ЦДУМ немало – это и более чем двухвековая история, и особый авторитет верховного муфтия Талгата Таджуддина, который единственный из российских муфтиев удостаивается отдельных аудиенций у главы страны, солидное число общин и крупный университет в Уфе. Плюс «булгарский проект», результатом которого стало создание полноценного духовного центра татар всего мира в татарстанском городе Булгар, является заслугой именно Талгата Таджуддина.
Впрочем, есть в ЦДУМ и серьезные проблемы – это пожилой возраст большинства имамов вкупе со скромным кадровым резервом, неудачное для всероссийского мусульманского центра периферийное расположение центрального аппарата, которое сильно затрудняет полноценную работу с федеральными властями и СМИ, а также продолжающиеся расколы.
Сейчас зона юрисдикции ЦДУМ охватывает всю страну за исключением Северо-Кавказского федерального округа, Татарстана, Адыгеи, Калмыкии и Краснодарского края.
Самые тесные отношения связывают ЦДУМ с ДУМ РТ и ДУМД, тем более что Таджуддин сам является суфием. С КЦМСК и мусульманами Крыма отношения у ЦДУМ ровные, а вот с СМР и ДСМР – враждебные, хотя острота этих конфликтов уже во многом утрачена.
Потерянная координация
После выхода ДУМД Координационный центр мусульман Северного Кавказа переместился с первой на четвертую позицию по влиянию, сохранив контроль примерно над 1 тыс. реально действующих общин при 500 зарегистрированных. Половина из них сосредоточена в Чеченской Республике, муфтият которой официально вернулся в КЦМСК в 2017 году (не менее 500 при 115 зарегистрированных), более чем по 100 мечетей действует также в Ингушетии (хотя там зарегистрировано всего 19 мусульманских юрлиц), в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Подчиняются КЦМСК и более мелкие муфтияты – Ставропольский, Адыгеи и Краснодарского края, Северной Осетии и Калмыкии.
Последние годы КЦМСК стабильно развивался, оправляясь после кризиса 2012 года, когда его покинул Чеченский муфтият. В состав этой организации вернулись некогда потерянные общины Ставропольского края, удалось наладить отношения с новым муфтием Чечни Салахом Межиевым, который согласился стать зампредом КЦМСК, но конфликт с ДУМД, весной этого года официально покинувший альянс северокавказских муфтиятов, обнулил все эти достижения. Впрочем, конкурентные преимущества у КЦМСК сохранились – членство его председателя в Совете при президенте и Межрелигиозном совете России, особые отношения с грантораспределяющими организациями, два крупных университета в Грозном и Нальчике плюс множество средних медресе, а также мощный союзник в лице чеченских мусульман. Из минусов здесь можно отметить слабость СМИ и незаметную до недавнего времени работу центрального аппарата – так, официальный сайт КЦМСК был запущен только в этом году.
Зона юрисдикции КЦМСК сейчас ограничена территорией СКФО (за исключением Дагестана), Адыгеей, Калмыкией и Краснодарским краем. Этот альянс имеет просуфийский и антиваххабитский характер и дружит со всеми мусульманскими центрами страны за исключением ДУМД.
С выгодных позиций
Москвы
На пятой позиции с небольшим отрывом от КЦМСК расположился Совет муфтиев России, который контролирует чуть больше 900 общин. Большая часть из них (свыше 500) сконцентрирована в Башкортостане и подчиняется ДУМ Республики Башкортостан, которое входит в СМР уже во многом формально и вполне может в ближайшее время либо объявить о своей независимости, либо вернуться в состав ЦДУМ. Оставшиеся организации раскиданы по всей стране – от Якутии до Калининграда и от Мурманска до Сочи. СМР не признает разделения сфер влияния с другими муфтиятами и имеет свои организации в пределах зон ответственности ЦДУМ, КЦМСК, ДУМ РТ и независимых муфтиятов. Более того, в одном регионе могут сосуществовать разные ЦРО юрисдикции СМР – например, в Свердловской области их целых три.
Ядром и во многих случаях альтер-эго СМР является ДУМ Российской Федерации, которым одно время предлагалось заменить СМР, но из-за бунта ряда региональных муфтиятов эту идею пришлось похоронить. Председательство в ДУМ РФ позволяет муфтию Равилю Гайнутдину именовать себя духовным лидером мусульман всей России, хотя по факту он контролирует не более 11% реально действующих общин страны (или 16–18% от числа зарегистрированных). Несмотря на такие скромные показатели численности организаций, СМР является абсолютным лидером по числу ЦРО, располагая почти половиной от их общего количества и активно продолжая создавать новые.
К другим конкурентным преимуществам СМР можно отнести удачное расположение центрального аппарата в Москве и контроль над крупнейшей мечетью столицы, интенсивную международную деятельность, активнейший самопиар и привилегированный доступ к внутренним и внешним источникам финансирования. Лидеры СМР представлены в Президентском совете, Межрелигиозном совете России, Общественной палате и целом ряде общественных советов при министерствах и ведомствах.
Между тем вышеперечисленные плюсы уже не компенсируют накопившиеся минусы, из-за которых СМР восьмой год теряет свое влияние в умме. Структура Равиля Гайнутдина проигрывает ЦДУМ по исторически сложившемуся авторитету, а ДУМ РТ, ДУМД и ДСМР – по динамике развития. СМР потеряло контроль над ключевыми интернет-СМИ, ее печатные издания малоизвестны, а ситуация с радиоэлектронными СМИ выглядит катастрофической. Так, муфтий Камиль Самигуллин давно обогнал Равиля Гайнутдина по цитируемости в СМИ, да и Талгат Таджуддин с Альбиром Кргановым (лидер ДСМР) свое присутствие в них резко увеличили. Международная деятельность тоже имеет проблемные сферы – например, в Сирии делегациям СМР не рады, и им приходится ездить в Ливан, а у других мусульманских центров проблем с этим нет, и они регулярно посещают САР. Повышенная скандальность лидеров СМР, которые только в этом году поссорились с Управлением внутренней политики администрации президента и мэрией Москвы, а также систематические случаи осуждения его духовных лиц за экстремизм и терроризм (таковых уже более 30) авторитета этой организации тем более не повышают.
У СМР открыто враждебные отношения с ЦДУМ и ДСМР, а с ДУМ РТ они близки к таковым. КЦМСК и ДУМД открыто с СМР не конфликтуют, однако их отношения натянуты, особенно после скандала с неприятием СМР антиваххабитской «Грозненской фетвы». Однозначным союзником СМР можно назвать только ДУМ Республики Крым и города Севастополя.
Новички в умме
Духовное управление мусульман Республики Крым и города Севастополя официально пополнило ряды российских муфтиятов только в 2015 году, пройдя соответствующую перерегистрацию. За это время оно изрядно оздоровилось, избавившись от контроля Меджлиса крымско-татарского народа и множества сторонников запрещенных в России организаций – от «Братьев-мусульман» до «Хизб ут-Тахрир». Муфтия Крыма Эмирали Аблаева сложно назвать сильным мусульманским лидером, однако власти он вполне устраивает и раздражения у других мусульманских центров не вызывает. Крымский муфтият с его 350 общинами дружит со всеми крупными мусульманскими центрами России, особенно выделяя СМР. Его единственным открытым оппонентом является альтернативный Таврический муфтият, который до сих пор не зарегистрирован, однако обладает десятками мечетей.
Духовное собрание мусульман России является самым юным центром российских мусульман и самым скромным по числу контролируемых общин – у него их не больше 200. Тем не менее структура муфтия Альбира Крганова позиционирует себя как новый федеральный центр российских мусульман и может похвастаться серьезными позициями в трех крупнейших городах России – в Москве у муфтия Крганова и его союзников две мечети из шести, а в Санкт-Петербурге и Новосибирске – вообще все. Основной массив общин ДСМР сосредоточен в Чувашии, Омской области и Ханты-Мансийском АО, немало их также в Кемеровской и Томской областях.
Муфтий Альбир Крганов находится в дружеских отношениях с властями Москвы, и именно у него наибольшие шансы построить следующую столичную мечеть. Многолетнее членство в Общественной палате позволило ему обрасти серьезными связями, и с его присутствием в столице приходится считаться некогда безальтернативному Равилю Гайнутдину.
ДСМР представляет собой альянс региональных муфтиятов и отдельных общин, лидеры которых пользуются достаточно большой степенью независимости. Этот альянс имеет тесные связи с ДУМД, ДУМ РТ и КЦМСК, дружественен Крымскому муфтияту, однако враждебен и СМР, и ЦДУМ, которые потеряли из-за него немало общин.
За рамками вышеперечисленных семи полюсов влияния остаются несколько независимых региональных муфтиятов – Тюменский, Барнаульский, Горноалтайский и Иркутский, а также осколки Всероссийского и Объединенного муфтиятов. Суммарно у них не более 200 общин.
***
Как будет развиваться российская умма в таком разрезе? Есть разные варианты: количество полюсов может как возрасти за счет обособления ДУМ Республики Башкортостан, так и уменьшиться за счет вхождения Крымского муфтията в состав СМР или возвращения ДУМД в КЦМСК. Нормально ли такое дробление? Уже да, поскольку опасность установления контроля над ключевыми ДУМами со стороны ваххабитов миновала и подавляющее большинство общин подчиняются абсолютно традиционалистским центрам – особенно хорошо это было видно на примере «Грозненской фетвы», которую не поддержало только 400 общин юрисдикции СМР. Да, существующая многополярность доставляет неудобства властям, которым было проще работать с двумя-тремя центрами, однако ничего угрожающего национальной безопасности России в ней уже нет.
