Оазисы для правоверных Поволжья

Сделать взнос на благотворительность может любой прохожий на улицах Казани.

Ситуация, когда улицы, кварталы или целые населенные пункты приобретают ярко выраженный этноконфессиональный облик, достаточно обычна для стран Запада. В России, по мнению социологов, такое явление отсутствует. Однако в Приволжском и Южном федеральном округах подобные процессы уже отчетливо проявляются то тут, то там.

Наиболее известны примеры крупных татарских сел Средняя Елюзань в Пензенской области и Белозерье в Республике Мордовия. В первом на 10 тыс. населения – 11 мечетей, во втором на 3 тыс. жителей приходится 9 мусульманских культовых зданий. Клерикализация проникла в общественную жизнь. После публикации в «НГР» от 01.04.15, посвященной ситуации в Белозерье, там побывали съемочные группы нескольких российских телеканалов, подтвердивших упомянутые в статье оценки. «Праздники отмечают только религиозные, – отмечается в репортаже «Вербовка на смерть под знаком полумесяца», вышедшем на телеканале «Мир» 13 декабря 2015 года. – На светские не обращают внимания, вот и Новый год тут не в почете». «Поволжье, всего 20 километров от Саранска, а впечатление, будто и не Россия вовсе, – эмоционально отмечает журналист «Дождя», чей материал «Как село в Мордовии стало главным поставщиком боевиков в Сирию» вышел в эфир 22 ноября 2015 года. – В магазинах не продается алкоголь, а вот так выглядит урок в местной школе (на кадрах все школьницы на занятии – в полностью закрывающих волосы платках. – «НГР»)».

Но было бы неверным считать, что подобная ситуация исчерпывается селами в глубинке. При посещении Астрахани я постарался ознакомиться с жизнью этого города, много веков представлявшего собой форпост на Нижней Волге на границе с кочевниками (не случайно в последние годы в Астраханском кремле ставят «Князя Игоря», используя стены крепости и собора как декорации). Несмотря на заметную долю казахов и выходцев с Кавказа в населении города, на его улицах практически отсутствуют халяльные кафе (хотя недорогие заведения азиатской кухни доминируют в спальных районах) и женщины в хиджабах, не отличается сильно от прочих районов старая татарская слобода, где расположены несколько исторических мечетей города.

Сонная атмосфера улиц резко меняется лишь при приближении к рынку Большие Исады. Рынок – вещевой и продуктовый – занимает целый квартал, несколько улиц, где в каждом доме на первом этаже торговая точка, а на верхних этажах живут или хранят товары торговцы, большинство из которых – выходцы из Дагестана. Торгующие и спешащие туда-сюда женщины в хиджабах, мужчины в тюбетейках, на каждом шагу халяльные заведения общепита, и над всем этим господствует минарет огромной мечети из красного кирпича. В этой мечети, известной в городе как Кавказская, богослужения совершаются по шафиитскому мазхабу (богословско-правовая школа), распространенному в Дагестане (у татар Поволжья распространен ханафитский). В марте 2005 года дагестанская газета «Черновик» отмечала, что члены салафитского джамаата Айюба Астраханского (член которого Абузар Марушкин в 1998 году принес салафизм в Белозерье) уверенно себя чувствуют именно в Больших Исадах, и многие из них посещают Кавказскую мечеть. О наличии там салафитов неформально сообщали мне местные силовики.

Несколько иная, хотя схожая в плане локации близ рынка, ситуация в Казани. Исторически татары проживали здесь в так называемом Забулачье или Закабанье – районах к югу от озера Нижний Кабан и протоки Булак, соединяющей озеро с впадающей в Волгу речкой Казанкой. Именно здесь располагалась Старая Татарская слобода, где при Екатерине II было позволено строить мечети (старейшая – мечеть Марджани – построена на южном берегу Нижнего Кабана в 1767 году). В середине XIX века в Забулачье рядом с крупными рынками возводится сразу несколько крупных каменных мечетей с куполами и отдельно стоящими минаретами (у мечети Марджани, как и у сельских деревянных татарских мечетей, минарет находится в середине двускатной крыши).

В исламских магазинах можно найти ассортимент товаров для обустройства мечети. Фото автора

В советское время этноконфессиональное деление Казани исчезло, однако в последнее время нельзя не заметить концентрацию исламских магазинов и кафе на определенных улицах города. Начинается этот исламизированный анклав рядом с мечетью Нурулла. Напротив мечети через улицу Парижской Коммуны и Московской во внешне никак не маркированном двухэтажном здании расположен торговый комплекс, где на нескольких сотнях квадратных метров находятся десятки магазинов исламской одежды (включая свадебные платья для никаха), духовной литературы, парфюмерии (мусульмане не употребляют обычные средства, так как они содержат запрещенный для верующих спирт) и богослужебных принадлежностей. Среди последних – огромные электронные табло с указанием времени намаза и вышитые или отпечатанные на полотне длиной до полутора метров суры Корана, судя по всему, предназначенные для оборудования мечетей или молельных залов. Все продавщицы – в хиджабах, а одна из них – даже в никабе, закрывающем не только волосы, но и часть лица.

Далее на юг, по улице Парижской Коммуны, буквально через каждые 100 метров попадаются украшенные соответствующими вывесками халяльные кафе и магазины исламских товаров. Делаем поворот на запад, на улицу Габдуллы Тукая, где расположены две мечети XIX века и медресе «Мухаммадийя» – там аналогичная картина наблюдается вплоть до Колхозного рынка, внутри которого только у южного входа рядом находятся три точки исламских товаров с продавщицами в хиджабах. За пределами этого квартала концентрация подобных заведений резко падает, хотя регулярно попадаются заведения, приглашающие провести в них никах (мусульманскую свадьбу) или отмечающие халяльность своих блюд. Но это скорее уже маркетинговый ход.

На исламизацию этого квартала влияет не только близость мечетей, но и расселение мигрантов. «В Казани идет процесс формирования этнических кварталов (в первую очередь узбекского и таджикского), – отмечалось в докладе «Изучение таджикской общины в Татарстане: постановка проблемы», представленном 21 декабря 2011 года на Бусыгинских чтениях в Казани. – Со времен существования Старотатарской слободы в Казани такого явления не наблюдалось. С одной стороны, понятно, почему узбеки и таджики стараются селиться ближе к Колхозному рынку – месту своей основной трудовой деятельности, а вновь приезжающие – подселиться к своим землякам. С другой стороны, если это явление приобретает характер устойчивой тенденции, то оно может иметь далеко идущие последствия и упускать из вида его нельзя». Халяльные кафе и магазины исламских товаров вполне могут ориентироваться и на эту группу потребителей.

Казань–Астрахань–Москва