Исламская присяга на борьбу с экстремизмом

Мусульман Крыма хотят оградить от проповедников с Ближнего Востока и Украины. Фото Reuters

Хорошо знакомому с ситуацией в мусульманской общине Крыма, мне сложно согласиться со статьей Романа Силантьева в «НГР» от 17.06.15, выставляющего Духовное управление мусульман Крыма (ДУМК) чуть ли не прибежищем для радикалов и идеализирующего в качестве борцов с ними, представляющими традиционный для полуострова ислам, Таврический муфтият. И основания для этого следующие.

Побывав осенью 2014 года в Крыму, я обнаружил интересный момент в организации местной богослужебной жизни. Имам-хатыбы при мечетях ДУМК в различных городах показывали мне типовые заявления, которые необходимо было написать на имя муфтия Эмирали Аблаева, с текстом такого содержания: «Призывая в свидетели Аллаха и всех членов общины, в которой Духовное управление мусульман Крыма меня назначило имамом, ответственно заявляю, что я не являюсь сторонником или членом секты хабашизма и его последователей (основатель идеологии Абдуллах аль-Харарий), «Хизб ут-Тахрир» и его последователей (основатель идеологии Такиуддин Набхани), ваххабизма, салафизма и их последователей (основатель идеологии Мухаммед ибн Абдуль-Ваххаб), джихадизма, такфиризма и их последователей и других подобных им маргинальных религиозных сект, течений и партий, не традиционных для мусульманской уммы Крыма». Далее духовное лицо обещает муфтию «ни в каком виде не участвовать в мероприятиях и собраниях вышеуказанных религиозных сект, течений и партий… в вопросах осуществления религиозной практики придерживаться исключительно матуридитской богословской школы и ханафитской правовой школы, а также соблюдать традиционную религиозную практику, сложившуюся в среде мусульман Крыма», и «в случае отклонения в своих действиях и проповедях от данных обязательств обязуется добровольно оставить должность имама». Подобная практика профилактики экстремизма, насколько мне известно, является весьма новаторским начинанием, причем, безусловно, эффективным, так как своим заявлением имам-хатыб дает основания для его снятия с должности в случае, если он окажется связан с радикальными движениями.

Это, я думаю, закономерно. После воссоединения Крыма с Россией государство выступает партнером мусульманской общины полуострова, что открывает для последней, состоящей из представителей крымско-татарского народа, огромные возможности. Госсоветом Крыма был в кратчайшие сроки принят закон о реабилитации крымско-татарского народа, из федерального и республиканского бюджетов и из других субъектов Федерации начали выделяться крупные средства на ремонт мечетей и осуществление уставной деятельности исламских организаций. Одним из ярких примеров сотрудничества светской власти и муфтията является организация начиная с лета 2014 года массовых ифтаров (вечерних трапез) для верующих в месяц Рамадан от имени главы Республики Крым Сергея Аксенова. Разумеется, государство со своей стороны хочет рассчитывать на абсолютную прозрачность исламских организаций и исключение какой-либо возможности проникновения в их ряды экстремистов, и муфтият идет им навстречу.

Стоит отдельно коснуться упомянутого выше движения хабашитов, так как их деятельность за рубежом ранее уже оказывалась инструментом разжигания религиозно-политических конфликтов. Ее основатель, эфиопский проповедник Абдуллах аль-Харарий, в 1950-е годы переехал в Сирию, однако его учение, основанное на крайностях мистицизма, обвинении в неверии своих оппонентов и крайней жесткой вертикали власти с беспрекословным подчинением верующих шейху, не нашло понимания среди сирийских суфиев. В 1975 году он переселился в Ливан, уже охваченный противостоянием между христианами, суннитами и шиитами, и развернул там свою деятельность с таким широким масштабом, который явно подразумевал наличие серьезной материально-финансовой поддержки. В том же году в Ливане разгорелась кровопролитная гражданская война, в которой идеология хабашитов по преданию анафеме всех несогласных с ними мусульман стала одним из главных дестабилизирующих факторов.

В 1976 году хабашитский эмиссар Ахмед Тамим прибыл в Украину в качестве студента, а получив образование – не уехал, а обосновался в Киеве и сразу после развала СССР создал свое Духовное управление мусульман Украины (ДУМУ), тесно связанное с ливанской штаб-квартирой хабашитского движения. В начале 2010-х годов филиал ДУМУ появился и в Крыму – это был Духовный центр мусульман Крыма (ДЦМК), на базе которого в августе 2014 года был создан Таврический муфтият во главе с муфтием Русланом Саитвалиевым.

ДУМУ активно вмешивается в политику,  шейх Тамим еще не так давно позиционировал себя как сторонник Виктора Януковича, а сразу после его свержения стал оказывать самую тесную поддержку новой украинской власти. Например, 16 октября 2014 года Тамим принял в своей резиденции председателя Верховной рады Александра Турчинова. Тамим заверил Турчинова в своей поддержке против «российской агрессии в адрес Украины». За деятельность Тамима по агитации мусульман Украины по активному участию в так называемой АТО 18 ноября 2014 года он получил из рук Турчинова награду.

Конечно, после воссоединения Крыма с Россией связи между ДУМУ и ДЦМК отсутствуют, и записать на счет вторых деятельность первого – сложно. Однако стоило бы принять ту же логику и в отношении ДУМК и муфтия Эмирали Аблаева и наконец перестать адресовать им упреки по поводу обосновавшихся в том году в Киеве экс-лидеров меджлиса крымско-татарского народа. При том, что связь ДУМК с меджлисом была основана на уставе муфтията, принятого в 2001 году и измененного при подаче на регистрацию в российском Минюсте в 2014 году, в то время как связь в жестко выстроенных суфийских орденах – духовная, более крепкая и не зависящая от границ. Об определенном влиянии на крымских деятелей со стороны ливанских шейхов в Крыму говорят многие, в том числе и из изначально пророссийских крымско-татарских деятелей.

Интересный момент: по данным автора, Саитвалиев не так давно сменил шафиитский мазхаб, с которым себя связывают хабашиты, на ханафитский, традиционный для мусульман Крыма. Дело здесь отнюдь не в мазхабах, разница между которыми для мусульманина носит непринципиальный характер (хотя, говоря о традиционном для Крыма исповедании ислама, всегда имеется в виду ханафитский), а в мимикрии лидера крымских хабашитов ради сугубо политических амбиций. Как известно, в конце августа 2014 года он создал на полуострове абсолютно новый, не имеющий отношения к одноименному, существовавшему здесь до 1917 года, Таврический муфтият и начал мощную информационную атаку на муфтия Эмирали Аблаева, затронувшую также и ряд крымско-татарских политиков, которые неожиданно для киевских политтехнологов дистанцировались еще в ходе «крымской весны» от джемилевского меджлиса и перешли на сторону пророссийских сил.

В настоящий момент поднятая Таврическим муфтиятом информационная волна утихла, и его противостояние с ДУМК свелось к вопросу об обладании очень важной для мусульман полуострова исторической мечетью Хан-Джами в Евпатории. Стоит отметить мало упоминаемый момент, но речь в данном случае даже не о «разборках» внутри общины этой мечети, разделившейся в 2014 году по вопросу принадлежности к муфтиятам. Дело в том, что сама мечеть как здание уже давно передана в собственность ДУМК, что никем не оспаривалось. Соответственно вся история с конфликтом вокруг мечети в Хан-Джами является не более чем поводом для новой активизации борьбы Таврического муфтията против ДУМК и Эмирали Аблаева, отнюдь не способствующей консолидации мусульман полуострова и возможности власти опереться на авторитетных для этой среды духовных деятелей.