Игорь Гашков  |
| Снос крестов с церквей в городе Вэньчжоу, «китайском Иерусалиме». Фото с сайта www.chinaaid.org |
Отношения Поднебесной и Святого престола этой весной оказались не то что в тупике, а в стадии публичного вербального конфликта. Руководство Компартии требует подчинения миллионов китайских католиков своей власти, настаивая на их независимости от папы, представители которого, в свою очередь, намекают на возможную в будущем «религиозную революцию» против наследников Мао под знаменем креста. Впрочем, все это может быть не более чем дымовой завесой, за которой ведутся напряженные переговоры двух сторон о взаимном признании своих интересов. На вопросы об этом корреспондента «НГ-религий» Игоря ГАШКОВА ответил старший научный сотрудник Центра изучения религий Российского государственного гуманитарного университета профессор Борис МАЛЫШЕВ.
– Борис Александрович, недавно в СМИ стали появляться сообщения что Ватикан и Пекин намерены восстановить дипломатические отношения. Как вам кажется, насколько реальна эта перспектива?
– Перспектива восстановления дипломатических отношений между Ватиканом и Китаем, прерванных в 1951 году, после того как папа Пий XII признал независимость Тайваня, в целом достаточно реальна, хотя вряд ли это может произойти в ближайшее время. Переговоры об этом ведутся двумя сторонами достаточно давно и особенно активизировались с середины 1990-х годов, когда Китай стал стремительно набирать экономическую мощь и уверенно заявлять о себе на внешнеполитической арене.
По официальным данным, в настоящее время общее число католиков в Китае составляет 12 миллионов человек. Часть из них объединилась в находящуюся под контролем коммунистических властей Китайскую католическую патриотическую ассоциацию (ККПА), рукополагающую своих епископов без утверждения Римом. Но та часть верующих, которая сохранила верность Риму, опасается контроля государства и совершает свои богослужения в частном порядке.
Еще в октябре 2003 года кардинал Роже Эчегарай (в то время президент Папского совета справедливости и мира, а с 2005 года – вице-декан Коллегии кардиналов), один из наиболее активных сторонников восстановления дипломатических отношений Ватикана с Китаем, заявил об отсутствии принципиальных отличий между лояльными Риму католическими общинами, находящимися в данный момент на нелегальном положении, и ККПА – единственной католической организацией, которая признается коммунистическим правительством страны. Согласно его заявлению, в Китае «существует единая, но многоликая Католическая церковь».
При этом отношения между Святым престолом и Пекином продолжают оставаться достаточно противоречивыми, главным образом по причине преследований членов подпольных католических общин. Очередное охлаждение отношений вызвала и канонизация 120 китайских мучеников (католиков, убитых в Китае в XVII–XIX веках за свою веру. – «НГР») 1 октября 2000 года. Поскольку дата канонизации совпала с празднованием дня основания КНР, в Пекине это было воспринято как намеренный выпад против коммунистического режима. В ответ на это правительство Китая утвердило назначение пяти епископов ККПА без одобрения Святого престола. Это произошло 5 января 2001 года – в тот день, когда папа Иоанн Павел II совершал в Ватикане обряд рукоположения (ординации) епископов. Ватикан, в свою очередь, резко осудил «внешнее давление и ограничения», которым подвергаются китайские католики, а правительство КНР заключило под домашний арест рукоположенного Римом епископа, после того как он объявил о том, что выходит из ККПА. В ответ Ватикан отказался признать главу ККПА Иосифа Юэ Фушэна, не получившего благословение папы.
Но уже осенью того же года кардинал Эчегарай посетил Китай с официальным визитом, приуроченным к чествованию отца Арманда Дэвиса, известного миссионера и ученого. Во время визита в Пекин Эчегарай встретился с представителями правительственных кругов Китая и даже вошел в число официальных гостей церемонии празднования 1 октября.
Однако если вопрос о взаимном признании ординаций епископата и священников все же может быть разрешен, причем достаточно быстро (это подтверждает и заявление, сделанное в декабре 2006 года госсекретарем Ватикана кардиналом Тарчизио Бертоне, – «несанкционированное епископское рукоположение не препятствует диалогу между Святым престолом и правительством Пекина»), то вопрос о признании Ватиканом Тайваня является тем камнем преткновения, который препятствует дальнейшему развитию двусторонних отношений. Именно разрыв дипломатических отношений Святого престола с Тайванем Китай выдвигает в качестве главного условия для полной нормализации отношений. В официальном поздравлении, направленном новоизбранному папе Франциску 14 марта 2013 года, пресс-секретарь китайского МИДа Хуа Чуньин в очередной раз подчеркнула, что Ватикан не только «должен прекратить вмешательство во внутренние дела Китая, включая те, что совершаются во имя религии», но и «отменить дипломатическое признание Тайваня».
При этом Тайвань выразил надежду на «дальнейшее углубление религиозного, образовательного и культурного сотрудничества» с Ватиканом и после избрания нового понтифика.
Поэтому и в ближайшие годы в отношениях между Ватиканом и Китаем скорее всего будет сохраняться достигнутый статус-кво. Во всяком случае, все будет целиком зависеть от доброй воли обеих сторон и желания найти разумный компромисс во всех спорных вопросах.
– В декабре 2014 года папа Франциск отказался встретиться с далай-ламой. Можно ли утверждать что Ватикан теперь присоединился к тем странам, которые боятся рассердить Китай?
– Действительно, когда далай-лама XIV, находившийся в Риме на встрече лауреатов Нобелевской премии мира, попросил об аудиенции с понтификом, он получил отказ. Как пояснил тогда пресс-секретарь Ватикана Федерико Ломбарди, «папа Франциск относится к далай-ламе с очень большим уважением», но его просьба была отклонена «по очевидным причинам», из-за деликатной ситуации в отношениях с Китаем: такое решение «вовсе не вызвано опасениями, но стремлением избежать любого страдания для тех, кто уже пострадал». Далай-лама, в свою очередь, ответил, что «разочарован невозможностью побеседовать с Его Святейшеством папой, но не хочет причинять неудобств».
В данном случае следует обратить особое внимание на то обстоятельство, что нобелевские лауреаты собрались в Риме потому, что объявили бойкот проведению намеченной на октябрь встречи в Кейптауне именно в знак протеста против отказа ЮАР предоставить далай-ламе въездную визу. «Мы просто не можем поехать – это послание протеста Китаю. Это наше послание протеста правительствам, которые, как Южная Африка, продают душу и суверенитет Китаю», – заявила журналистам участница встречи Джоди Уильямс.
Если учесть всю сложность взаимоотношений Ватикана с Китаем, то любой контакт папы с далай-ламой, которого власти Китая обвиняют в сепаратизме и крайне болезненно реагируют на каждую его встречу с видными политическими и религиозными деятелями, приобретает в глазах китайского руководства явный политический контекст и воспринимается как недружественный шаг со стороны Ватикана.
В середине августа 2014 года папа Франциск, совершая поездку по странам Азии, направил председателю КНР Си Цзиньпину телеграмму следующего содержания: «Входя в воздушное пространство Китая, я выражаю свои наилучшие пожелания Вам и всем Вашим согражданам, призывая Господне благословение мира и процветания». А ровно за неделю до этой поездки Радио Ватикана выступило с осуждением «неразумной кампании» по уничтожению крестов и католических церквей в китайской провинции Чжэцзян. 87-летний католический епископ Вэньчжоу Винсент Чжу Вэйфан отметил, что политика разрушений сакральных объектов «ошибочна и несправедлива», поскольку сносятся и те здания, которые полностью отвечают законодательству.
21 января с.г. Пекин обратился к Ватикану с призывом содействовать улучшению отношений между двумя сторонами. И, несмотря на то что в своем обращении МИД КНР уклоняется от прямой критики Ватикана, в нем особо подчеркивается, что двусторонние отношения пострадают, если папа Франциск проведет встречу с духовным лидером Тибета. «Основываясь на соответствующих принципах, Китай будет продолжать конструктивный диалог с Ватиканом с целью улучшения двусторонних связей, – говорится в заявлении. – Мы надеемся, что и ватиканская сторона предпримет конкретные действия для создания условий для улучшения двусторонних отношений». И одним из таких конкретных действий, по мнению китайской стороны, должен быть отказ папы от каких-либо контактов с далай-ламой. Уже 22 января газета «Хуанцю шибао» открыто писала о том, что встреча между понтификом и лидером буддистов Тибета вызовет серьезное раздражение китайского руководства. «Его аудиенция с далай-ламой сама по себе будет выглядеть как шаг назад в двусторонних отношениях», – отмечает в своем комментарии профессор Университета Фудань в Шанхае Сю Ихуа. Поэтому в сложившейся ситуации Ватикану не остается ничего иного, как заявить, что дата аудиенции установлена, но встреча произойдет «не в ближайшее время».
– В СМИ последний год-полтора активно обсуждается кампания китайских властей против христианских храмов. Некоторые из этих храмов закрывают как незаконно построенные. Можно ли говорить, что китайские власти и в наши дни тоже продолжают репрессии против христиан?
– К сожалению, это именно так. Следует отметить, что религиозная ситуация в Китае в целом остается достаточно сложной. Это вызвано как обострением внутренних противоречий между государством и религиозными группами, так и усилением внешнего влияния на сферу религиозных отношений. В связи с этим китайские власти постоянно предпринимают попытки отслеживать риски, связанные с межэтническими и религиозными отношениями, а также поставить под жесточайший контроль любую религиозную деятельность в стране. По их мнению, стабилизация религиозной обстановки (а именно недопущение численного роста религиозных организаций и принадлежащих им земельных площадей и недвижимости) является важным фактором в обеспечении внутренней безопасности.
Специфика политики китайских властей в отношении религиозных организаций обусловлена следующими факторами.
Во-первых, Китай является поликонфессиональной страной. Религиозный состав населения КНР крайне разнообразен: здесь проживают последователи как трех мировых религий, так и множества новых религиозных движений. По официальным данным, в Китае число верующих превышает 100 млн. человек, имеется более 100 тыс. храмов и других объектов для отправления культа, свыше 3 тыс. всекитайских и местных религиозных организаций. Среди 300 тыс. священнослужителей насчитывается около 200 тыс. монахов, более 40 тыс. имамов, 4 тыс. католических священников и более 20 тыс. протестантских пасторов.
Во-вторых, приход в 1949 года к власти Коммунистической партии оказал крайне негативное влияние на положение религии в стране. Коммунисты, следуя атеистическим принципам, активно боролись с любыми проявлениями религиозности. В этот период гонениям подверглись последователи не только традиционных для Китая буддизма и даосизма, но также христианства и ислама. Особенно в 1960–1970-х, когда в годы культурной революции»религиям в Китае вообще было отказано в праве на существование. Только с 1979 года, после прихода к власти Дэн Сяопина, началось постепенное возрождение религиозных институтов.
В-третьих, на современном этапе именно требования свободы вероисповедания служат в Китае одним из катализаторов массовых антиправительственных актов протеста. Наиболее ярко это проявляется среди неханьских этносов, заселяющих преимущественно национальные автономные районы КНР.
В настоящее время ситуация в религиозной сфере имеет тенденцию к обострению, причем это происходит не по традиционной формуле «межрелигиозных столкновений», а в формате противоречий государства с религиозной общиной (власть и законодательство против религии). Государственное вмешательство в жизнедеятельность религиозных общин привело к тому, что их основополагающие вероучительные принципы часто оказываются нарушенными. И, несмотря на то что уровень контроля правительства над религиозной деятельностью варьируется в зависимости от региона, в целом по стране власти продолжают ограничивать влияние религии на общество, сводя ее роль к функционированию разрешенных правительством организаций.
Таким образом, вопреки достаточно демократичным установкам Конституции страны и документов, регулирующих деятельность религиозных организаций, правительство КНР, используя неточности и двусмысленные понятия в правовых актах, на практике проводит жесткую антирелигиозную политику. Использование подобного подхода в отношении религии оправдывается тем, что, по мнению китайских властей, именно она является источником негативных идейных и общественных тенденций, ставящих под угрозу политическую стабильность страны.
В полной мере это касается и христиан, к которым китайские власти еще задолго до появления коммунизма относились с большим недоверием, считая их иностранными агентами. И, несмотря на то что с 1979 года массовые репрессии против христиан в Китае были прекращены, тотальный контроль со стороны Компартии Китая (КПК) за деятельностью всех без исключения христианских общин нисколько не уменьшился. Более того, с санкции партийных властей ведомства, осуществляющие надзор за религиозными организациями, применяют в отношении христиан методы воинствующего атеизма маоистского образца. Основной задачей этих ведомств является «идеологическое перевоспитание» членов христианских общин. Так, в августе 2014 года глава Управления по делам религии при Госсовете КНР Ван Цзоань даже заявил о необходимости разработки «христианской теологии с китайской спецификой», в которой стирается различие между христианской теологией и коммунистическими концепциями построения «гармоничного общества», и усиления пропаганды «правильного теологического мышления», соответствующего указаниям КПК.
В 2014 году в целях «идеологического перевоспитания» христиан и была развернута государственная кампания «Три исправления и один снос», направленная на ликвидацию якобы незаконно построенных храмов. Только с января по ноябрь 2014 года были снесены или лишены крестов свыше 400 храмов. Суровой дискриминации подверглись христианские (преимущественно протестантские) общины в крупных городах провинции Чжэцзян и ряде других провинций. Согласно поступающей из Китая информации, кампания по сносу «незаконных» храмовых зданий будет продолжаться до конца 2016 года и, что наиболее удручает, вряд ли вызовет протест и сопротивление широкой китайской общественности.
