Владислав Мальцев
Священник Никола Бобков знакомит общину в Кампале со староверием.
Фото священника Алексея Лопатина
У ревнителей русского старообрядчества недавно обнаружились единоверцы в Центральной Африке, на берегах великого озера Виктория. Чем старая вера оказалась так привлекательна для народов банту и как они наладили связь с далекой Москвой, обозревателю «НГР» Владиславу МАЛЬЦЕВУ рассказал священник Русской православной старообрядческой церкви (РПСЦ) Никола БОБКОВ.
– Отец Никола, как в Уганде появилась старообрядческая община?
– В конце 20-х годов прошлого века один из местных членов Англиканской церкви, задавшись вопросом о разделении христиан на католиков, протестантов и так далее, обратил внимание в словаре на выражение orthodoxy, то есть православие. Начал интересоваться, что это такое, и узнал, что это Церковь, сохраняющая чистоту христианской религии. Этот человек и еще трое также интересовавшихся истинной верой угандийца обратились с письмом в Александрийский патриархат, но жили они далеко, и никто им тогда не ответил. Так что в итоге они просто ушли из Англиканской церкви и создали новую, привлекая в нее своих знакомых. Однако православие они, изучая самостоятельно, понимали по-своему и, по сути, были близки к греко-католикам.
А в 1950-е годы произошел такой случай: в Уганде находился греческий бизнесмен, у которого родился сын, и он, узнав, что там есть православные храмы, обратился туда для крещения ребенка. Но в ходе обряда он отметил: «Ребята, крестите-то вы как-то не так!» По возвращении домой он обратился в Александрийский патриархат, и те прислали в Уганду своего архимандрита, который прожил в стране несколько лет, приводя жизнь местных православных к ортодоксии. Он достиг весьма достойных результатов, судя по тому, что в наши дни количество православных в Уганде оценивается цифрой от 1 до 2 миллионов, у них есть митрополит и около 30–40 священников, все из местных.
Община угандийцев обрела в 1950-е годы и священников из числа местных верующих, которые прошли обучение в греческих монастырях и были рукоположены архиепископом Александрийского патриархата, присланным для окормления африканских неофитов. Местные священники затем перевели православное богослужение и церковные книги с греческого на язык луганда, на котором в основном и говорят те угандийцы, которые составили православную общину.
Однако некоторых верующих не устраивали новостильный календарь и экуменическое общение с другими Церквами, принятые в Александрийском патриархате. Молитвенные действия с католиками и англиканами, которые совершали приезжавшие в Уганду греки, привели верующих к необходимости поиска большей чистоты православия. Лидером этой группы был протопресвитер Иоаким Кийимба, сын священника и внук местного епископа. Поскольку отец Иоаким в 1970-е годы учился в медицинском институте в Ленинграде, он был наслышан об экуменической деятельности митрополита Никодима (Ротова), так что к РПЦ они решили не обращаться. Он и его прихожане искали с начала 1990-х годов Церковь, следующую старому стилю и не участвующую в экуменическом движении, в различных старостильных греческих синодах, сменив несколько деноминаций, но поняли, что и там везде не все гладко, и в 2012 году обратились к митрополиту Корнилию (митрополит Московский и всея Руси Корнилий (Титов), предстоятель РПСЦ. – «НГР») с письмом, прося о помощи. Завязалась переписка, и в 2013 году они перешли под окормление Московской митрополии Русской православной старообрядческой церкви. В мае 2013 года прибывший в Москву протопресвитер Иоаким Кийимба был принят в нашу Церковь «в сущем сане», а затем в Уганду были направлены делегации старообрядческого духовенства и мирян, которые являются специалистами в различных областях (врач, строитель), с целью помочь в организации жизни местных единоверцев. Я как священник обучал их двоеперстному крещению, земным поклонам и так далее.
Такой поиск истинной Церкви, очевидно, присущ многим угандийцам. Например, отец Иоаким мне рассказывал о действующей на одном из островов на озере Виктория общине африканцев, принадлежащей к Русской православной церкви за рубежом.
– Что собой представляет сейчас старообрядческая община Уганды?
– После ухода из Александрийского патриархата им все пришлось начинать с нуля, но сейчас у общины уже есть один действующий храм в пригороде столицы страны Кампалы и еще два строящихся. Число прихожан – около 200. К сожалению, в данный момент у них нет священника – протопресвитер Иоаким Кийимба скончался в конце января с.г., а подготовить себе на замену кого-то из паствы он не успел. Сейчас обсуждается, как привезти в Россию двух кандидатов, которые получат необходимое для священничества образование и отправятся домой нести свое служение. Жители Уганды вообще нечасто выезжают за границу, в том числе по материальным соображениям, бедность там пока господствует. Большинство угандийцев живут очень бедно, и наши единоверцы там – не исключение. Медицинское обслуживание там слабое, люди в глубинке буквально умирают, не имея возможности получить помощь врача. Так как отец Иоаким получил в свое время в СССР медицинское образование, он создал в Кампале медицинское училище для местных сирот, которые затем посещали деревни, помогая людям, а попутно рассказывали им о своей вере. Здание для этого училища прихожане отца Иоакима строили своими силами, и за несколько десятков лет воздвигли и оснастили всем необходимым трехэтажное кирпичное здание. Там они хотят открыть и полноценные курсы для медсестер. Возможно, будут открыты также курсы русского языка для членов общины.
– Привносят ли угандийцы в православную обрядность какие-то местные традиции?
– Не видел, но не удивлюсь, если они обнаружатся. У них есть сильный трепет перед Священным Писанием. Даже в обычной жизни стараются отказаться от каких-то остатков язычества. Обязательно платят церковную десятину, правда, чаще всего продуктами – кто-то приносит связку бананов, кто-то плоды хлебного дерева и т.д. Один из членов общины, местный умелец, писал безвозмездно иконы и фрески для храма в пригороде Кампалы.
– Каковы перспективы расширения африканского старообрядчества?
– Прежде чем говорить о расширении, необходимо провести техминимум по обучению и навыкам устоявшейся группы, наладить постоянные контакты, найти возможность местным старообрядцам систематически бывать в России, чтобы посещать духовные центры древлеправославия. Пока речь идет не о расширении, а сохранении достигнутого. Без этого миссия не имеет смысла. Для нашей Церкви это тоже серьезное испытание.
