Горячие сибирские ваххабиты

Центральная мечеть Сургута не контролирует все местные общины. Фото Владимира Захарина

«Профилактика радикальных исламских направлений» - так телеканал СургутИнформТВ обозначил цель прошедшей в конце января в одном из залов города встречи местных мусульман с делегацией из Дагестана во главе с заместителем муфтия Республики Мухаммадом Магомедовым.  Эта проблема, судя по всему, действительно стала острой для Ханты-Мансийского автономного округа (ХМАО) – Югры. В экспертном исследовании «Гроздья гнева», опубликованном 6 октября 2014 года на сайте Центра изучения национальных конфликтов (ЦИНК), этот регион включен в число имеющих «очень высокую» степень межэтнической напряженности. Кроме Югры такой рейтинг имеют только Дагестан, где много лет действует исламистское подполье, и Москва с ее недавними массовыми конфликтами на национальной почве. Причем в предыдущем исследовании, выпущенном ЦИНКом 14 апреля 2014 года, конфликтогенность в Югре оценивалась как просто «высокая». Причина изменения рейтинга указана ЦИНКом так: «В последние полгода еще сильнее обозначилась тревожная тенденция проникновения исламского фундаментализма не только на Северный Кавказ и в Поволжье, но и в немусульманские регионы с высоким уровнем межнационального напряжения, в первую очередь в ХМАО».

О путях проникновения исламского радикализма в Сибирь «НГР» рассказал научный сотрудник Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований РИСИ Василий Иванов, в 2012–2014 годах проводивший исследования этой проблемы: «Распространению ваххабитской идеологии способствовало наличие в Тюменской области (в состав которой входят Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа. – «НГР») молодежных джамаатов из числа выходцев из Северного Кавказа, организационно оформившихся в начале 1990-х годов на территории Северного Кавказа, во главе которых стояли исповедующие ваххабитскую версию ислама молодые мусульмане, обучавшиеся в зарубежных мусульманских вузах». «В связи с тем, что многие представители северокавказской молодежи приезжали на заработки в Тюменскую область, здесь также сформировались молодежные джамааты, связанные с ваххабитским подпольем Северного Кавказа», – добавил эксперт.

По словам Иванова, «большинство представителей северокавказской молодежи, приезжая на заработки, неизбежно попадают под идеологическое влияние участников радикальных исламистских джамаатов, и многие сами становятся членами этих сообществ», в связи с чем в регионе «благодаря наличию молодежных джамаатов радикализация выходцев из Северо-Кавказского региона только усиливается». В этих джамаатах «большим авторитетом пользуются участники, имеющие боевой опыт, приобретенный на Северном Кавказе либо иных горячих точках». По словам эксперта, в последние годы в джамааты активно вербуют и молодых сибирских татар, и гастарбайтеров из Средней Азии, и живущих в регионе славян, в том числе украинцев, приехавших на Север за «длинным рублем». 

Есть мнение, что подобная пропаганда начинается уже в школах. Об этом, ссылаясь на свой личный опыт общения со школьниками в одном из «ведущих по нефтедобыче городов Сибири», писал в опубликованной 4 сентября 2013 года на сайте «Русская линия» статье ведущий специалист Душепопечительского православного центра святого Иоанна Кронштадтского (Москва) по проблемам молодежных субкультур, деструктивных культов и религиозного экстремизма монах Иоанн (Адливанкин), указывая на «крайнюю озлобленность» юных славянских неофитов ваххабизма.

«НГР» удалось получить комментарий представителя правоохранительных органов ХМАО, пожелавшего остаться анонимным. По его словам, «данных о функционировании религиозно-экстремистских джамаатов не получено», однако «имеются отдельные группы молодежи, радикализовавшиеся под воздействием экстремистских материалов в сети Интернет либо на территории Дагестана под воздействием местных салафитов».

По словам Василия Иванова, в западносибирских джамаатах популярны ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусра», сирийский филиал «Аль-Каиды». «Это началось еще до того, как в 2014 году ИГИЛ начали широко информационно раскручивать, – говорит он. – Выражалось это, например, в том, что в их кругах стало «почетней» поехать воевать уже в Сирию, а не в Дагестан. А уже с лета 2014 года в разговорах и соцсетях многие выражали радость, что наконец появился халифат. Тем более что многие молодые люди, примыкавшие к также распространенному в Западной Сибири «Хизб ут-Тахриру», выражали разочарование по поводу его легальных и потому долгих и малоэффективных методов построения исламского государства». Ячейки представителей «Хизб ут-Тахрира» ранее не раз обнаруживались в городах Западной Сибири. Буквально на днях завершился суд над членами одной из них, которые 19 сентября 2012 года сожгли флаг США во дворе мечети в Нижневартовске, синхронно с аналогичной акцией «хизбов» в дагестанском Кизляре (см. «НГР» от 03.10.12). С тех пор симпатии сибирских «борцов за халифат», судя по всему, переключились на более радикальный и успешный на данном поприще ИГИЛ. Как сообщил «НГР» вышеупомянутый представитель правоохранительных органов ХМАО, в 2013–2014 годах в Сирию для присоединения к исламистам, строящим государство на основе законов шариата, из Югры выехало около 30 человек – актив местных салафитов, по происхождению в основном дагестанцы. О случаях возвращения уезжавших в Сирию, по его словам, неизвестно.

Численность исламских радикалов в ХМАО можно только предполагать. Иванов затруднился с ответом на этот вопрос. В материале информагентства Ura.Ru от 30 января 2013 года по ссылкой на свои источники в исламской среде сообщалось, что «в округе можно набрать армию из 2–3 тыс. салафитов». В свою очередь, представитель правоохранительных органов ХМАО сообщил «НГР», что в регионе в настоящий момент находятся «не более 10 исламских радикалов, нацеленных на построение халифата и готовых потенциально это сделать вооруженным путем». В основном это, по его данным, выходцы из республик Северного Кавказа, исповедующие салафизм. С другой стороны, можно предполагать в регионе наличие большего количества тех, кто относится к пока еще менее радикальному окружению подобных групп и в силу меньшей активности не попал в поле внимания правоохранительных органов.

Поскольку, по данным властей Югры, среди мигрантов с Северного Кавказа преобладают выходцы из Дагестана, усилия по предотвращению радикализации исламской молодежи направлены прежде всего на них. Отсюда и январская инициатива по визиту в Сургут (где прежде всего селятся выходцы с Кавказа) делегации дагестанского духовенства. Речь об этом идет уже давно. «В октябре прошлого года я разговаривал в Екатеринбурге с исламскими радикалами, приехавшими из Тюменской области, – говорит Василий Иванов. – Они узнали от представителей диаспоры, что из Дагестана к ним хотят приехать для профилактических бесед по предотвращению радикализма старейшины, и в разговорах подняли тех на смех: чему могут нас научить эти старики, если они ислам знают хуже, чем мы, да и сам ислам-то, мол, у тех неправильный». «Разумеется, примут делегацию из Дагестана с почетом, – резюмирует эксперт, – выслушают внимательно, но эффективность от приезда старейшин в регион будет, по сути, нулевой».