Андрей Мельников
Политическая сила христианской монархии превратилась в тень. Другое время – другие очертания сильной власти. Фото РИА Новости
«Огромную, объединяющую роль в 1000-летней истории России всегда играл русский народ и русский язык, – заявил президент Владимир Путин на праздничном приеме в Кремле. – Именно русский язык был главным выразителем и носителем народного единства. Скреплял большой русский мир, который простирается далеко за пределы нашей страны. Русский мир никогда не строился по принципу национальной этнической исключительности. Он всегда был открыт для тех, кто чувствует себя частью России и считает Россию своей родиной». Итак, в устах президента страны прозвучало выражение «русский мир», повторяющее известную концепцию РПЦ, которую Патриарх Кирилл пропагандирует на просторах СНГ. Только в церковной концепции объединяющая роль отведена православию, а не культуре и языку, что подразумевал президент.
Православие, самодержавие и народность, в свою очередь, стали содержанием одного из двух традиционных для 4 ноября националистических шествий в Москве – того, что прошел на северо-западе столицы, в Щукине. В этом году Русский марш разделился по идеологическому принципу. Православные монархисты откололись от националистов и организовали альтернативное шествие. На плакатах и хоругвях монархистов вера стала символом националистической идеи. Так же как и монархизм. Одна из колонн этого шествия следовала под лозунгом «Царский русский марш».
Между тем власть и Церковь обменялись символичными любезностями, имеющими политический подтекст. Патриарх Кирилл вручил Владимиру Путину первую в истории премию Всемирного русского народного Собора (ВРНС) в виде макета памятника 1000-летия России в Новгороде. Премия – «За сохранение державной России». У стен Кремля восстановили стелу в честь династии Романовых, для чего еще летом уничтожили памятник революционерам, который был установлен на этом месте в советское время. Патриарх Кирилл освятил стелу и произнес речь о преемственности российской истории.
Затем Патриарх открыл выставку «Православная Русь. Романовы» в Манеже, почетным гостем которой стал Владимир Путин. «1613 год – это год, когда царь Михаил Федорович Романов был избран Земским Собором на это высокое служение, – сказал глава РПЦ на открытии выставки. – На протяжении 300 лет (правления Романовых. – «НГР»)… многое было сделано… Россия из небольшого мононационального государства на центральной Русской равнине превратилась в многонациональное великое государство от океана до океана». Это, по словам Предстоятеля Церкви, стало возможно благодаря «внутренним силам людей, сконцентрированным единой волей монарха». Созвучная риторика использовалась им и во время награждения Владимира Путина премией ВРНС: «Мы знаем, что вы как никто другой в конце ХХ века внесли свой вклад, чтобы Россия стала державным государством, чтобы она вернула свои позиции». В этих словах прочитывается современная апология самодержавия, не столько как мистического представления о «удерживающем», сколько о классической «сильной руке», объединяющей своей политической волей всю страну. Не случайным выглядит в этом плане заявление руководителя администрации президента Сергея Иванова после открытия Романовского обелиска у стен Кремля: «Чествуя сегодня эту дату, открывая эту стелу, мы отдаем дань династии Романовых и возвращаемся к своим корням… Это преемственность истории».
 |
| Участники Царского марша бесконечно далеки
и от власти, и от народа, и от руководства Церкви. Фото Андрея Мельникова |
Пока под сводами Кремля и Манежа прославляли державность нынешней российской власти, на улицах Русские марши шли под теми самыми оппозиционными лозунгами, которые не приемлет архимандрит Шевкунов. Как водится, демонстранты призывали власть к ответу, обвиняли ее в дискриминации русского народа. Если в Люблине это происходило под националистическим соусом, то в Щукине оппозиционной силой выступала экстравагантная православная религиозность. Причем хоругвеносцы с Царского марша не скрывали свое недовольство руководством Русской Православной Церкви. Они выдвигали требования и к Церкви.
Организаторы Царского русского марша изначально подали заявку на шествие по центру столицы – от храма Христа Спасителя или с Пушкинской площади к Трубной площади. Они обратились за благословением к Патриарху Кириллу. Но Чистый переулок никак не отреагировал на прошение ревнителей веры и самодержавия. А мэрия не благословила шествие монархистов по центру Москвы, отправив их за пределы Третьего транспортного кольца.
Как выяснилось, несмотря на созвучие идей, которые высказывают в Кремле, в Церкви и на московских улицах, в каждом социальном круге их понимают по-разному. Власть уверенно держит бразды правления державой без всякой помощи нескольких сотен ультрапатриотов, выступающих с имперскими флагами и православными хоругвями наперевес. Даже выражение «русский мир» приобрело в устах президента совсем иной смысл, чем у своего первоначального автора – руководителя крупнейшей религиозной организации в стране. Да, разговоры о православии и традиционной духовности звучат все чаще. Эти разговоры украшают любой торжественный прием, но имеют небольшое отношение к принятию реальных политических решений.
 |
| У кого-то в голове прочно засел царь.
|
Другое дело – массовые выступления граждан, связанные с межнациональной напряженностью. Энергия сопротивления власти возрастает стремительно, если в одной точке встречаются социальная несправедливость и национальный вопрос. Бирюлево Западное, Манежная площадь – эти примеры всем известны. В такие моменты ветхие романовские хоругви, свежепозолоченные купола храмов РПЦ, вообще вся конструкция, опирающаяся на державную духовность, оказываются нарисованным очагом в каморке папы Карло. В наше время людей волнует суровая жизненная правда, а не высокопарные рассуждения о величии державы. Ответ на вопрос, который после каждого марша 4 ноября или националистических выступлений журналисты нарекают «русским», лежит где-то в другой, более земной плоскости. Ведь пресловутого единства нет не только между народом и элитой, но даже между разными группами элиты и среди самого российского народа.
Василий Столбунов 
Дарья Гармоненко 