Война и клир

В Ленинградской области православные верующие использовали оригинальный способ наглядной агитации – молитвенное стояние в форме креста.
Фото ИТАР-ТАСС

На повестке дня вновь оказалась тема «гонений» на Русскую Церковь и на православную веру. На этот раз рупор для подобных высказываний предоставили государственные телеканалы, далее многократно развившие эту тему. На этом фоне идет подготовка к ужесточению уголовного законодательства в части, касающейся преступлений, направленных против религиозных объектов.

«Если в двух словах сказать о том, что происходило и еще происходит в плане агрессии против Церкви, то явление это, конечно, не случайное. Меня не покидает мысль о том, что это некая разведка боем», – заявил Патриарх Кирилл в интервью телеканалу «Россия-1», вышедшем в прайм-тайм в воскресенье, 9 сентября. По мнению главы РПЦ, некие силы испытывают «страх перед тем, что православие, которое было практически разрушено в советское время, за 20 лет сумело вернуться в жизнь своего народа», и теперь «шумиха поднимается для того, чтобы нас остановить». «Хочу сказать: не остановит», – предупредил Патриарх.

Судя по всему, своеобразной демонстрацией в поддержку слов Патриарха о том, что враги Церкви убедились, что «перед ними не безликая масса тихого, аморфного большинства, а народ, который способен защищать свои святыни», стал массовый молебен, совершенный в тот же день у храма Христа Спасителя. Он очень напоминал молитвенное стояние «в защиту веры и поруганных святынь» на том же месте 22 апреля с.г. В начале сентября по всем храмам Москвы были распространены призывы прийти на патриаршее богослужение и крестный ход. Правда, если накануне молебна 22 апреля обращения к верующим прийти на молебен зачитывались священниками с амвона, а несколько тысяч верующих даже доставили на автобусах из других регионов, то на этот раз обошлись вывешиванием листовок в храмах и объявлением на сайте Московского Патриархата. Так что и число собравшихся было меньше – если в апреле ГУВД насчитало 50 тыс. человек, то 9 сентября – 15–17 тыс. Нулевым оказалось и внимание общества. Основной удар был перенесен на этот раз в медиасферу.

Представители РПЦ вновь, как и весной, обратились в своих заявлениях к теме «осквернения святынь» и «гонений» на православие. На этот раз поводом стала 200-летняя годовщина Бородинского сражения, а в качестве гонителей вспомнили французских захватчиков. Как сказал Патриарх после литургии 8 сентября на Бородинском поле, в 1812 году «наибольшее негодование у русских людей вызывало глумление завоевателей над святынями, разграбление храмов, осквернение алтарей». Днем позже, выступая перед многотысячной аудиторией у храма Христа Спасителя, он вновь говорил о том, как «осквернялись храмы, выбрасывались иконы, спиливались кресты, уничтожались знаки и символы нашей веры», ибо Наполеон «поставил своей задачей не только пленить народ наш, но и уничтожить веру». В этих заявлениях главы РПЦ просматривались прозрачные аналогии с так называемым «крестоповалом» августа–сентября, но, что отличало их от более ранних высказываний, антицерковные акции Патриарх на этот раз как бы связал с враждебными действиями из-за границы.

Последняя деталь не выглядит случайной, если учесть, что спустя два дня, вечером 11 сентября, в эфир того же телеканала «Россия-1» вышла программа Аркадия Мамонтова «Провокаторы-2», посвященная заказчикам акции Pussy Riot. Тут отметим интересную синхронность передач. Первый выпуск программы Мамонтова вышел 24 апреля – также спустя два дня после предыдущего массового патриаршего молебна с заявлениями о «гонении» на Церковь.

Интервью, данное Мамонтовым одному из популярных СМИ 11 сентября, накануне премьеры второй части передачи, было выдержано в той же тональности, что и интервью Патриарха: «Мы, православные – тоже живем в информпространстве. У нас, конечно, нет таких финансовых ресурсов, как у тех, кто воюет против нас. Ничего! Мы сможем отразить удары противника».

Полуторачасовая телепрограмма Мамонтова, состоявшая из 25-минутного фильма с «расследованием» о заказчиках «панк-молебна» и его обсуждения в телестудии, производила впечатление спешно и небрежно сделанной. Курьезно смотрелись, например, опечатки – на большой карте, которую Мамонтов показал гостям телестудии и всей аудитории «России-1», красовалась крупная надпись «экстримистские (так! – «НГР») преступления».

Однако второй выпуск программы о Pussy Riot стал прежде всего медиаплощадкой для громких заявлений. «Расследование» якобы показало, что «панк-молебен» в храме Христа Спасителя спланировал беглый олигарх Борис Березовский. К развитию скандала вокруг суда над участницами панк-группы, уверяют создатели «Провокаторов-2», оказался прямо причастен Госдеп США. «Это часть процесса демонизации Путина и демонизации России, поскольку российское правительство встало на пути планов Вашингтона по Сирии и Ирану», – заявил американский экономист Пол Крейг, республиканец, в 1980-е годы работавший помощником министра финансов США. Впрочем, эти изрядно натянутые и вполне предсказуемые «разоблачения» меркли на фоне прозвучавших в студии оценок ситуации в России и требований к ее коренному переформатированию.

Журналист Аркадий Мамонтов своей категоричностью посеял тревогу и нервозность среди зрителей его ночного телепоказа. Кадр из телепередачи

«В конце XIX – начале XX века в отечественных либеральных изданиях публиковались пьесы-пасквили, высмеивающие Церковь. В печать запускались заведомо ложные обвинения в адрес Церкви и священнослужителей, – такими словами начинается фильм-расследование. – Тогда ставка делалась на разрушение государственности российской. Сегодня... повторяется попытка подготовки населения России к революционным потрясениям, только в другой форме и других масштабах». Подобные заявления озвучиваются разными людьми на протяжении всей передачи. «Они (участницы Pussy Riot. – «НГР») реально революционерки, они реально бесы, они хотели изменить наше (очевидно, государственное. – «НГР») устройство», – сказал в телестудии подполковник юстиции Артем Ранченков, возглавлявший следственную группу по делу панк-группы. «Эти кощунницы – революционерки, они сами так говорят. Первый революционер, как известно, был Сатана. Все революционеры борются на ниспровержение Богом установленного порядка вещей», – заявил президент фонда «Семейная политика РФ» Алексей Комов. Со слов Мамонтова можно было понять также, что к подлежащим безусловной неприкосновенности «святыням» он относит не только собственно религиозные объекты, так как упоминает про поругание в 1920-е годы большевиками «императорских регалий – сакральных вещей». То есть сакральна и высшая государственная власть.

Подобная аргументация подходит для создания идеологии, объясняющей неприкосновенность действующей власти и запрет на любое выступление против нее. В условиях все возрастающих в российском обществе протестных настроений, прогнозов экспертов о «горячей осени» необходимость в такой идеологии выглядит для власти вполне актуально. Выступавшие в программе Мамонтова пошли и дальше, перейдя от «кощунниц» (это церковное слово наряду с «бесовками» превратилось на передаче Мамонтова в штамп) из Pussy Riot прямо к лидерам несистемной оппозиции. «Появились «бесы Достоевского» – появились Навальный, Удальцов, Собчак», – говорит участник передачи Алексей Вишняк. «Вообще настало время, когда необходимо нам всем строить духовный барьер, защиту от всей грязи, от всех провокаций, от всех посягательств западных. Не нужна нам такая демократия!» – предлагает певица Валерия.

Власть, судя по выходу такой передачи на государственном телеканале, готова взамен на одобрение религиозными организациями своей легитимности предоставить им особый статус. «Если ты против Русской Православной Церкви, если ты против мусульман, если ты против иудеев в России, если ты против любой традиционной религии в нашей стране – значит, ты уже экстремист, и против тебя нужно бороться!» – заявил в конце программы Мамонтов. К этому уже создаются юридические предпосылки. 13 сентября в комитете по делам общественных объединений и религиозных организаций Государственной Думы прошло заседание, посвященное «проработке вопросов об ужесточении наказания за порчу церковного имущества, за разжигание религиозной вражды». На заседании директор Института государственно-конфессиональных отношений и права Игорь Понкин предложил вернуть статью 143 УК РСФСР (нарушение свободы совести и вероисповедания), предусматривавшую в виде наказания до года заключения. Эту идею поддержала как «очень правильную» юрист Московского Патриархата монахиня Ксения (Чернега). Встреча депутатов и представителей религиозных организаций в Госдуме, как сообщалось, является подготовкой к предстоящей вскоре, более важной встрече, – c вице-премьером Владиславом Сурковым, занимающим в правительстве России пост главы комиссии по вопросам религиозных объединений.

Возможно, сбываются пессимистичные прогнозы, звучавшие в ходе процесса над Pussy Riot. «Я допускаю, что если мы будем двигаться в этом направлении, то через какое-то время начнут судить и за атеистические убеждения», – сказал два месяца назад нашему изданию руководитель Учебно-научного центра изучения религий РГГУ Николай Шабуров (см. «НГ» от 13.07.12). Прямо «под занавес» передачи Мамонтова певица Вика Цыганова, вскочив со своего места в зале, воскликнула: «Дьявол сеет войну, разрушения и революции. И атеизм!» За непринадлежность к религии, освящающей «богоустановленный» порядок власти, в России уже осуждают. Неужели скоро начнут и судить?