"Серые кардиналы" исламизации

Харун Яхья присматривается к "османскому наследию" на территории России и стран СНГ.
Фото Reuters

В «НГР» от 02.06.10 мы уже писали о списке пятисот выдающихся мусульман современности, составленном Джорджтаунским университетом США и Королевским центром исламских исследований Иордании. В этом перечне фигурируют 20 турецких граждан, причем далеко не все из них известные политики и общественные деятели. Среди «пятисот» мы находим двух духовных лидеров, отмеченных составителями списка за активную религиозно-просветительскую деятельность на ниве «умеренного ислама». 13-е место в списке занимает Фетхулла Гюлен, руководитель очень влиятельной религиозной общины-джамаата. Также упомянут Аднан Октар, часто выступающий в турецких СМИ и Интернете под псевдонимом Харун Яхья.

Теневая партия Гюлена

Отношение к общине Фетхуллы Гюлена в Турции было и остается явно неоднозначным, хотя сам Гюлен, как засвидетельствовано в печати, стал консультантом нынешнего премьер-министра Турции Реджепа Эрдогана на этапе формирования ныне правящей Партии справедливости и развития. Несмотря на широкую рекламу (и саморекламу) религиозной и культуртрегерской деятельности этой общины, на сообщения о встречах Гюлена с Римским Папой, Константинопольским Патриархом, известными зарубежными и турецкими политическими деятелями, публикуется немало материалов критического характера. Еще в конце 1994 года левоцентристские круги, представители светской интеллигенции выступили против первых публичных контактов власти – тогдашнего премьера Тансу Чиллер – с этим исламистом, ранее действовавшим фактически нелегально. Многие газеты написали о беспрецедентном приеме Фетхуллы Гюлена премьер-министром в официальной резиденции правительства. По их мнению, такой шаг властей означал легализацию тарикатов (суфийских орденов) и различных общин, запрещенных кемалистами. В знак протеста у резиденции премьер-министра даже были возложены черные венки.

В настоящее время эта связь правящих турецких политиков с руководством джамаата не слишком афишируется, хотя их благосклонность к учению Саида Нурси – богослова, создавшего в 1930-х годах свою общину, существующую и поныне, признается открыто. Кстати, русские переводы сочинений Нурси в России признаны экстремистскими.

В «НГР» от 02.06.10 подробно рассказывалось о встрече во время поездки в США в мае 2000 года тогда еще оппозиционного политика Реджепа Эрдогана с Фетхуллой Гюленом, проживавшим в Америке уже долгое время. Судя по всему, советы религиозного лидера оказались полезными для политической карьеры Эрдогана. Невозможно переоценить их в деле обновления идеологии исламизма, перехода от радикализма к умеренности возглавляемого Эрдоганом движения. Невозможно также отрицать, что эти советы носили не религиозный, а политический характер и напрямую относились к политической борьбе за власть в Турции. И что особенно важно – они сопровождались материальной, финансовой помощью, о размерах которой можно только догадываться, исходя из оценок финансовой мощи общины. Яростный критик этого джамаата Неджип Хаблемитоглу писал в своей книге «Крот», посвященной тайной подрывной работе джамаата в некоторых государственных органах, прежде всего органах госбезопасности: «Этот джамаат не стремится поддержать в Турции только лишь религиозные чувства верующих┘ Ему нет равных в стране по своей организованности... Поскольку приверженцы джамаата Гюлена имеющиеся у них финансовые источники инвестируют в самые «умные», самые «ценные» сферы, в образование, то в сравнении с другими шариатскими структурами он представляет угрозу не только нынешнему положению нашей страны, но и ее будущему». «Фетхуллисты превратились в громадную организацию, которая благодаря своему капиталу как минимум в 25 миллиардов долларов и ежегодным оборотам на миллиарды долларов, поступлениям в виде благотворительности на сотни миллионов долларов способна купить почти каждого и почти все», – считает Хаблемитоглу.

Газета «Джумхуриет» напоминала, что в 1971 году проповедник Фетхулла Гюлен был осужден на три года судом национальной безопасности Измира за деятельность, направленную на создание в Турции государства на религиозных принципах. По данным службы безопасности, в апреле 1980 года он выступил в Измире на собрании местной общины нурджистов (последователей Саида Нурси) и сообщил, что вскоре будут предприняты некие активные действия, почти во всех провинциях определены для этого руководители – произойдет «то же, что в Иране». 13 сентября 1980 года армейское командование безуспешно попыталось задержать Гюлена вновь, но он оставался в списке разыскиваемых. В 1986 году cилы безопасности все же задержали Гюлена, однако по инициативе высших должностных лиц он был освобожден. Как предполагается, в этой инициативе участвовал премьер-министр Тургут Озал. Та же газета сообщала, что по инициативе военного руководства подготовлен доклад о деятельности Гюлена, в котором он и его сторонники характеризуются как лица, «продолжающие под личиной мягкости эксплуатировать религию, скрывая свое неприятие республики». Община оценивалась в докладе как «опасная» для светского государства. Основные выводы доклада сводились к тому, что долговременная задача этого религиозного общества – «создание религиозного государства», приверженцы Гюлена «стали влиятельной силой в структурах безопасности... за всем этим четко просматривается план превращения полиции в силу, противостоящую армии; Фетхулла Гюлен, используя демократические возможности, внедряя свои кадры на всех уровнях государственного механизма, ликвидирует принципы и реформы Ататюрка; его цель – создать государство на принципах шариата, а после этого – Всемирный тюрко-исламский союз».

Исламский поток в Евразию

Нет сомнений, что упомянутые Неджипом Хаблемитоглу миллиарды долларов так или иначе прокладывают Гюлену дорогу к влиянию не только в Турции, но и в тех десятках стран, где на средства общины действуют учебные заведения. Проложили они дорогу и на территорию стран СНГ, в том числе в Россию. Один из апологетов Гюлена, Хулуси Тургут, описывая историю появления его последователей на постсоветском пространстве, сообщал, что как только Гюлен узнал о падении Берлинской стены, он отправился в одну из крупнейших стамбульских мечетей – Сулеймание – и обратился к прихожанам с призывом «проникнуться проблемами приобретения независимости», возникшими перед населением распадающегося СССР. «Просветительская» деятельность этого джамаата длилась в России до тех пор, пока само движение в апреле 2008 года не было запрещено на территории РФ по нескольким причинам, и прежде всего потому, что оно угрожало межнациональной и межрелигиозной стабильности в обществе, а также территориальной целостности российского государства.

Гюлену удавалось в своих проповедях сочетать богословские рассуждения с призывами к движению турецких предпринимателей и культуртрегеров в «степи Средней Азии», движению, которое он именует «священным потоком во имя ислама». Этот поток «предопределен судьбой», «пришла наша очередь выполнить свой долг», «вернуться на родину наших предков». Cвои патетические призывы Гюлен сопровождает и прагматическими планами: «Наши предприниматели, наши промышленники, благодаря интеграции с Западом хорошо знакомые с внешним миром, наши коммерсанты, даже наши ремесленники, наши рабочие в пределах своих возможностей должны обязательно отправиться в Азию┘ В наши дни, когда насыщение внутреннего рынка достигло высшей точки, сейчас более чем когда-либо мы нуждаемся во внешних рынках, где мы найдем новые выходы и сможем конкурировать за рубежом. И вот теперь представляется редкий случай – Средняя Азия».

Гюлен не ограничивается экономическими расчетами. Он прибегает к духовным, идеологическим аргументам: «Если наши инвесторы будут действовать с умом и оценят такие темы сотрудничества между нами, как религия, язык, культура, историческое единство, и смогут использовать этот шанс, мы спасемся от экономического тупика, в котором пребываем, и не исключено, что войдем в ряд богатых стран мира. Эти и похожие моменты я начал разъяснять с кафедр мечетей с 1989 года, с момента таяния России».

Чаще всего Гюлен говорит о необходимости проповеди и пропагандистской работы в Средней Азии, для чего «требуются армии и всадники просвещения»: «Например, если идет речь о покорении заново Азии, о ее возрождении, там сначала надо расстелить коврик для спасительной молитвы... В этих будущих переменах самый громкий и звонкий голос будет голос ислама».

Критические голоса в адрес самого проповедника «умеренности» звучат не менее звонко, в том числе в США, где проживает Гюлен. В журнале, издаваемом организацией «Ближневосточный форум», публикуется исследование Шарон Креспин под заголовком «Великое вожделение Фетхуллы Гюлена, исламистская угроза Турции». В исследовании утверждается, что джамаат Гюлена стремится не просто влиять на государство, а управлять государством. Отмечается также, что в Турции на одну мечеть приходится 350 человек, в то время как на одну больницу приходится 60 тыс. пациентов. Кадры имамов насчитывают 90 тыс., что превышает число светских преподавателей и докторов. Подчеркивается, что сторонники Фетхуллы Гюлена в Партии справедливости и развития фактически управляют этой политической организацией посредством своей медиаимперии, банков и школ, именуемых «домами света».

Выросло целое поколение жителей Средней Азии, воспитанное учителями пантюркистской ориентации. Фото РИА Новости

Электронная империя Харуна Яхьи

Другой участник списка пятисот влиятельных мусульманских деятелей мира, Аднан Октар, или Харун Яхья, возглавляет движение, которое особенно активно пропагандирует концепцию тюрко-исламского союза. Религиозная община Харуна Яхьи в масштабах Турции особенно заметна по обилию, даже изобилию пропагандистских материалов в Интернете, посвященных этому движению. Тексты представлены на нескольких языках, включая русский. Они неравнозначны по объему и степени откровенности, радикальности, что характерно для информационных ресурсов, поддерживающих умеренный ислам, в отличие от сайтов прямолинейных исламистов-радикалов. Самый полный набор материалов представлен на турецком языке, и по причине «неприглаженности» содержание его весьма противоречиво – от «политической корректности» в отношении всех религий и стран до настойчивого призыва к тюркам Балкан, СНГ и России объединяться под крылом тюрко-исламского союза, доверившись лидеру этого союза – Турции.

Аднан Октар напоминает, что тюркский мир – это не только государства Средней Азии: «Территория тюркского мира раскинулась намного шире – от Адриатики до Китая, проживающие здесь общества имеют различные этнические корни, но исторически они были собраны под крылом тюрко-исламских нравственных устоев. Это сообщества узбеков, казахов, уйгуров, татар, черкесов, абхазов, босняков, чеченцев, собранные под единым идеалом – наследием тюрко-исламской цивилизации, которая и поныне сохраняется на данной территории». Распространившийся по трем континентам османский порядок «из-за разного рода вмешательства был ликвидирован политически, но возникшая пустота даже спустя более века так и не смогла быть заполнена какой-либо могучей силой». Франция, Англия, Америка, Россия и другие внешние силы «пытались вторгаться на османские исторические земли, стереть османские следы, установить свою власть», однако эти чуждые силы «так и не сумели обеспечить мир и спокойствие прежним османским территориям».

В таком же контексте комментируется ситуация на Кавказе и Средней Азии: «В этом регионе существует для Турции большой потенциал влияния. Кавказцы, бежавшие на протяжении истории от русского гнета и укрывавшиеся в Османской империи, являются народами мусульманской веры. Что касается Средней Азии, она не была османской территорией, но ее отличает преданность Турции, обусловленная общими тюркскими корнями. Поэтому, когда прояснятся контуры перспектив, которые ожидают тюркскую нацию прежде всего в свете турецко-российских отношений, будет в высшей степени полезным исследовать исторический фон этого региона». Считая Кавказ и Среднюю Азию «стратегическим наследием» Турции, Аднан Октар пишет: «Если Турция должным образом оценит то цивилизационное наследие, которым она владеет, то, смотря всегда вперед и в то же время сохраняя в себе все прошлое, она найдет перед собой очень светлое будущее. Турция – наследница одной из самых давних цивилизаций в истории. Если это великое наследие по-настоящему оценить и постичь, наша страна на мировой арене станет одним из лидирующих государств XXI века. Политическая история свидетельствует, что сила, которая стремится владеть миром, прежде всего должна овладеть регионами, известными как «османское наследие». Это потому, что основные направления политики формируются вокруг этих территорий».

В рассуждениях Аднана Октара о форме тюрко-исламского единения больше всего места отведено нашей стране. Он упрекает Россию за ее якобы «традиционную идеологию расширения», за «гегемонию», за «русский национализм»: «Москва стремится установить для себя жизненное пространство на прежней советской территории, а такое пространство не мыслится без Средней Азии и Кавказа». Сумев за короткий срок оправиться после развала СССР, «Москва начала политический процесс с целью вновь обеспечить себе прежние колонии. С этой целью создано СНГ, прежние колонии┘ втянуты под эту вынужденную крышу».

Октар не может согласиться с тем, что даже «спустя десятилетие после обретения тюркским миром независимости Россия сохраняет свое влияние в регионе». Союз, который будет создан под руководством Турции, основательно подорвет влияние России в регионе и откроет путь тюркскому миру к мировому лидерству. На первом этапе такого процесса подразумевается независимость всех тюркских народов, на втором – их союз между собой, на третьем – этап завоеваний: «Не только ставшие независимыми тюркские республики, но и весь тюркский мир от Балкан до Восточного Казахстана с томлением ожидает создания под водительством Турции Тюркского союза». Подобно Европейскому союзу, «другой Союз, в состав которого войдут Балканы, Ближний Восток, Кавказ и Средняя Азия, станет достижением для всех стран┘ Благодаря ему будет положен конец играм, бесправию и несправедливости, которые творят в этом регионе известные силы».