Павел Круг. В книжном магазине «Библио-Глобус» 8 апреля прошло первое заседание дискуссионного клуба Московского религиоведческого общества на тему «Конец религии или конец секуляризации: что будет с религией через 50 лет?» Организованное при философском факультете МГУ им. Ломоносова около трех лет назад Московское религиоведческое общество занимается изучением феномена религии с позиций академической науки. Однако при попытке выяснить, что же будет с этим феноменом через полвека, оказалось, что у исследователей нет общепринятого определения, что есть религия. Ну а строить прогнозы, гадая на кофейной гуще, – дело неблагодарное.
Первым выступил молодой ученый Дмитрий Узланер, который ошарашил своих слушателей парадоксальным заявлением о том, что «религия как обособленная подсистема общества возникла вместе с секуляризацией», а следовательно «конец секуляризации может вполне совпасть с концом религии» в ее современных формах. Дело в том, что в рамках средневекового христианского универсума, когда никакого «секулярного» не существовало, определять религию как отдельный сегмент внутреннего мира человека не было нужды, так как даже помыслить «территорию без Бога» было просто невозможно. Религия противопоставлялась не секулярному миропроекту (еще не существовавшему) или другой религии, а противостояла предрассудку – то есть тому, чему поклоняться не следовало.
Секуляризация сдернула «священную завесу» с христианского мира, к середине XX века полностью «расколдовав» его. Это было концом религиозного проекта мироустройства, но не концом самой религии, которая успешно встроилась в новый секулярный миропроект, заняв отведенное ей там (причем весьма скромное) место. Но пик могущества секуляризма, по мнению Дмитрия Узланера, уже прошел. Сегодня он активно вытесняется альтернативными миропроектами (например, исламистским или ультраправославным). Однако, что будет с ними дальше, нам неведомо.
Дмитрию Узланеру возразил религиовед Павел Костылев, который заявил, что не верит в близкий крах секулярного миропроекта. Секуляризация и религия вовсе не противостоят друг другу, так что поражение одного вовсе не означает победы другого. Что же касается самого понятия «религия», то нельзя говорить, что подобного явления «не имелось в наличии» до того, как оно было осмыслено наукой. Понятие о человеке тоже возникло сравнительно поздно, но это не значит, что прежде людей не существовало. Вообще религия – феномен настолько сложный, что дать его общепризнанное определение практически невозможно. Парадоксальным образом она может иметь нерелигиозные формы – взять к примеру «гражданскую религию», которая возникла исключительно в секулярной среде. Почтительное отношение к государственным символам, гимну, конституции – чем не культ?
Однако иметь рабочее определение религии ученому необходимо. Хотя бы потому, что от его экспертного заключения может зависеть, получит ли та или иная организация статус «религиозной» – а вместе с этим и освобождение от налогов, бесплатную аренду помещений под культовые нужды и так далее. Не раз в этой связи в процессе обсуждения произносилось имя сектоведа Александра Дворкина, назначение которого председателем Экспертного совета по проведению религиоведческой экспертизы при Минюсте РФ создаст, по мнению Павла Костылева, большие проблемы и для государства, и для религиозных организаций, и для академического религиоведения.
Аудитория засыпала докладчиков вопросами, причем не все находились в рамках чисто научного дискурса. Религиозное сознание неожиданно вторглось в ход дискуссии совсем не интеллектуальным образом в лице пожилого посетителя магазина «Библио-Глобус», который, никак не представившись, принялся обличать религиоведов в том, что «страшно далеки они от народа». Микрофон у него быстро отобрали. Но вопрос, как говорится, повис в воздухе. И то правда – что ж это за религиоведы такие, если даже что такое «религия» не знают и на простейший вопрос – сколько в России православных – ответить не могут!
