Леонид Бамблевский
Митрополит Ювеналий: «Когда положение Церкви в нашей стране изменилось, все мои силы были направлены на церковное возрождение. Мы в Московской епархии не потеряли ни одного дня».
Фото из личного архива митрополита Ювеналия
Каждая эпоха, каждый длительный отрезок времени представлены в нашем сознании теми или иными персоналиями. Если говорить об истории Русской Православной Церкви в последней трети ХХ – начале ХХI века, нельзя обойти вниманием митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия (Пояркова). Его жизненный путь тесно связан с историческими вехами в жизни нашей страны и Русской Православной Церкви за последние несколько десятилетий.
На протяжении многих лет митрополит Ювеналий представлял РПЦ за границей, в том числе в Германии и Израиле, был управляющим патриаршими приходами в США и Канаде, духовно окормлял русские приходы в Японии. Сейчас митрополит Ювеналий возглавляет Московскую епархию – одну из самых многочисленных в РПЦ.
«НГР» попросили митрополита Ювеналия рассказать о своем жизненном пути, об архипастырском служении, поделиться мнением о современных процессах, происходящих в Церкви, озвучить перспективы на будущее.
– Ваше Высокопреосвященство, известно, что ваш отец происходит из старообрядческой семьи. Как повлияли семейные традиции и устои на вашу жизнь? Кто был вашим духовным наставником?
– Действительно, все родственники моего отца – старообрядцы. Но папа не был практикующим христианином. Поэтому все труды по моему духовному воспитанию легли на мать, которая была глубоко верующим человеком. Она являлась духовной дочерью архиепископа Варлаама (Ряшенцева), который претерпел много гонений за свою веру. Мама даже посещала его в ссылке. Ее рассказы об исповедничестве владыки Варлаама ложились на мою детскую душу.
Потом ее окормлял отец Владимир Градусов, священник единственной в советское время действующей церкви в Ярославле – скорее даже не церкви, а часовни. Она находилась на втором этаже храма, нижнюю часть которого заняли обновленцы. А наверху, где молились православные, помещалось, наверное, не больше 50–60 человек. Моя мать была там прихожанкой.
В детские годы я сделал из лампадки кадило, соорудил клобук и, подражая священнослужителям, читал акафисты святителю Николаю, а мама совмещала в одном лице и певчих, и богомольцев.
Уже когда я начал прислуживать в храме, отец Владимир стал архиереем – епископом Димитрием. Поэтому моим духовником стал протоиерей Николай Апеллесов. Этот замечательный священник преподавал мне уроки традиционного благочестия. Наверное, именно за твердость в вере его потом, по обычаю советского времени, перевели служить в Ростов Великий. Помню, как мальчиком я ездил к нему туда на приход и за богослужением читал Часы.
Эти пастыри, о которых я упоминаю, не были церковными диссидентами в современном понимании этого слова. Они просто были глубоко благочестивыми людьми. Их любовь к Церкви передалась и мне.
Чуть позже состоялось мое знакомство с архимандритом, впоследствии епископом Угличским Исаией, управляющим Ярославской епархией. Мне особо запомнились его приветливость и доброта. После него эстафету духовного воспитания принял отец Никодим (Ротов), тогда еще иеродиакон, а впоследствии епископ и митрополит. Он стал моим постоянным духовным руководителем и продолжал им быть до дня своей блаженной кончины.
Таким образом, религиозное влияние действительно началось с семейных традиций, а потом, если можно так сказать, за меня уже взялись архипастыри и священнослужители. Безусловно, это оказало глубокое влияние на всю мою дальнейшую жизнь.
– Ваше Высокопреосвященство, вы сказали, что одним из основных ваших духовных наставников был митрополит Никодим (Ротов). Известно, что вы выпустили о нем книгу воспоминаний – «Человек Церкви». Что вы еще можете сказать о владыке и об этой книге?
– С раннего детства я знал владыку Никодима, знал его служение. Он был поистине выдающимся архипастырем и удивительным человеком. Однако по прошествии нескольких лет после его кончины стали раздаваться критические голоса в его адрес. Тогда я посчитал своим долгом собрать документальные свидетельства от тех людей, кто с ним вместе трудился или просто соприкасался. Я обратился в первую очередь к главам Поместных Церквей, потому что он был им лично известен, а также к священнослужителям и родственникам, которые знали его еще в детстве. И на основании этих воспоминаний я издал книгу – «Человек Церкви».
Когда митрополит Никодим был еще с нами и слышал критику в свой адрес, я его однажды спросил, почему он ничего на это не отвечает. Тогда он сказал, что следует девизу Суворова: «Мне надо воевать, мне некогда этим заниматься». И вот теперь я подумал и решил, что настало время ответить всем тем, кто или сомневается, или вовсе не знает о владыке. И книга стала этим письменным ответом. Что поразительно, сейчас она, говоря светским языком, начинает работать. Недавно приезжал один человек из Екатеринбурга. Прочитав эту книгу, он загорелся желанием собрать больше сведений о покойном владыке. И сейчас он уже пишет новую книгу. Я считаю, что книга «Человек Церкви» сыграла свою роль, так как это подлинный документ свидетелей. А мы знаем, что слова свидетелей – самые истинные и искренние.
– В советское время пойти учиться в духовную семинарию и академию – довольно серьезный, если не рискованный шаг. Что послужило отправной точкой для принятия этого решения?
– Основой для принятия такого решения было горячее чувство призвания к пастырству. Желание учиться в духовной школе созрело у меня к шестнадцати годам. К этому времени я несколько лет участвовал в архиерейских службах и не мыслил для себя жизни вне Церкви. У меня хранится переписка с архиепископом Димитрием (Градусовым). Когда я ему написал, что мне скоро будет шестнадцать лет и я, как совершеннолетний, прошу рекомендации для поступления в семинарию, владыка ответил, что не может отменить действующих правил. Нужно было дождаться восемнадцати лет, и тогда он даст мне самую хорошую характеристику. Таким образом, я созревал еще два года, а в восемнадцать лет поступил в Ленинградскую духовную семинарию.
В тот год Никита Хрущев сделал ряд воинствующих антирелигиозных заявлений. Но это нисколько не заставило меня пересмотреть свои намерения и не поколебало в избранном пути. Не было этого и когда через несколько лет прокатилась волна отречений среди духовенства Русской Православной Церкви.
В этих условиях определяющей для меня была духовная поддержка со стороны отца Никодима. Думаю, что и он был уверен в последующие годы в моей преданности Церкви, ибо после перенесенного им первого инфаркта в 1972 году рекомендовал меня в качестве своего преемника на пост председателя Отдела внешних церковных сношений.
– Понимаю, что, возможно, это сугубо личный вопрос. Расскажите, что подвигло вас оставить мир и принять монашество?
– Исходя из того, что уже было мною сказано, на этот вопрос можно ответить кратко: горячее желание отдать себя служению Церкви оказалось сильнее привязанности к миру.
– В начале вашего служения Церкви вас направили в Русскую духовную миссию в Иерусалиме. Это ваш первый опыт служения вне границ нашего государства. Фактически вы там представляли не только Русскую Православную Церковь, но и страну. Что вам больше всего запомнилось из этого жизненного этапа?
– До назначения в Иерусалим я был редактором журнала «Голос Православия» на немецком языке и служил приходским священником в храме святых Константина и Елены в Западном Берлине. Там я был меньше года. Получив следующее назначение, я спрашивал, почему меня не сразу послали в Святую Землю. И услышал такой своеобразный ответ: «Вас нужно было сделать сначала маленьким начальником, дабы посмотреть, останетесь ли вы таким, каким были, или изменитесь. Опыт оказался удачным, и теперь вас можно сделать главой духовной миссии».
Что касается моих впечатлений, то я до сих пор храню самое сильное и неизгладимое воспоминание, которым я уже неоднократно делился в печати. Повторю его. Когда я впервые поклонялся Гробу Господню, я сам себе сказал, находясь в кувуклии (пещера гроба Господня. – «НГР»): «Большего счастья я уже нигде и никогда не смогу ощутить. Теперь можно и умирать». Но Господь после этого дал мне, как видите, долгую и насыщенную жизнь.
– На протяжении многих лет вы возглавляли Отдел внешних церковных сношений. Тогда при вашем непосредственном участии активно развивался межхристианский диалог, экуменическое движение. Однако сегодня все чаще можно услышать мнение, что это неправильно и всякое общение с другими конфессиями нужно прекратить. Владыка, по вашему мнению, начатый диалог нужно развивать, сохранять или вовсе выйти из него?
– Вспомните первосвященническую молитву, произнесенную перед крестными страданиями Господом нашим Иисусом Христом: «Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино – да уверует мир, что Ты послал Меня» (Ин. 17:20-21). В своей речи при наречении во епископа я указал, что отныне моей постоянной заботой будут единство и мир. Отказаться от поисков путей христианского единства для меня равносильно тому, чтобы пойти против воли Христа и собственного обещания, данного при принятии архиерейского служения.
– Вы – правящий архиерей одной из крупнейших епархий РПЦ. Не секрет, что в наследство от советской власти Церкви достались разрушенные храмы и монастыри. Расскажите, как происходит процесс возрождения культурных и духовных ценностей в епархии?
– Ни в Тульской епархии, где я служил, ни в Московской, слава Богу, в советский период при мне не был закрыт ни один храм. Когда же положение Церкви в нашей стране изменилось, мы в Московской епархии не потеряли ни одного дня. Все мои силы были направлены на церковное возрождение. Вот современная епархиальная статистика: сейчас в епархии 24 монастыря, 1271 храм, причем 253 вновь построенных; более 1200 клириков.
Однако нашей целью было не только открытие и реставрация храмов, но и возобновление всех форм социального служения, которые были традиционно присущи Церкви на протяжении всей ее истории. И сегодня я с радостью вижу, как возрождение православия духовно сплачивает народ.
Нынешние задачи, с моей точки зрения, в основном сосредоточены в сфере просвещения и воспитания. Мало крестить людей, надо объяснять им суть нашей веры и учить их тому, как жить по Евангелию.
– На территории Московской области много воинских частей, подразделений МВД, исправительных колоний, домов престарелых, детских домов. Социальное служение – одно из важных направлений деятельности РПЦ. Как эта деятельность ведется в Московской епархии?
– Поскольку Московская епархия очень большая, у нас специально созданы епархиальные отделы, занимающиеся различными направлениями. Среди них Отдел по религиозному образованию и катехизации, Отдел по реставрации и строительству, Отдел по работе с медицинскими учреждениями, Отдел по благотворительности и социальному служению, Отдел по делам молодежи, Отдел по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями, Отдел по издательской деятельности и связям со СМИ.
Епархия имеет соглашения и договоры о сотрудничестве с различными министерствами и ведомствами Московской области: Министерством образования, Министерством социальной защиты населения, Комитетом по делам молодежи, Министерством здравоохранения, Министерством культуры, Министерством строительного комплекса, Управлением исполнения наказаний, Управлением Государственной инспекции безопасности дорожного движения ГУВД.
У нас имеются также соглашения о взаимодействии практически со всеми воинскими частями, расположенными на территории Подмосковья. И представители духовенства посещают военнослужащих, беседуют с ними о вере, долге, чести, а также совершают богослужения. В воинских частях и в больницах на территории Московской епархии построено множество храмов, часовен или молельных комнат.
Хочется особо сказать о нашем соработничестве с Министерством образования. Ежегодно по всей Московской области проводятся широкомасштабные Рождественские чтения. Храмы и дома культуры уже не вмещают всех участников. Многие церковные мероприятия проводятся на огромных стадионах, вмещающих несколько тысяч человек.
В День славянской письменности и культуры в мае 2007 года в Коломенском конькобежном центре был проведен открытый урок, посвященный святым Кириллу и Мефодию, в котором приняли участие пять тысяч детей со всей области. Недавно в Подольске отмечался юбилей Троицкого собора, и в ледовом дворце состоялось историческое представление для трех тысяч зрителей. Масштабными являются и губернаторские рождественские елки. На них ежегодно собирается несколько тысяч детей.
Все то, что мы делаем, в значительной мере является результатом взаимоуважительных отношений с губернатором Московской области Борисом Всеволодовичем Громовым. Он благоприятно относится к возрождению церковной жизни в нашем регионе и всячески способствует этому. Наши отношения выстроены таким образом, что при плодотворном сотрудничестве мы не допускаем вмешательства в дела друг друга: ни в политику, ни в церковную жизнь.
– Вы возглавляете Синодальную комиссию по канонизации святых. На наших глазах всего за несколько лет были причислены к лику святых сотни новомучеников и исповедников российских. Что еще делает Церковь для увековечения памяти подвижников ХХ века. Что, на ваш взгляд, должны для этого делать государство и общество?
– Этот вид церковного служения также гармонично развивается, наравне с другими направлениями, о которых я уже сказал. Прославление святых помогает заниматься и просветительской деятельностью. Мы издаем жития святых угодников, строим храмы, посвященные их памяти.
Уже становятся доброй традицией местные праздники, в дни памяти новомученика или собора святых, подвизавшихся в том или ином церковном округе епархии. Епархиальная богослужебная комиссия разрабатывает службы новопрославленным святым. Среди прихожан распространяется литература, рассказывающая о подвиге новомучеников, о трагической и героической истории Русской Православной Церкви в ХХ веке, о высоком духовном смысле мученичества за Христа, о непреложности Господня обетования о том, что Церковь «не одолеют врата ада» (Мф. 16:18).
Что касается государства, то, я думаю, оно реально увидело и поняло, что вера Христова несокрушима. Государство нуждается в помощи Церкви для поднятия нравственности, для укрепления в народе духа согласия и единения. И мы через традиционные формы церковного служения участвуем в таком сотрудничестве, не требуя ничего для себя.
– Сейчас предлагается вводить предмет «Духовно-нравственная культура» в школах. Насколько это актуально и своевременно? Стоит ли вводить эту дисциплину как обязательную или можно ограничиться факультативом?
 26 декабря 1965 года. Ювеналий (Поярков) с матерью в день посвящения в епископы. Фото из личного архива митрополита Ювеналия |
– Конечно, мы были бы рады, если бы вводился любой предмет, имеющий религиозное содержание. Но нужно учитывать современную обстановку. Еще не изжит атеистический дух в нашем обществе. Если нет возможности в максимальной форме исполнить наши устремления, то нужно, по крайней мере, не отступать от достигнутого и сохранять факультативное преподавание. Всего в Московской области знания о православии в той или иной форме преподаются в 1289 образовательных и иных учреждениях.
Отмечу, что помимо нашей деятельности в общеобразовательных школах работа ведется при церквах в воскресных школах. Их у нас в епархии более 760. Многообразная образовательная деятельность помогает укреплению семьи и нравственности, да и общей культуры в обществе. Можно сказать, что Церковь в сфере образования движется поступательно вперед. Со своей стороны смиренно замечу, что Московская епархия не остается в стороне от такого развития событий.
– Владыка, мир течет и изменяется, несмотря ни на что, Церковь меняется тоже. Каковы основные ориентиры развития Русской Православной Церкви на ближайшее будущее?
– Говоря о жизни Церкви, нужно учитывать, что есть вечные неколебимые истины и есть конкретные формы служения в условиях, связанных с обстоятельствами времени. Можно сравнить древнюю принадлежавшую апостолам лодку, с которой Господь обращался к Своим слушателям, и современные электронные средства передачи информации, с помощью которых проповедь Слова Божия доставляется в любую часть земного шара. На ближайшее будущее основной задачей Церкви является духовное просвещение и нравственное возрождение России.
