Михаил Гусев Видимо, пришла пора оценить внешнеполитический курс государств, входящих в Ассоциацию стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), исходя из их положения во всемирной умме (мусульманском сообществе). Такое концептуальное допущение может вызвать резонное возражение: в Индонезии, Малайзии, Сингапуре, Таиланде и Филиппинах проживает разное число мусульман, а власти этих стран по-разному реагируют на происходящие в мире события. Например, в Индонезии мусульмане составляют 85% населения страны, в Малайзии – 50%. В принципе именно из-за этих стран Юго-Восточную Азию принято считать одним из основных форпостов исламского мира.
Другая обстановка сложилась в Сингапуре, Таиланде и на Филиппинах, где доля мусульман относительно невелика. Межрелигиозные противоречия, характерные для этих стран, дают повод исламскому миру говорить о дискриминации и угнетении мусульманского меньшинства «неверными».
Политизация ислама
Долгое время основной акцент во внутренней политике стран АСЕАН делался на предотвращении коммунистической угрозы, борьбе с повстанцами-коммунистами, а вопросы, связанные со взаимоотношениями религии, власти и общества, отходили на второй план. Последнее, конечно, происходило далеко не всегда. Так, в Индонезии режим Сухарто рассматривал призывы к исламизации государства как преступную деятельность со всеми вытекающими последствиями. А Махатхир Мохаммад, премьер-министр Малайзии с 1981 по 2003 год, провозгласил собственную программу исламизации страны, с тем чтобы поставить сложную межрелигиозную и межэтническую ситуацию под контроль государства и отобрать инициативу у исламистов.
В Таиланде и на Филиппинах, помимо коммунистических повстанцев, действовали и продолжают действовать вооруженные формирования мусульман, преследующие сепаратистские цели. В Сингапуре, где практически все представители власти этнические китайцы, отношения государства с мусульманской диаспорой, состоящей в основном из малайцев, складываются также непросто. Однако пока ислам не превратился в фактор международной политики, все эти события в странах АСЕАН носили локальный характер. Для этих стран куда важнее было налаживать отношения с США, нежели определять свое местонахождение в исламском мире.
Ситуация изменилась после распада СССР и фактического исчезновения системы «биполярного мира». Марксизм как идеология отошел на периферию, и идеологический вакуум поспешили заполнить исламисты. Они подхватили оставшиеся бесхозными идеи политической борьбы за социальную справедливость. Ислам постепенно начал претендовать на роль идеологической доминанты на мировой политической арене, и после этого внимание к религии в странах Юго-Восточной Азии резко возросло.
Произошла политизация ислама. В Индонезии она практически совпала с крушением в 1998 г. 30-летнего режима Сухарто, проводившего политику жесткой регламентации религиозной деятельности. Общество не было готово к начавшейся демократизации, и это дало фору исламистам, которым на идеологическом поле никто не мог предложить весомой альтернативы. Два последовавших за Сухарто президента Бурхануддин Хабиби и Абдурахман Вахид были мусульманскими богословами. А во время первых прямых президентских выборов в Индонезии в 2004 году оба основных претендента на кресло главы государства – Мегавати Сукарнопутри и Сусило Бамбанг Юдхойоно – в рамках предвыборной кампании совершили «малый» хадж в Мекку.
Политические оппоненты использовали религию в нападках на противника. Влиятельная группа представителей исламского движения «Надхатул Улама» даже издала фетву против избрания женщины (имелась в виду Мегавати Сукарнопутри) президентом страны. В свою очередь, противники Юдхойоно организовали кампанию по дискредитации его как правоверного мусульманина.
В Малайзии в 2003 году премьер-министром стал Абдулла Бадави, богослов в третьем поколении, практически наизусть знающий Коран. И политическая борьба между правящей Объединенной Малайской национальной организацией (ОМНО) и оппозиционной партией ПАС (Parti Islam Semalaysia) разворачивается как раз вокруг претензий на монополию правильного толкования положений ислама.
Можно сказать, что ислам определяет внешнеполитический курс даже тех стран АСЕАН, где «американский» фактор преобладает над исламским. Так, власти Таиланда учли сложную обстановку в южных мусульманских провинциях страны и, несмотря на просьбы США, решили вывести свой воинский контингент из Ирака. Опасения за безопасность филиппинцев, проживающих и работающих в странах Ближнего Востока, вынудили президента Филиппин Глорию Арройо поступить аналогичным образом.
Наверстать упущенное
Значение ислама как важной составляющей мировой политики постоянно растет. Внешнеполитический фактор приобрел вес во внутриполитической борьбе в Индонезии и Малайзии: в частности, мусульмане полагают, что вправе требовать от своих избранников защиты интересов ислама на международной арене. И политические элиты Индонезии и Малайзии, демонстрируя недовольство периферийным положением своих стран в мусульманском мире, а также пользуясь неспособностью арабских государств стать в этом мире лидерами, пытаются «наверстать упущенное» за счет внешнеполитической активности. Прошлогодний израильско-ливанский конфликт дал им возможность выступить в роли защитников ислама. Так, решение об отправке в Ливан под флагом ООН подразделений «голубых касок» из мусульманских стран было принято на внеочередном заседании Организации Исламская Конференция (ОИК) в Куала-Лумпуре, а Индонезия, Малайзия и Бруней обязались выделить для этих целей в общей сложности 2 тысячи военнослужащих.
В разгар конфликта министр иностранных дел Малайзии Сайед Хамид Албар призывал страны – участницы ОИК рассмотреть вопрос о поставках оружия движению «Хезболлах» для защиты от израильского вторжения. Он подчеркнул, что «мусульманские страны не оставят Израиль безнаказанным», а также призвал не забывать о сложностях, которые испытывает палестинский народ, «ставший жертвой израильской оккупации».
Став с 1 января 2007 г. временным членом Совета Безопасности сроком на два года, Индонезия незамедлительно подготовила документ, озаглавленный «Заявление председателя Совета Безопасности ООН по Ближнему Востоку, включая Палестину». В нем акцент делается на «израильские рейды, жертвами которых становятся мирные жители». Несмотря на то что США, Франция и другие члены Совбеза назвали документ «несбалансированным», в Индонезии придают большое значение этому шагу, в котором популизма, рассчитанного на исламский мир, ничуть не меньше, чем стремления сделать реальный вклад в решение серьезных проблем.
Развивая интенсивность пропагандистской кампании, Индонезия провела в Джакарте в конце января 2007 года Международный форум парламентариев мусульманских стран. В его работе участвовали представители 28 государств с преимущественно мусульманским населением. Главной темой стала ситуация в Палестине. Выступавший на форуме президент Индонезии Сусило Бамбанг Юдхойоно призвал к «скорейшему прекращению межфракционных распрей и столкновений в ПНА», а министр иностранных дел страны Хасан Вираюда заявил о готовности «крупнейшей по численности населения мусульманской страны мира» (то есть Индонезии) выступить посредницей в переговорах двух крупнейших палестинских партий – ХАМАС и ФАТХ. Впоследствии эту инициативу у Индонезии перехватила Саудовская Аравия, и переговоры глав ХАМАС и ФАТХ состоялись в Мекке, но заявка, что называется, была сделана.
Палестинский вопрос – не единственная карта в индонезийской колоде. Например, весной 2006 г. Джакарта предложила президенту Ирана Махмуду Ахмадинежаду свое содействие в снижении напряженности в ирано-американских отношениях. Роль посредника в урегулировании одной из основных политических проблем современности, безусловно, укрепило бы реноме Индонезии в глазах всемирной уммы, но Ахмадинежад прямо дал понять, что рассматривать такого рода предложения не станет. Впрочем, Юдхойоно такая реакция не обескуражила, и он предложил теперь уже США поучаствовать в разрешении иракского кризиса.
Иракскую проблему, по мысли Юдхойоно, надлежало решить силами исключительно мусульманских стран под руководством Индонезии. Такого рода предложения президент США Джордж Буш услышал, посетив Джакарту 20 ноября 2006 года. Кстати, шестичасовой визит Буша в столицу Индонезии сопровождался массовыми акциями протеста: антиамериканские настроения для индонезийских мусульман характерны ничуть не в меньшей степени, чем для их «арабских братьев по вере». Еще до прибытия американского президента около 500 представителей радикальных исламских организаций устроили демонстрацию протеста у посольства США. «Мы призываем правительство и народ Индонезии не допустить визита Буша!» – заявляли демонстранты. Юдхойоно ограничился лишь тем, что напомнил гражданам о «долге гостеприимства».
В день визита президента США 5 тысяч демонстрантов на улицах Джакарты призывали к физической расправе над Бушем. Они также предупредили самого Юдхойоно и вице-президента Юсуфа Калла, что, принимая «убийцу иракцев», они ставят под сомнение свою победу на очередных выборах в 2009 году.
На фоне этих событий возникает вполне резонный вопрос: зачем был нужен этот визит как принимающей, так и прибывающей сторонам? Власти Индонезии пытались завуалировать истинную цель встречи глав двух стран. Журналистам сообщалось, что основной темой на переговорах будет сотрудничество в сферах образования, здравоохранения, предотвращения катастроф, борьбы с птичьим гриппом. Действительность оказалась несколько иной. Дело в том, что при всех антиамериканских настроениях, царящих среди мусульман Юго-Восточной Азии и, конечно, учитываемых местными политиками, Джакарте и Вашингтону удается поддерживать внешне неплохие отношения. И для США Индонезия – одна из наиболее реальных кандидатур на роль «окна» в мусульманский мир.
На совместной конференции двух президентов по итогам переговоров Юдхойоно заявил, что Индонезия выдвинула свой план «поэтапного разрешения иракского кризиса», в котором упор делается на «неизбежном уходе США из Ирака». Юдхойоно предложил после вывода войск коалиции из Ирака заменить их миротворцами, представляющими либо ООН, либо «альтернативную силу». Под «альтернативой» подразумевалась ОИК. Последний вариант президент Индонезии считает предпочтительным. Военнослужащие из «братских мусульманских стран», по его мнению, не будут восприниматься местным населением в качестве врагов. В короткий период они навели бы порядок в стране.
«Вдохнуть в ОИК новую жизнь»
После этого выступления уже министр иностранных дел Хасан Вираюда заявил, что «Индонезия хотела бы направить свои миротворческие войска в Ирак, подав тем самым пример другим странам исламского мира». Он ссылался на телефонный разговор с госсекретарем США Кондолизой Райс. Она, по его словам, поддержала идею привлечения «умеренно мусульманской» Индонезии к процессу мирного урегулирования в Ираке. Изначально выступив против интервенции в Ирак, Индонезия теперь не прочь оказаться среди инициаторов новой миротворческой миссии.
30–31 января текущего года Индонезию и Малайзию посетил президент Пакистана Первез Мушарраф. Стороны обсуждали не только возможность создания реального противовеса влиянию США на Ближнем Востоке, но и говорили о взаимоотношениях суннитов и шиитов. Юдхойоно и Мушарраф в Джакарте высказались за проведения международной конференции с участием мусульманских богословов, представляющих различные направления и правовые толки в исламе. Место проведения предполагаемого форума – все та же Индонезия. Президент Юдхойоно уже обратился к лидерам двух крупнейших мусульманских организаций страны «Нахдатул Улама» и «Мухаммадия», насчитывающих десятки миллионов членов, с просьбой взять на себя ответственность за проведение конференции.
Интересен и характер обсуждения ближневосточной тематики на встречах пакистанского президента с главой Индонезии и премьер-министром Малайзии Абдуллой Бадави. Переговоры по урегулированию ситуации на Ближнем Востоке вели страны, исторически находившиеся на периферии исламского мира. Мушарраф, Юдхойоно и Бадави выработали ряд инициатив, которые президент Пакистана впоследствии намеревался согласовывать с королем Саудовской Аравии Абдуллой. Таким образом, арабским странам предложили готовые проекты по преодолению кризисных явлений в их же регионе! На встречах в Джакарте и Куала-Лумпуре обсуждались перспективы усиления роли неарабских стран – членов ОИК в решении проблем, волнующих всех мусульман. По мнению министра иностранных дел Индонезии Хасан Вираюда, «это вдохнет в ОИК новую жизнь».
В настоящее время в ОИК председательствует премьер-министр Малайзии Абдулла Бадави. Радикально настроенные мусульмане во всем мире недовольны его деятельностью. ОИК ставят в вину «пассивность, соглашательство с Западом, непротивление его неоколониалистской политике», что противоречит изначальным целям создания организации. Малайзия и Индонезия вынуждены делать нелегкий выбор между традиционным партнерством с США и западными странами и обязательной для потенциального «лидера мусульман всего мира» последовательной острой критикой Запада. Похоже, страны Юго-Восточной Азии делают выбор в пользу второго варианта. Впрочем, это не значит, что в борьбе за лидерство в исламском мире у Индонезии и Малайзии нет конкурентов. Они как раз есть, это Пакистан и Иран. Кроме того, от своего «особого статуса» едва ли захочет отказаться и Саудовская Аравия. Хотя кроме того обстоятельства, что на ее территории находятся Мекка и Медина, у нее практически нет никаких аргументов в пользу своего лидерства.
 Премьер-министр Малайзии Абдулла Ахмад Бадави – нынешний председатель ОИК. Фото Reuters |
