Остров толерантности

О бесконечных конфликтах и войнах на религиозной почве известно много. Гораздо труднее найти исторические примеры мирного сосуществования различных вероисповеданий. Мне хотелось бы привести один из них. Это было около тысячи лет назад в самом центре Средиземноморья на землях, принадлежавших правителям острова Сицилия, который ныне входит в состав Италии.

Борьба за остров

В силу своего выгодного географического положения остров Сицилия всегда притягивал взоры ближних и дальних соседей. Еще в начале VIII века до н.э. на острове высадились древние греки, которые начали не только осваивать новую территорию, но также сделали Сицилию местом действия многих своих мифов и легенд. Здесь жили и творили знаменитые греки от Пифагора и Платона до Архимеда. В разное время на острове побывали финикийцы и карфагеняне. В течение ряда столетий Сицилия являлась провинцией Римской империи, а после ее распада сюда вернулись потомки древних греков - византийцы, владевшие островом на протяжении почти трех веков начиная с 535 года.

Византийское присутствие не принесло облегчения острову, разграбленному варварами, который для Константинополя являлся лишь опорной базой в борьбе за континентальную Италию и за господство над Средиземноморьем. Византийцы практиковали здесь непродуктивную систему крупных латифундий, которая, по мнению итальянского историка Микеле Амари, стала "язвой" островной экономики. Непрерывно растущие налоги, произвол чиновников, постоянные наборы солдат для участия в многочисленных войнах, которая вела Византийская империя, - все это обескровило хозяйство острова и обрекло его население на обнищание.

Не помогло Константинополю и образование на Сицилии "фемы", то есть военно-административного округа, где военная и гражданская власть сосредоточивалась в руках его главы - стратега. Недовольство политикой метрополии охватило не только островитян, но и затронуло часть самих византийцев, живущих на Сицилии. Тяжелому положению острова положил конец приход арабов, хотя прибытие чужестранцев не могло не вызвать соответствующей реакции коренного населения.

Появление здесь арабов относится к тому времени, когда набирал силу Арабский халифат, границы которого на Западе достигли берегов Атлантики. В 827 году Сицилию потрясло очередное восстание, которое поднял командующий византийским флотом в этом регионе Евфимий. Будучи не в состоянии продолжать сопротивление, он обратился за помощью к арабскому эмиру Зиядаталлаху из династии Аглабидов, правившему в североафриканском государстве Ифрикия (территория современного Туниса), столицей которой был город Кайруан. И арабы не заставили себя долго ждать. Ими был подготовлен 10-тысячный десант, в состав которого входило немало африканцев-берберов. Эмир отправился на судах из ближайшего от Кайруана порта Сус и высадился в юго-западной части Сицилии, в местечке Кала дей Турки, вблизи города Мадзара дель Валло.

Однако завоевание острова растянулось на несколько десятилетий. Не обошлось без жертв и разрушений, но некоторые сицилийские города по договоренности с арабами сохранили свою автономию, отделавшись выкупом и обязавшись платить им ежегодную дань.

Преображение Сицилии

То, что смена византийцев арабами положительно повлияла на весь уклад сицилийской жизни, признавали не только мусульманские, но и европейские исследователи. Наиболее полную картину арабского присутствия здесь дал еще в XIX веке вышеупомянутый Микеле Амари, автор многотомного труда "История мусульман Сицилии". Современный английский историк Деннис Смит, автор солидной "Истории Сицилии", пишет: "Примирению покоренного населения с завоевателями способствовала прежде всего их весьма разумная экономическая политика".

Действительно, арабы внесли большие изменения в различные стороны жизни острова, прежде всего в его экономику. Новые власти стали поощрять мелкую и среднюю собственность на землю, что привело к распаду большей части латифундий. Важнейшим нововведением арабов явились грандиозные работы по мелиорации острова. Сицилия покрылась густой сетью водных каналов и других ирригационных сооружений. Все это позволило настолько поднять урожай, что его объем в 8-10 раз превышал количество посевного материала. А переход к новым формам севооборота обеспечивал уже тогда сбор двух-трех урожаев в год.

Еще одним существенным моментом в развитии сельскохозяйственного производства явилось введение арабами новых высокодоходных культур, ранее совершенно неизвестных на острове, да и во всей Европе (сахарный тростник, хлопчатник, миндаль, фисташки, дыни, тутовое дерево, хна, индиго и, конечно же, цитрусовые). Многие из этих продуктов Сицилия начала экспортировать, а по производству и вывозу шелка, бывшего ранее монополией китайцев, она уступала в регионе только мавританской Испании. Остров стал крупным экспортером зерна и кожи, поскольку арабы стимулировали разведение мелкого рогатого скота. Они приступили также здесь к освоению полезных ископаемых, обнаруженных на Сицилии (свинец, ртуть, серебро, квасцы, сурьма, сера, соль в залежах и морская и т.д.).

Арабы на острове исповедывали ислам в его наиболее распространенной форме - суннизма, в основном маликитского мазхаба (религиозно-правовая школа), получившего широкое распространение в странах Магриба. Вся территория острова была поделена на три административные единицы, которые возглавляли "кади" (судьи), непосредственно подчинявшиеся эмиру столицы Сицилии Палермо. Одна из частей острова на юго-западе оказалась наиболее исламизированной. Здесь селились мусульмане из Северной Африки, желавшие заниматься обработкой земли, а часть местных христиан приняла ислам, поскольку это давало им определенные налоговые льготы.

Что касается немусульманского населения острова, то оно состояло главным образом из христиан римского и византийского обрядов (коренных сицилийцев и греков), частично евреев и рабов разного этнического происхождения. Все они были отнесены арабами к категории "ахл аз-зимма", т.е. иноверцам, признавшим новую власть и находящимся под ее покровительством. Они были обязаны платить в казну подушную подать - "джизья", распространявшуюся на трудоспособное мужское население, за исключением немощных и рабов.

Мусульмане же платили "ушр", своего рода десятину. Для землевладельцев, согласно исламскому праву - фикху, был установлен поземельный налог "харадж", хотя границы между этими тремя видами налогов оставались довольно неустойчивыми в зависимости от места и времени мусульманского присутствия, и они изменялись вместе с эволюцией фикха. Большим облегчением для местного населения стала отмена арабами специального налога на тягловый скот, что также стимулировало развитие земледелия и животноводства.

В целом остров превратился в важный хозяйственный и торговый центр Средиземноморья и стал своего рода мостом в торговле между Востоком и Западной Европой. Правда, в отношениях сицилийских арабов с "иноверцами" возникла одна щекотливая проблема, связанная с займами и долгами, при которых встали вопросы о процентах, недопустимых с точки зрения фикха. Но и здесь был найден выход из положения, и главными посредниками в этой торговле стали евреи, хорошо знавшие свое дело и имевшие немалый опыт общения с европейцами. В этом им помогало также знание как арабского, так и других языков. Более того, арабы на Сицилии, особенно в Палермо, стимулировали рост еврейского населения, из среды которого вышли незаменимые торговые посредники.

Таким образом, сама жизнь подсказывала сицилийцам необходимость поддержания этноконфессиональной терпимости и социального мира как непременного условия развития островной экономики. Особенно это отразилось на Палермо, столице эмирата, так при арабах называлось Сицилийское государство. О красоте и мощи его столицы свидетельствуют как местные источники, так и записки очевидцев, например, таких известных путешественников того времени, как аль-Мукаддаси или Ибн Хаукал, оставивших ряд ярких зарисовок о жизни Сицилии. Население Палермо достигало трехсот тысяч человек, а сам город украсился новыми дворцами и храмами, и мусульманская мечеть могла находиться рядом с христианской церковью или еврейской синагогой.

Норманны - преемники арабов

Процветающая Сицилия не могла не привлекать внимания чужеземцев. На рубеже нового тысячелетия с новой силой разгорелись войны с участием Византии, которая никак не могла смириться с потерей этого острова. А затем в дело вмешалась еще одна сила - викинги или норманны, часть которых, известных как варяги, устремилась в Восточную Европу, а другая - в западноевропейские земли.

Тем временем в недрах арабской Сицилии зрели свои внутренние противоречия. В середине X века династию Аглабидов, разгромленных шиитской династией Фатимидов, сменили Калбиды, при которых остров фактически приобрел автономный статус. Однако это обстоятельство лишило местную правящую династию какой-либо поддержки извне. Также обострились отношения арабов с берберами, и на острове стали расти сепаратистские настроения. Этим воспользовались норманны, ранее обосновавшиеся на юге Апеннинского полуострова. Среди них своей предприимчивостью и отвагой выделялись братья де Отвиль (по-итальянски Альтавилла), которым не досталось лакомых кусков ни в Нормандии, ни в других землях.

И когда из Сицилии последовал очередной призыв о помощи, норманны в 1061 году пересекли Мессинский пролив, захватили Мессину и двинулись дальше. Хотя им противостояла многочисленная армия, состоящая из арабов, византийцев и местных сицилийцев, тем не менее норманнские рыцари, прошедшие через горнило многих битв, сумели нанести островитянам ряд чувствительных поражений.

Через 30 лет норманны завоевали практически весь остров, но тут с ними произошла удивительная метаморфоза. Эти суровые северяне и закаленные в боях рыцари, которые, казалось, не знали ничего иного, кроме ратного дела, здесь словно преобразились. Причиной тому были не столько благодатный климат и чудесная природа субтропиков, сколько найденное ими на острове богатое наследие, созданное арабами вместе с другими островитянами. Новые хозяева Сицилии не стали ничего ломать, как это нередко происходит при смене власти, а постарались сохранить все ценное, что было на острове.

Это касалось прежде всего хорошо отлаженной государственной машины, и норманны на первых порах ограничились лишь тем, что ввели в ее структуру часть своих людей. Они сохранили за арабами ведение земельных и финансовых дел, которыми занимался специальный "диван" (совет). Не претерпела особых изменений и чеканка сицилийской монеты - "тари". Надписи на них делались по-прежнему по-арабски, и год выпуска проставлялся в двух вариантах - по христианскому и мусульманскому летосчислениям. А первый министр, управлявший текущими делами на острове, получил титул "эмира эмиров".

Норманны, особенно на первых порах, придерживались прежней политики терпимости в отношении к основным этническим группам населения Сицилии. В одном из сохранившихся документов говорится: "Латиняне, греки, евреи и сарацины (то есть арабы) будут судимы согласно их закону". Первый норманнский правитель острова, граф Рожер (Руджеро) из семейства Альтавилла, пошел еще на один смелый шаг. В рядах его войск и флота, формировавшихся ранее в основном из христиан, появились отряды из сицилийских мусульман. А позже, уже после Рожера, флотом Сицилии командовал "сарацин", которого норманны именовали Филиппом.

Нестандартные шаги норманнские правители предприняли и в международных делах, а одной из основных проблем были отношения с папством. Римские Папы пытались рассматривать остров как свою вотчину и не только духовную. Но норманны показали характер, добившись права самим назначать католических епископов. В ответ на это и другие "непослушания" папы неоднократно отлучали норманнских правителей от Церкви, не отказываясь иной раз и от применения силы.

Характер противоречивых отношений с Папами особенно проявился в подходе норманнских правителей острова к вопросу о крестовых походах. Так, граф Рожер остался глух к папским призывам принять участие в первом крестовом походе. Его ближайшие преемники также придерживались подобной политики, делая все возможное для того, чтобы избежать участия в бессмысленной борьбе против "сарацин", с собратьями которых они строили и укрепляли Сицилийское государство. В 1130 году, уже при Рожере II, сыне графа Рожера, оно было провозглашено королевством и в его состав вошла также значительная часть Юга континентальной Италии (Апулия, Калабрия, Базиликата, а позже и Неаполь).

Созидательная деятельность, проводившаяся норманнами совместно с арабами, сицилийскими греками и прочими островитянами, наиболее ярко проявилась в грандиозных работах по сооружению и декоративной отделке новых дворцов, вилл, храмов, парков и других объектов, часть из которых сохранилась и поныне. Особенно ими богато Палермо, которое при норманнах сохранило статус столицы. "Это самый большой и прекрасный город мира, и не счесть его красот... Его здания поражают взор, а оборонительные сооружения неприступны... А вокруг города множество водных каналов и изобилие садов со всевозможными фруктами", - так писал аль-Идриси, известный арабский путешественник, который жил при дворе короля Рожера II и создал здесь обширный географический труд - "Книгу Рожера".

Впрочем, и сам королевский двор, поражающий своей красотой, роскошью и экзотикой, больше напоминал Восток, нежели скромное окружение других европейских правителей. И здесь особенно ценили гостей с Востока - философов, астрономов, математиков, врачей, художников, искусных мастеров...

Закат Сицилийского государства

Разумеется, мы не идеализируем арабо-норманнское присутствие в истории Сицилии, продолжавшееся более чем 400 лет. Помимо вопроса об этноконфессиональных отношениях, правителям острова приходилось сталкиваться с целым рядом других жизненных проблем, от решения которых зависели и будущее самой Сицилии, и судьба правящей там династии. Особой остротой отличались вопросы взаимоотношений королевской власти с непокорными феодалами, вступившими в долгую междоусобную борьбу, которая все больше раздирала Сицилийское государство. На острове стало постепенно нарушаться и этническое равновесие. За норманнами сюда устремились франки и другие их сторонники, которые за службу получали от короля земли. Со временем они образовали новый класс земельных баронов, чьи интересы носили явно деструктивный характер для государства.

Все эти проблемы еще более обострились в период правления Фридриха (Федерико) II (1198-1250), хотя при нем Сицилия достигла высшей точки своего развития. Фридрих, внук короля Рожера II, был также внуком и наследником известного Фридриха Барбароссы из династии Штауфенов, императора Священной Римской империи. Но в отличие от своих германских предшественников Фридрих II не остался в континентальной Европе, а решил перенести свой двор на юг Италии, объединив под своей властью обе династии.

"Stupor mundi" ("поражающий" или "изумляющий вселенную") - так называли императора Фридриха II. Он вошел в историю Сицилии и Европы как один из самых влиятельных и могущественных монархов Средневековья. Император предпринял целый ряд шагов по укреплению своего германо-сицилийского государства, заложив практически основы абсолютизма и опередив в этом отношении другие европейские государства. Двор, который сопровождал его в постоянных поездках между Сицилией, владениями в континентальной Италии и Германией, не потерял восточного колорита. Фридриха называли "крещеным султаном", хотя в католических кругах он слыл атеистом и эпикурейцем, каким он предстает в "Божественной комедии" великого Данте.

Противоречия, начавшие раздирать сицилийское общество еще при предшественниках Фридриха, как-то еще смягчались благодаря его авторитету и гибкой политике. Однако жизнь на "два дома", осложненная постоянной борьбой с северо-итальянскими городами-коммунами, требовала больших расходов. Сицилийские богатства во все больших размерах стали направляться в Германию, где надо было усмирять и подкармливать ненасытных князьков. Это вызывало растущее недовольство сицилийцев, что приводило к антиправительственным выступлениям, и власти, в свою очередь, все чаще стали прибегать к преследованиям "смутьянов". Их первыми жертвами оказались мусульмане и евреи. Постепенно ограничивались и права греко-православных общин, а после смерти Фридриха на острове уже открыто начал проводиться в жизнь принцип "один народ, одна религия, один язык". Подобная политика привела общество к глубокому расколу, и вскоре Сицилия оказалась во власти чужестранцев, которые лишили ее самостоятельности и обрекли остров на многовековой упадок.