Илья Горячев НЕЗАВИСИМОЕ Государство Хорватия (НГХ) - марионеточное государство, созданное на территории оккупированной Югославии нацистами и хорватскими ультранационалистами - усташами. Глава усташей и НГХ, поглавник (вождь) Анте Павелич провозгласил программу создания "чистого пространства для жизни хорватов", которая предполагала уничтожение либо изгнание наиболее образованной части сербов и перевод в католическую веру малообразованной части сербского населения, преимущественно крестьянства. После первых месяцев геноцида, когда по НГХ прокатились две волны террора и были уничтожены сотни тысяч сербов, а сто тысяч были изгнаны, усташи потеряли возможность создавать "этнически чистое пространство" такими темпами. Это было связано с тем, что союзники хорватов - немцы и итальянцы - стали проявлять недовольство политикой НГХ по отношению к инославным (то есть православным) сербам. Германский военный представитель в НГХ генерал Эдмунд Гляйзе фон Хорстенау неоднократно докладывал в Берлин летом 1941 г. "о совершенно бесчеловечном обращении с сербами в Хорватии". Известны негативные отзывы даже офицеров СС, они, профессиональные каратели, ужасаются усташским злодеяниям. Но были и более прагматические причины для подобной позиции немцев. Они считали, и небезосновательно, что действия усташей вызывают вооруженные восстания сербов и ведут к широкомасштабной партизанской войне. Итальянские войска, расквартированные в НГХ, вообще снабжали сербских повстанцев - четников - оружием и амуницией, как это было в случае с четнической Динарской дивизией, командиром которой был священник Момчило Джуич. Всю войну через границу с Италией, открытую для беженцев из НГХ, тянулись вереницы сербских и еврейских беженцев. В итальянской прессе начали появляться открыто враждебные союзному НГХ статьи. В этих условиях усташи были вынуждены хоть как-то маскировать геноцид сербского народа. Летом 1941 г. в НГХ зародилась система концлагерей. В самом знаменитом из них, Ясеноваце, за годы войны были уничтожены более 700 тысяч человек. Но для внешнего мира это были просто "рабочие лагеря", что подтвердил интернациональный комитет, посетивший эти лагеря в феврале 1942 г. В состав комитета вошли в основном представители Германии, был там и посланник Святого Престола - монсеньер Массучи. Этот "независимый" комитет подтвердил, что лагеря действительно являются рабочими и что там вполне приемлемые условия для жизни. Представитель Ватикана присоединился к этому заявлению.
Еще одним методом уже не физического уничтожения был раскол единства православного населения, последующая уния и постепенная ассимиляция сербов. Для этих целей была создана Хорватская Православная Церковь (ХПЦ). Первое упоминание о проекте ХПЦ появилось в 1902 г. в одной загребской газете. Тогда эта церковь должна была избавить православных хорватов от необходимости посещать сербские церкви и дать им национальную церковь. Но из-за малочисленности православных хорватов этот утопический проект даже тогда не получил широкой поддержки. Но в НГХ он был возрожден в несколько ином виде. Теперь предполагалось привлечь в эту церковь не хорватов (естественно, что, с точки зрения усташей, истинный хорват может быть только католиком), а переживших геноцид сербов, которые нуждаются в духовном окормлении. Необходимо заметить, что из 577 представителей православного духовенства на территории НГХ 219 были убиты, а большая часть оставшихся в живых изгнана в Сербию еще весной 1941 г., поэтому паства, оставшаяся без духовного пастыря, должна была (по расчетам усташей) потянуться в новую церковь в поисках поддержки. Так усташи надеялись посеять смуту среди сербов и расколоть их. С мелкими группами, разобщенными, имеющими серьезные религиозные противоречия, было бы справиться гораздо легче, чем с духовно-единым народом, опирающимся в противостоянии зверствам усташей на свою веру.
Проектом создания ХПЦ занимался Отдел Веры Министерства обновления НГХ, в круг обязанностей которого входила также ликвидация православных церковных общин, церквей и обращение в католическую веру сербов. Этот отдел организовал в Загребе инициативную группу православных сербов, в состав которой вошел один православный священник - Васо Шурман из Земуна. Они составили прошение об основании новой церковной общины, и 3 апреля оно было отправлено в Министерство Правосудия и Богословия. Отдел Веры работал слаженно и оперативно, поэтому уже в тот же день Анте Павеличем было подписано "Законное определение о Хорватской Православной Церкви". На основе этого определения министр Правосудия и Богословия Мирко Пук одобрил открытие первой общины ХПЦ. Вскоре в церкви святого Преображенья в Загребе была проведена первая литургия, служил ее Васо Шурман. Он же создал воззвание к православным сербам с призывом переходить в ХПЦ, которое было передано по радио, а затем и опубликовано. Начиналось оно словами: "Просим всех православных священников в помощь НГХ┘" Сразу же после основания новой раскольничьей церкви к ней примкнули бывший чиновник патриаршей Сербской Православной Церкви (СПЦ) в Хорватии Милош Оберкнежевич и еще два православных священника из Панчева. Но ни у кого из них недоставало авторитета, чтобы возглавить ХПЦ. Человека, который подходил бы на пост первоиерарха новой церкви, Отдел Веры смог обнаружить в монастыре Хопово, неподалеку от Фрушкой Гори. Это был 80-летний архиепископ Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ), бывший владыка Екатеринославский Гермоген (в миру Григорий Иванович Максимов). Именно он согласился возглавить раскол единства православных в НГХ и оторвать их от патриаршей СПЦ. Посредником между архиепископом и Отделом Веры был некий Миткевич, который в 1932 г. создал и возглавил Русское Трудовое Христианское Движение (РТХД). Эта организация занималась объединением различных групп русских эмигрантов на экономической основе и способствовала подъему хозяйственного и политического значения русской эмиграции. Движение это, предназначенное действовать в русской среде, носило название христианского, а не православного и стремилось к объединению всех "русских" христиан независимо от их конфессиональной принадлежности. Истоки этого движения вели в Женеву, которая была центром протестантского экуменизма. Окончательно роль Миткевича в истории привлечения архиепископа Гермогена к сотрудничеству с усташами не выяснена, но ясно одно: этот человек помог совместить несовместимое - православного иерарха и воинствующую, носящую экстремистски-католический характер, усташскую власть. 29 мая 1942 г. поглавник Павелич уже принимал делегацию ХПЦ во главе с Гермогеном в своей резиденции. А 5 июня поглавник подписал устав ХПЦ, где именовал "преосвященного архиепископа Григория Ивановича Максимова Гермогена митрополитом загребской митрополии ХПЦ с резиденцией в Загребе". Уже 8 июня в церкви святого Преображенья состоялось возведение Гермогена в сан митрополита, которое транслировалось по радио. Рукополагал Гермогена румынский патриарх Никодим. Там же Гермоген принес клятву верности НГХ и поглавнику Анте Павеличу. Новая церковь пользовалась всемерной поддержкой властей, у нее не было недостатка в финансах, издавалась газета "Глас православия", но серьезной проблемой ХПЦ оставалась практически полное отсутствие иерархов. Согласно уставу, ХПЦ делилась на четыре епархии, но из-за отсутствия иерархов Гермоген был вынужден назначить туда архиерейских наместников. Все они были русскими эмигрантами. Единственный епископ ХПЦ - Спиридон Мифка - был рукоположен в августе 1944 г. Хиротония проходила в присутствии посланника румынского патриарха Никодима - Виссариона Пуджи. Вскоре ХПЦ признали русская церковная община и казачий атаман г. Сараева. Это была первая организация, которая признала ХПЦ. 27 июля 1942 г. Через МИД НГХ Гермоген получил каноническое признание из Стамбула от Вселенского Патриарха. Постепенно пришло признание всех православных церквей, находящихся либо под оккупацией, либо под влиянием стран "Оси" как союзнических держав.
Основными задачами ХПЦ было способствование "похорвачиванью" сербов, привлечение как можно большей части верующих на свою сторону и последующее заключение унии с Римом. Но за ХПЦ верующие не пошли, при всей поддержке НГХ они остались верны патриаршей СПЦ, и к 1944 г. было создано всего 65 приходов, причем 1/3 священников в этих приходах была из русской эмиграции. Уния так и не была заключена.
После того как сообщение о поставлении Гермогена достигло Святого Синода СПЦ, тот признал ХПЦ не каноничной. Все священники, пошедшие за ХПЦ, должны были лишиться сана и подвергнуться церковному суду. Не обладая былой мощью, СПЦ была вынуждена ограничиться жалобой митрополиту Анастасию - главе РПЦЗ, на действия члена возглавляемого им синода. И на архиерейском суде Гермоген был осужден как нарушающий права Сербской патриархии и исключен из состава Архиерейского Синода РПЦЗ.
В середине ноября 1942 г. состоялась Скупщина в Сербской Ясеници (на освобожденной партизанами территории НГХ), где "военные священники" СПЦ из партизанских отрядов в своем послании осудили основание ХПЦ как обычную "усташскую творевину". От рук партизан и погиб Гермоген в самом конце войны. Когда советские войска приближались к Загребу, митрополит Гермоген, уступая просьбам своей паствы, согласился покинуть город. Но его автомобиль захватили партизаны и старца-владыку вместе с сопровождающим зверски убили. Согласно другой версии, после освобождения Загреба Гермоген был арестован и осужден вместе с Алоизием Степинацем. Но Степинац получил шестнадцать лет, отсидел два года в комфортных условиях и вышел на свободу, а Гермоген был казнен вместе с настоятелем храма святого Преображенья в Загребе.
Хорватская Православная Церковь, не оставив практически никакого следа, прекратила свое существование вместе с НГХ. Милош Оберкнежевич сумел бежать вместе с усташами и в 1979 г. издал в Западной Европе книгу "Развитие православия в Хорватии и ХПЦ".
Заключительным актом в истории ХПЦ стало заседание Святого Архиерейского Синода СПЦ 27 марта 1946 г., где обсуждалось влияние ХПЦ на души верующих и методы ликвидации этого влияния. После этого о ХПЦ забыли на долгие годы. Тема ХПЦ, как и все, связанное с гражданской войной в годы Второй мировой войны на территории Югославии, коллаборационизмом, религиозном и национальном противостоянии, была запретной в титовской СФРЮ. Лишь в конце 80-х - начале 90-х гг. в югославской историографии стали появляться сведения о ХПЦ, но они были весьма краткими и подавались в такой форме, будто все прекрасно осведомлены о существовании и об истории ХПЦ, а поэтому и останавливаться на этом не стоит.
