Алексей Казанкин Экономические реформы последнего десятилетия внедряют в России совершенно новые для нее социальные отношения, новую и непривычную ценностную шкалу. В основе православного мировоззрения на экономические процессы всегда лежала не идея выгоды, а идея достаточности. В то время как путь экономического развития, выбранный в начале 90-х, копирует опыт стран, относящихся к протестантской цивилизации.
Сделав этот выбор, Россия оказалась вовлеченной в процесс глобализации, одной из составляющих которой считают присущий пуританизму мессианский пафос. Макс Вебер, исследуя философию протестантизма говорил, что "настоящий кальвинист гораздо более уверен в своей избранности, чем правоверный и богобоязненный ветхозаветный иудей".
Крайне интересно отметить, что многие из сторонников либеральной модели развития открыто заявляют о своих симпатиях к протестантизму. Так, один из лидеров Союза правых сил Виктор Поxмелкин в одном из своих выступлений заявил буквально следующее: "Не будем забывать, что победа буржуазных революций, закрепление буржуазных, рыночных, консервативных, в том числе ценностей в Европе и США, было в значительной степени связано с протестантской моралью, с идеями, которые несла Реформация. Это культ накопительства и наживы, культ трудовой морали, идея "Бога в душе", то есть идеи свободы и собственности". В том же выступлении г-н Похмелкин высказывает и основную претензию реформаторов к Православной Церкви: "В России сегодня пытаются заигрывать с православием как традиционной религией┘ И в этом смысле мне представляются крайне опасными те или иные пасы государственной власти в адрес РПЦ, попытки установить монополию православия в России, так же, как и любой другой религии. Это невозможно не только в силу этнических и конфессиональных особенностей нашей страны, но и просто потому, что эта религия в значительной степени является носительницей антиреформаторских начал".
Учитывая существование подобных точек зрения, полезно было бы представлять себе, что такое протестантизм, его историю, ценности.
Первым высказал мысль о взаимосвязи протестантской морали и капитализма Макс Вебер в своей знаменитой работе "Протестантская этика и дух капитализма". Он первым проанализировал религиозную статистику в Швейцарии и Южной Германии в эпоху Реформации в социальном аспекте. Оказалось, что основу социальной базы протестантизма составляли буржуа, мастеровые, ремесленники, те слои населения, которые станут основой капиталистического строя. Вебер делает вывод, что протестантская (конкретнее - кальвинистская) этика с ее культом обогащения привлекала в свои ряды активных людей, которым было легче выдвинуться в новой экономической системе. Подобный вывод делает и французский философ Мишель Фуко, который доказывает, что во время Реформации в Европе был проведен эксперимент по созданию нового типа личности - "человека-часов", исправно работающего в капиталистическом механизме.
Основы нового вероучения выдвинул немецкий богослов Мартин Лютер. В фундамент лютеранства и других, выросших из него протестантских Церквей, заложены следующие две идеи:
а) любое человеческое деяние несет печать первородного греха. Соответственно спасение души достигается не обрядами, а верой в Бога;
б) в основе религии и Церкви должно лежать не Священное Предание, а Священное Писание.
По словам историка Левандовского, "отрицая обряды и признавая лишь веру в Бога, Лютер фактически отрицал Католическую Церковь как идеологию, поскольку она на 90% состояла из обрядов. Призывая же к Священному Писанию как единственному источнику христианской религии, Лютер уничтожал Католическую Церковь как организацию, поскольку Евангелие не знает ни пап, ни епископов, ни аппарата церкви, ни индульгенций, ни всего остального, что составляет основы Католической Церкви". Также крайне важным постулатом, выдвинутым Лютером, является постулат, что общение с Богом может происходить в любом месте, не только в Церкви.
Однако учение не стояло на месте. Лютер сдвинул тот камешек, который увлек за собой лавину. Протестантизм не стал единым учением. В Швейцарии Цвингли, во Франции Кальвин разрабатывали свои учения, творчески развивая труды Лютера. Кальвин выдвинул теорию предопределенности, утверждая, что люди заранее предназначены - одни к вечному спасению, другие к вечной гибели. Во Франции последователи Кальвина известны как гугеноты, в Англии как пуритане. Именно Кальвин начал пропагандировать культ обогащения, став рупором зарождающегося класса, - буржуазии. Он называл труд, бережливость и расчет главными добродетелями, а наилучшим строем считал олигархическую республику.
В чем же причины успеха Реформации? Почему это еретическое с точки зрения католицизма учение не было раздавлено рыцарской конницей, как те же гуситы полвека назад. Можно апеллировать к падению авторитета Католической Церкви, разложению папства в XIV-XV веках, но, по мнению многих ученых, главной причиной было то, что Лютер и его сподвижники очень удачно сыграли на вековом противостоянии Священной Римской империи германского народа и папства. Как известно, борьба папства с династией Гогенштауфенов закончилась поражением последних и воцарением на императорском троне преданной папскому престолу династии Габсбургов. Однако столетия войн и проклятий остались в памяти всех слоев немецкого народа.
Бросив вызов Папе, Лютер снискал поддержку всех классов общества. Князья воспринимали епископов не столько как священнослужителей, сколько как агентов влияния враждебного государства. Немало привлекала немецких курфюстов и секуляризация монастырских земель. Сердца простого люда были куплены ведением службы на родном языке. Играло роль и то, что подавляющее большинство печатников встало на сторону Лютера. Это равносильно поддержке большинства СМИ в наше время. Приняло новую веру и большое количество католических епископов Германии. Лютер рассылал по епархиям прокламации с призывами к епископам оставить духовный сан, принять лютеранство, стать дворянами и владеть секуляризированными церковными землями уже в качестве феодалов, платя налоги не Папе, а в казну местных княжеств. Итак, успех Лютера стал возможен потому, что его проповеди, можно сказать, стали национальной религией немецкого народа. В других же странах короли и двор, частью воодушевленные идеей секуляризации, частью уверовавшие, внедрили протестантство самым обыкновенным волюнтаризмом.
Движение протестантизма вовлекало в свои ряды не только противников католицизма, но и людей, которых в наше время назвали бы атеистами. В то время резкий скачок от всеобщей воцерковленности к атеизму был невозможен, поэтому протестантизм послужил некоей переходной ступенью развития, а уже через двести пятьдесят лет во Франции возникло первое в Европе атеистическое государство. В наше время в странах, принявших протестантизм, общий уровень религиозности на порядок ниже, чем во всем остальном мире. Казалось бы, что после 70 лет атеизма у России не должно быть проблем с принятием буржуазной модели, но, как заметила политолог Наталья Нарочницкая: "европеец становится атеистом из эгоизма и очерствелости сердца, а русский - из-за невозможности совместить страдания, которые он видит вокруг себя, с благодатью Бога".
Итак, в России, хорошо это или плохо, не было "протестантской революции", во время которой "людям были привиты контрольные механизмы", приспосабливающие их к новой социальной системе. Ничего подобного "теологии освобождения" из русской православной мысли пока не развилось. Даже атеизм у нас другой, чем на Западе. Поэтому новые социально-экономические отношения, характерные для протестантских стран, с таким трудом воспринимаются большинством народа.
Именно это расхождение между миром внешним и миром внутренним служит причиной затянувшегося кризиса в России. Инстинктивное неприятие чуждого мировоззрения тормозит экономические реформы, а оказавшаяся в столь же непривычной для себя обстановке Православная Церковь не в состоянии помочь гигантским массам людей решить этот затянувшийся психологический кризис, толкая их на поиски ответа на стороне, к многочисленным протестантским миссионерам. Стоит напомнить, что в общинах баптистов, "Свидетелей Иеговы", мормонов, Церкви Христа в Америке сотни тысяч человек. Это уважаемые в американском обществе религиозные организации, за их симпатии борются кандидаты в президенты. В результате сейчас в России "Свидетели Иеговы" вышли на четвертое место по численности среди конфессий, обогнав католиков и иудеев.
Хочется надеяться, что РПЦ пересмотрит свои взаимоотношения с властью и обществом с учетом происходящих перемен, займет более активную жизненную позицию и включится в социальную жизнь страны. Недавно принятую "Социальную доктрину РПЦ" можно считать первым шагом в этом направлении.
Дарья Гармоненко 