Николай Трофимчук В средствах массовой информации, на различных "круглых столах" активно обсуждается вопрос о введении теологии в светских вузах. Как правило, на таких мероприятиях присутствует только одна сторона: или сторонники, или противники. Красноречивым примером может быть "круглый стол", состоявшийся в Центральном Доме журналиста 12 октября 2000 г. Везде одни и те же лица: декан истфака МГУ Сергей Карпов, священник Владимир Воробьев, ректор Православного Свято-Тихоновского богословского института. Они же авторы госстандарта "Теология". Другая же сторона на этом "круглом столе" не присутствовала.
Совершенно очевидно, что это делается для того, чтобы создать видимость общественной поддержки этой сомнительной инициативы. В одно время в СССР активно проводилась работа по атеизации общества, сегодня появились силы явно заинтересованные в его теологизации. Как говорится, покой нам только снится. А почему бы нет? Вот уже некоторые священнослужители заявляют, что на теологическом факультете должны учиться только воцерковленные, неверующим, агностикам, представителям других конфессий здесь места нет. На наш взгляд, такой подход чреват дальнейшим углублением раскола уже расколотого общества, осложнением межконфессиональных отношений, поскольку, например, каждому протестанту дало понять, что ему на таком факультете места нет. А ведь протестантизм в России - явление достаточно заметное: более трех тысяч только зарегистрированных религиозных организаций. Не учитывать религиозную карту России, а тем более не видеть тех сложных взаимоотношений, которые сложились между конфессиями, значит совершать ошибку. Подчеркнем, что никто не против теологии. Но теология, на наш взгляд, должна преподаваться в духовном, а не государственном учебном заведении. Ссылка на опыт Германии и других стран не вполне состоятельна, поскольку там существует церковный налог. Нужно спросить отечественного налогоплательщика, согласен ли он на то, чтобы и в России был введен церковный налог, за счет которого преподавалась бы теология в государственных вузах.
Во всей этой истории прежде всего обращает на себя внимание приватный, чиновничье-кабинетный характер обсуждения и принятия решений по вопросам, имеющим принципиальное значение, затрагивающим интересы всего общества.
Государственный стандарт по специальности "Теология" имеет право на существование. Его принятие позволило бы средним и высшим духовным учебным заведениям в случае их аккредитации выдавать своим выпускникам аттестаты и дипломы государственного образца, то есть их обладатели были бы приравнены к выпускникам светских средних и высших учебных заведений. Однако совершенно очевидно и другое: введение специальности "Теология" в структуру государственного высшего образования неприемлемо в принципе. Это противоречит федеральному законодательству - Законам "Об образовании" и "О свободе совести и о религиозных объединениях", утверждающим светский характер системы государственного и муниципального образования в России, а также Конституции РФ, провозгласившей наше государство светским (ст. 14).
В этой связи весьма странно и неубедительно выглядит попытка толковать смысл светского характера образования, как якобы состоящий в том, что "государственная школа не находится ни в административной, ни в финансовой зависимости от какой-либо церковной организации и не ставит своей задачей подготовку клириков".
Во-первых, потребности Церкви далеко не исчерпываются клириками. Она нуждается в преподавателях воскресных школ и духовных училищ, в катехизаторах и миссионерах. Вот эти-то кадры, как предполагается, и будут направляться на работу на теологические факультеты и кафедры государственных вузов. Впрочем, судя по содержанию стандарта, их выпускники получат достаточную подготовку и для того, чтобы стать священнослужителями. Отсюда следует, и это во-вторых, что Московская Патриархия обретает возможность за счет средств государственного бюджета, то есть за счет налогоплательщиков, среди которых добрую половину составляют отнюдь не последователи православия, решать свои кадровые проблемы. Так выглядит в действительности "финансовая независимость" государственной школы от Церкви.
Следует сказать, что атака на нее началась еще в 1993 г., когда на волне эйфории так называемого религиозного возрождения впервые был разработан и принят Министерством высшего образования (также втихую) государственный стандарт направления "Теология". При этом любители ссылаться на исторические традиции в данном случае замалчивают тот факт, что в университетах и других высших учебных заведениях России XVIII - начала ХХ веков не создавались специальные богословские факультеты или отделения, а отдельные дисциплины, имеющие отношение к Церкви, составляли часть общегражданских курсов: например, на историко-филологических факультетах преподавалась история Церкви, на юридических - церковное право. Изучение же богословия и теоретико-богословская разработка этих проблем были сосредоточены в духовных школах.
Говорят, что официальное принятие стандарта по теологии имеет разрешительный, а не обязывающий характер, то есть введение в конкретном вузе преподавания богословия относится на усмотрение его руководства. Однако понятно, что это не меняет сути дела, только вносит в него неограниченные возможности субъективизма и произвола.
Сегодня, аргументируя необходимость включения теологии в номенклатуру специальностей государственных вузов, разработчики стандарта утверждают, что специалисты-теологи востребованы для осуществления профессиональной деятельности "в органах управления системы государственной власти, в общественных и религиозных организациях, в СМИ, в учреждениях культуры, в группах социальной адаптации".
Насколько обоснованным является это утверждение?
Работникам перечисленных выше категорий (за исключением, может быть, религиозных организаций) приходится по роду своей деятельности общаться с людьми самой разной конфессиональной принадлежности и мировоззренческой ориентации. Это значит, что они должны иметь широкий религиоведческий кругозор, обладать знаниями в области истории, вероучения, особенностей религиозной практики и социального служения не одной какой-либо, пусть даже и крупной, конфессии, а всех конфессий, бытующих среди населения России или конкретного региона и подходить к ним непредвзято. Успешно решать эти задачи позволяет подготовка специалистов на основе существующего в настоящее время государственного стандарта по специальности "Религиоведение".
Кадры же, подготовленные на узкоконфессиональной основе, не способны неангажированно и корректно решать вопросы, связанные с отношениями государственных органов и религиозных организаций разных конфессий, межконфессиональными отношениями, отношениями между верующими и неверующими. Это совершенно очевидно, так как в соответствии с требованиями к уровню подготовки специалиста-теолога последний должен "критически сопоставлять различные теологические системы и системы нерелигиозного мировоззрения", то есть в основу всей деятельности полагать не поиск консенсуса, а обличение инаковерия.
В этой связи уместно сослаться на пример США, где в соответствии с "Правилами о религиозных проявлениях и выражении религиозных взглядов для федеральных служащих", подписанных президентом Клинтоном в августе 1997 г., считается недопустимой даже "видимость государственного поощрения религии".
Реализация разработанного представителями Русской Православной Церкви проекта госстандарта по теологии может послужить фактором углубления религиозно-конфессиональных, а вслед за ним и межнациональных противоречий. Хотя в опубликованном в "НГ-религиях" письме Патриарха Алексия II и академиков министру образования Владимиру Филиппову от 21 января 1999 г. говорится о необходимости поликонфессионального госстандарта по теологии, вполне очевидно, что представители всех других традиционных религий в России сегодня не готовы предложить аналогичные программы и обеспечить их реализацию в силу отсутствия соответствующих кадров и недостаточного уровня богословской науки. В этой ситуации включение в систему государственного образования указанной специальности в ее православном варианте объективно будет означать, что государство создает односторонние преимущества РПЦ.
Но даже если бы сегодня представители, скажем, всех, как принято говорить, традиционных религий разработали свои стандарты по теологии и Министерство образования их приняло и утвердило, возникла бы серьезная проблема их реализации. Действительно, как одновременно осуществить в одном и том же вузе или даже в нескольких вузах одного города теологические стандарты сразу нескольких конфессий? Как быть в ситуации, когда ректор вуза, исходя из собственных конфессиональных предпочтений, сочтет полезным открыть отделение или даже факультет православной теологии, но не согласен сделать то же самое в отношении ислама? Или наоборот?
Учитывая такую перспективу, представители ряда конфессий, участвовавшие в обсуждении проблемы за "круглым столом", организованным 29 февраля 2000 г. в РАГС, высказались безусловно против введения богословского образования в государственных вузах. Вот аргументация одного из выступавших: "Мы не поддерживаем конфессиональное образование в государственных учебных заведениях, потому что только в Москве насчитывается около пятидесяти различных конфессий. За ними стоят тысячи людей. Мы считаем необходимым развивать религиозное образование в конфессиональных учебных заведениях. За введением теологии в государственных вузах просматривается тенденция к образованию конфессионального государства".
В стремлении включить теологию в структуру вузовского образования присутствует еще один, как правило, скрываемый мотив: вытеснить преподавание религиоведения, изменить мировоззренческую парадигму общественных и гуманитарных дисциплин.
С точки зрения сторонников теологии в вузах, гуманитарные науки в России заражены "вирусом атеизма" и в этом причина их будто бы низког о уровня в сравнении с мировыми достижениями. Авторы проекта стандарта по теологии утверждают, что "противоестественное отсутствие развитой системы теологического образования" является причиной "порой жалкого состояния отечественных гуманитарных исследований", что, в свою очередь, "препятствует интеграции отечественной науки в общемировое научное пространство". Через подобную бездоказательную дискредитацию отечественной гуманитарной науки делается вывод: нужно этот "вирус атеизма" вычистить, а взамен теологизировать гуманитарное знание.
Десятилетиями при советской власти гуманитарные науки находились под прессом догматизированной марксистской доктрины, которая, безусловно, сковывала их развитие. И тогда вычищался "вирус религии". А теперь, оказывается, необходимо введение религиозно ориентированных предметов и пересмотр всех учебных программ и учебных пособий под противоположн ым углом зрения. Речь идет, по сути, о клерикализации государственной системы образования в России.
Однако этот замысел вряд ли осуществим, хотя попытки его реализации могут привести к осложнению общей атмосферы в вузовской среде, и не только в ней. Уже сегодня имеют место проявления антиклерикальных настроений. Среди протестующих, например, Русское гуманистическое общество, издающее журнал свободомыслящих "Здравый смысл", формирующееся российское общество атеистов и т.д. и т.п. В распространенном через Интернет заявлении группы молодежи, инициировавшей создание этого общества, содержится призыв к консолидации тех, кто стремится противостоять диктату Церкви. "Сограждане! За окном нашего дома сгущаются сумерки - сумерки нового средневековья. Клерикалы всех мастей воспряли духом┘ разворачивается новая "охота на ведьм"┘ Мы не можем мириться с попранием законности, с нарушением Конституции", - говорится в документе.
Очевидно, что навязывание обществу религии, в том числе религиозного образования и воспитания в государственной школе, провоцирует протестные настроения среди секулярно ориентированной части общества, составляющей по данным социологических опросов от 40 до 50% населения, способно обострить мировоззренческую и религиозную нетерпимость.
Таким образом, сохранение и укрепление в нашей стране гражданского мира и согласия, развитие духовно свободной и творческой личности возможно лишь при условии неукоснительного проведения в жизнь конституционного положения о светском (без кавычек) характере Российского государства, провозглашенного законом светского характера образования в государственных и муниципальных учебных заведениях, реальной свободы совести и вероисповеданий для каждого человека, правового равенства религий. Ревизия этих основополагающих норм жизни, выстраданных российским обществом и поставивших его в ряд цивилизованных демократических государств, явилась бы на рубеже третьего тысячелетия ничем не оправданным отступлением на пути формирования гражданского общества.
