Во что верит президент?

В ПРОШЕДШУЮ пятницу сотни миллионов телезрителей Си-эн-эн во всем мире стали свидетелями интервью Владимира Путина, которое он дал в прямом эфире известнейшему политическому шоумену Ларри Кингу. В этом интервью было много вопросов, касающихся внешней и внутренней политики президента России, свободы слова и гибели подводной лодки "Курск".

Но нас, разумеется, прежде всего интересует та часть интервью, в которой высказаны религиозные взгляды Владимира Путина и его осведомленность в религиозно-политической ситуации в России.

И здесь российских зрителей, интересующихся данной проблематикой, ожидали несколько сенсационных открытий.

Но предоставим слово самому президенту.

"...Когда наши войска вошли в Чечню, для нас совершенно неожиданной была реакция местного населения. Выяснилось, что за все годы, когда мы со стороны наблюдали за процессами внутри самой Чечни, мы не обратили внимания на некоторые новые явления. Иностранные наемники, по существу, захватили определенные сферы управления на территории Чечни, там не было никакого руководства, во главе районов встали так называемые полевые командиры. Выяснилось, что в Чечню была вброшена новая идеологическая платформа - религиозная. Она пришла с Ближнего Востока. И они стали навязывать местному населению суннитское толкование ислама. А наши жители Кавказа в большинстве своем шииты. Это вызвало определенное отторжение со стороны местного населения в отношении этих самых наемников и способствовало установлению контакта с местным населением".

Высказанная Путиным оценка религиозной ориентации мусульман российского Северного Кавказа верна с точностью "до наоборот".

Дело в том, что "наши жители Кавказа" как раз "в большинстве своем" именно сунниты. Шииты на Кавказе (правда, на "не нашем") только азербайджанцы, да и то не все. Одно лезгинское шиитское село (о нем писала "НГР" от 11.08.1999 г.) существует в горном Дагестане. Шииты (азербайджанцы, персы) живут в больших городах.

Уверенность, с какой президент озвучил на весь мир принципиально неверные сведения, заставляет задуматься об уровне компетентности российской власти в деле решения религиозных конфликтов на территории России и СНГ. Чего стоит весь пафос борьбы с "исламским экстремизмом" на Северном Кавказе, если высшее руководство демонстрирует столь очевидное незнание простейших реалий региона?

Или Путин должен сам разобраться с тем, какую же ветвь ислама он поддерживает в России (и во что верят российские мусульмане), или дать своим советникам по борьбе против "исламской опасности" указание прочитать хотя бы простейшие справочники по этому вопросу.

Ведь достаточно открыть справочное пособие "Конфессии, культы, религиозные движения", изданное правительством Москвы в 1998 г., чтобы узнать, что "мусульмане России в своем подавляющем большинстве придерживаются суннитского направления ислама".

Но еще более интересны рассуждения Путина о его взаимоотношениях с Церковью.

"- Ходит много разговоров о вас и ваших религиозных взглядах. Мне говорили, что вы носите крест. Вы крещеный? Вы верующий? Каковы ваши взгляды на религию?

- Вы знаете, я предпочитаю не особенно распространяться на эту тему. Я считаю, что есть вещи, которые человек должен хранить в себе. Веру нельзя выставлять напоказ. Что касается креста, то я его раньше никогда не носил. Но когда я поехал в Израиль со своей семьей как турист, моя мать дала мне крест, чтобы я получил благословение у Гроба Господня. Я сделал это, и теперь он со мною. У меня есть дача под Санкт-Петербургом, и там случился пожар, что-то там замкнуло в сауне. Прежде чем зайти в сауну, я снял крест. А когда начался пожар, я со своими товарищами выскочил оттуда практически голым, потому что все случилось неожиданно. Надо сказать, что крест был мне очень дорог, ведь мне его дала мама. Я думал, что от креста не останется даже следа, это, знаете ли, был такой простой алюминиевый крестик. Мое удивление было беспредельным, когда пришел рабочий, покопался в том, что осталось от дома, разжал кулак - там был крест. Дом сгорел полностью. Это было удивительно. Теперь я с крестиком не расстаюсь.

- Вы верите в высшие силы?

- Я верю в человека. Я верю в его добрые помыслы. Я верю, что все мы пришли для того, чтобы творить добро. И если мы будем это делать все вместе, то нас ждет успех. И в отношениях между государствами. А самое главное, чего мы добьемся таким образом, - мы добьемся комфорта".

Миф о церковности Путина, усиленно распространяемый в последнее время национал-православными кругами и наивно поддерживаемый либеральными СМИ, рассуждающими о несуществующих "духовниках президента", сам гарант Конституции разрушил уверенно и, хочется думать, окончательно.

Его взгляды, особенно высказанные в последнем ответе, предельно далеки от взглядов православного верующего. Теперь ясно, что президент России - последовательный и принципиальный гуманист, стоящий на позициях секулярной идеологии "общего дела", близкой к идеалам либеральных масонов конца прошлого столетия.

Торжество человеческого начала, достижение всеобщего комфорта и согласия на мировом уровне, игнорирование идеи Страшного Суда - именно эти принципы положены в основу процессов, определяемых зачастую как "глобализационные".

Подобная твердость заслуживают уважения. Ни один из лидеров нашей страны еще не формулировал так четко свои общественно-религиозные взгляды.