Эмилия Слабунова: институт праймериз искажен до неузнаваемости

Плохая организация праймериз, необязательность результатов, отсутствие внятных правил игры, их неустойчивость и зыбкость – все это подрывает веру в необходимость этого механизма. Фото Fotolia/PhotoXPress.ru

Оценить необходимость праймериз в российских реалиях можно, только разобравшись с их особенностями. Понятно, что праймериз – это черта американской двухпартийной политической системы, элемент их политической традиции. В двухпартийной системе амбициозные политики не могут создать свою политическую партию, поэтому вынуждены выбирать между существующими, и этот выбор очень узкий. Американский политик может поддерживать один крайне важный пункт партийной программы, но не поддерживать остальные или в целом разделять идеологию партии, но выступать резко против отдельного вопроса. Поэтому в каждой из этих партий собираются персоналии с совершенно разными политическими взглядами: может быть левый республиканец, негодующий против абортов и однополых браков, но выступающий за сильную социальную роль государства, или правый демократ, критикующий нарушение прав человека и агрессивную внешнюю политику, но поддерживающий снижение налогов для крупного бизнеса.

Кроме того, в американских партиях нет фиксированного членства, фактически отсутствуют коллективные политически значимые партийные органы, а партийную организацию составляет лишь исполнительная бюрократия. К тому же в США – непрямые выборы президента. Ясно, что в таких условиях необходим механизм дополнительной конкуренции и учета мнения сторонников и рядовых избирателей.

Поэтому праймериз там – это способ компенсировать ограниченность межпартийной конкуренции и недостатки политической системы, механизм поиска наиболее оптимальной кандидатуры, способной принести победу партии.

В Европе, где существует многопартийная система и сильные партийные организации с большим числом формальных членов и активных организаций на местах, праймериз практически не используются. А вот в наших, российских, условиях праймериз, по сути, становятся лишь инструментом для ограничения числа потенциальных обладателей мандата, тем же «фильтром», что и сбор подписей избирателей и муниципальных депутатов.

И это не единственная претензия к праймериз, проводимым в России. Еще одна претензия связана с разницей в самой процедуре проведения предварительных выборов.

В Америке праймериз – это двухуровневая система одного электорального процесса, где первый уровень – это выборы делегатов на общий съезд (голосование на праймериз определяет количество голосов на съезде за того или иного кандидата), а второй уровень – окончательное определение кандидата от партии делегатами съезда.

Праймериз, которые практикуются сейчас в России, – это справочное голосование, которое может учитываться, а может не учитываться. Фактически это процедура, не связанная с реальным голосованием на съезде. Получается, что отечественные партии взяли институт предварительного голосования из одной политической традиции, применили его со значительными искажениями в нашей стране и назвали это праймериз. В результате и процедура работает не так, как должна, и поставленные задачи не решены.

Вызывает опасения и легитимность проведенных праймериз. В идеале они должны помочь определить наиболее поддерживаемого сторонниками партии кандидата. То есть кандидат, прошедший процедуру праймериз, должен обладать более высокой известностью и легитимностью по сравнению с тем, кто был выдвинут обычным партийным собранием. Это действительно так, если праймериз сопровождаются высокой явкой избирателей. Например, в тех же США явка на праймериз составляет примерно 10% от общего количества избирателей – речь идет о миллионах голосов. А, например, в праймериз Демкоалиции и осенью прошлого года, и в этот раз приняли (или планировали принять участие) менее 0,01% избирателей. О большой легитимности прошедших предварительных выборов такие цифры явно не говорят.

Под сомнение можно поставить и репрезентативность праймериз, проведенных с помощью Интернета. Взгляды, ценности, приоритеты интернет-аудитории заметно отличаются от взглядов рядового избирателя. Интернет помогает распространять информацию, стирает границы в общении между людьми, но он не подменяет собой реальный политический процесс. Политическая активность в Интернете не всегда продолжается в жизни – поставить лайк легче, чем прийти на избирательный участок. Кроме того, на настоящих выборах результат определяют широкие слои избирателей с умеренными взглядами. Поэтому список, получивший большинство на проведенных в Интернете праймериз, рискует не получить ожидаемый результат. Показательный пример – республиканский кандидат в президенты США Рон Пол в 2007 году был самым популярным политиком в Интернете, но проиграл все «живые» голосования.

Голосование в Интернете – это виртуализация политической активности, нам же важно привести избирателей на реальные избирательные участки.

Нельзя упускать из виду и возможные технологические риски, связанные с праймериз. Очевидно, что возможности оппозиции несопоставимы с возможностями политических оппонентов, способных привлекать силовые структуры для вмешательства в ход голосования. Говорить о праймериз как о реальном институте можно будет только тогда, когда они будут адекватно организованы – без вбросов, фальсификаций и вмешательства извне.

Целесообразность проведения праймериз в России сомнительна даже с точки зрения безопасности для проводящих их партий. Во внутрипартийном предварительном голосовании участвуют люди, не являющиеся членами и сторонниками партии, – это дестабилизирует ситуацию внутри организации, искусственно завышает поддержку определенных кандидатов. А в конечном счете может привести (и, как показала практика, приводит) к внутреннему конфликту и медийному скандалу.

Не стоит забывать и о том, что проведение праймериз – дорогостоящая процедура, по сложности организации и ресурсам сопоставимая с проведением настоящей избирательной кампании. Но при малом количестве участников эффективность этого процесса, прямо скажем, невысока.

Огромные затраты на внутрипартийную конкуренцию приводят к ложному ожиданию успеха. В результате члены политических партий, чей выбор должен быть прагматичным и обоснованным, рассудительным, даже профессиональным, фактически совершают его под влиянием эмоций. При нашем уровне политической активности и доверия избирателей к политическим партиям праймериз только отвлекают от реальной борьбы, потому что направлены внутрь организации, а не вовне. Но внутрипартийная борьба не может быть важнее борьбы за российского избирателя.

В итоге мы видим недовольство результатами праймериз, неравные стартовые условия кандидатов и злоупотребления при проведении голосования. Все это провоцирует серьезные конфликты и ставит под вопрос вероятность выдвижения списка или проведения полноценной избирательной кампании.

Плохая организация праймериз, необязательность результатов голосования, отсутствие внятных правил игры, их неустойчивость и зыбкость, разные цели участников, ложные ожидания, многочисленные скандалы – все это не только сказывается на провале праймериз, но и подрывает веру в этот демократический механизм.

В стране, где нормально не работает практически ни один социальный институт, ожидать того, что праймериз будут повышать объективность и качество избирательного процесса, не приходится. Все связанное с выборами погружено в атмосферу лжи, махинаций и фальсификаций, поэтому с уверенностью можно полагать, что и праймериз станут моделью реальных выборов – там с успехом будет использоваться весь арсенал грязных технологий.

В наших российских реалиях гораздо важнее не применять искусственные механизмы, органичные для других стран в силу особенностей их политических систем и процессов, а обеспечить открытую, свободную, широкую общественную и политическую дискуссию, конкурентные, прозрачные выборы, независимые СМИ и равный доступ к ним всех политических сил. В таких условиях яркие, сильные лидеры проявятся сами.