Андрей Винокуров
Фото Reuters
Перспектива настроений в обществе довольно мрачна
Лев Гудков – директор «Левада-Центра»
Рассуждая о реакции общества, нельзя говорить о каком-то одном событии. За уходящий год страна совершила очень сильный разворот, и дело не только в санкциях. Произошло резкое ужесточение внутренней политики: в области судебной системы ослаблен арбитражный суд, подавлена свобода СМИ, телевидение превращено в орудие мощной тоталитарной пропаганды, происходит реформа местного самоуправления, очень сильная антизападная риторика со стороны властей указывает на растущую изоляцию России. Практически идет превращение страны в некое подобие Ирана.
Когда мы в этой ситуации говорим о доверии к заявлениям властей, тут интересно не просто сколько людей верят, а что это за социальные группы. Если говорить очень грубо, то треть не верит или сомневается, а больше половины верят, потому что полностью находятся под контролем телевидения. Это менее образованная сельская часть населения провинции и нижние слои городского населения. В целом чем сильнее люди включены в рыночную экономику, тем более критично они воспринимают риторику и демагогию нашего президента. Они понимают причинно-следственные связи и не верят утешительным заявлениям, что санкции все равно были бы применены. Для них совершенно ясно, что санкции – это реакция мирового сообщества на аннексию Крыма и политики в отношении юго-востока Украины. И чем дальше, тем шире становится это понимание.
Более продвинутая публика, условно говоря, население крупных городов, менее зависимое от государственного сектора, ощущает нарастающее ухудшение экономического положения. Потребительские настроения в стране начали падать где-то с июля. В ноябре ситуация несколько изменилась. Резкое падение цен на нефть и девальвация рубля обесценили сбережения. К тому же усилилось понимание критической ситуации. Люди пытаются уберечь хоть что-то из своих накоплений, именно с этим связан ажиотажный спрос на товары отложенного спроса, машины и недвижимость. В последние недели падение остановилось, но это ненадолго. Совершенно ясно, что экономическая ситуация будет ухудшаться, причем это связано не с санкциями, а с характером нашей экономики – неэффективностью государственных интервенций, чудовищной коррупцией, ошибками наших политиков, которые загоняют малый и средний бизнес в тень. И многие понимают, что это связано не просто с введением санкций, а со следствием авторитарной политики в области экономики.
В этой связи перспектива настроений в обществе довольно мрачна. Понятно, что периферия сидит на телевидении, цены на продукцию отечественного продовольствия там растут не так резко, поэтому реакция этой части населения довольно замедленна, пока практически неощутима, но ее можно ожидать к весне следующего года.
Критичное антизападное недовольство сейчас на пике благодаря пропаганде, но постепенно оно будет распространяться на нашу власть, правительство, бюрократию в целом и далее лично на президента. Раздражение Владимиром Путиным, представление о мафиозности власти, которые были сняты в результате декларируемой защиты русских в Украине, вернутся, ведь претензии к руководителю нашей страны никуда не исчезли. Но я не жду социального взрыва. Это возможно при консолидированных действиях оппозиции, а она сегодня деморализована и находится под давлением. Вряд ли она во в состоянии что-то серьезно предпринять.
Скорее мы сможем наблюдать локальные вспышки, как митинги против реформы здравоохранения, что-то вроде выплесков на какие-то неадекватные действия местных властей. Эти протесты будут происходить чаще. Власть же скорее всего будет реагировать только одним, самым глупым образом – усилением репрессий. Из руководства страной уходят самые компетентные люди, наиболее трезвые технократы, а людей некомпетентных, реагирующих самым противным и жестким образом, что крайне опасно, на мой взгляд, оставляют.
У Путина не так много времени для поиска договоренностей
Евгений Гонтмахер – член правления Института современного развития, член Комитета гражданских инициатив
Заявления Владимира Путина, что США и так бы ввели против нас санкции, не обоснованны. Можно вспомнить ситуацию c конфликтом в Грузии в 2008 году. Все международные комиссии признавали, что в этом конфликте есть вина и России, но никакие санкции не вводились. Надо понимать, что президент США прежде всего занят внутренней политикой. Для него важнее результаты выборов собственной партии, а для американских граждан при осуществлении собственного выбора внешняя политика стоит далеко не на первом месте. В частности, для Обамы главные вопросы повестки дня – реформа здравоохранения и миграционной политики. Даже такие внешние проблемы, как Афганистан и Ирак, где присутствуют американские войска, не стоят на первом плане, а тем более Россия. Да, есть понимание, что Россия – это не дружественная Америке страна, но она еще недавно ничего такого не делала, чтобы вводились санкции: ее армия не убивала американских солдат, не втягивалась напрямую в украинские дела, не претендовала на территории других стран. И только в марте, после присоединения Крыма, ситуация принципиально изменилась.
Наше же решение по антисанкциям было чисто политическим и непродуманным. Не было сделано предварительного экономического анализа потребительского рынка. Любой экономист объяснил бы Владимиру Путину, что последствия этих решений скажутся на нашей экономике сильнее, чем на европейской. Конечно, для ряда стран они тоже ощутимы. Понятно, что поляки были ориентированы на российский рынок при продаже яблок, а норвежцы поставляли нам в больших количествах форель и семгу. Но внешнеполитическая ситуация была уже настолько обострена, что Европа (и, что самое важное, ее общественное мнение) оказалась готова понести экономические потери, наказывая Россию.
Возможно, при принятии этого решения наши власти думали, что европейские фермеры выйдут на улицы и устроят в Брюсселе свой майдан. Но подобного не произошло, несмотря на недовольство ряда производителей.
Что касается того, насколько долго ситуация может тянуться, то можно обозначить вполне определенное время Ч. Санкции были введены на год, и летом следующего года США и Европе придется принять решения – продлевать их или отменять. Так что у Владимира Путина остается не так много времени для поиска договоренностей, которые позволили бы хотя бы смягчить санкции, прежде всего касающиеся энергетического и финансового секторов.
Если таких договоренностей к лету не будет, то санкции могут быть не просто продлены, а возведены в ранг закона. И здесь стоит вспомнить судьбу поправки Джексона–Вэника. После распада СССР уже были все предпосылки для ее снятия, но это произошло только в 2012 году. Кроме того, надо иметь в виду, что если США примет какие-то дополнительные ограничения, связанные с финансовой системой, то они фактически будут глобальными.
Что касается нашего населения, то оно может быть податливо пропаганде еще довольно долго. Она ведется довольно грамотно, несмотря на то, что мы все-таки развитая страна, а не Северная Корея или СССР: у нас есть Интернет, сохраняются СМИ с разными точками зрения, открытые границы. В этом смысле вести подобную пропаганду – это колоссальное достижение, хотя и со знаком минус. Если не будет какого-то резкого снижения уровня жизни, то она вполне может продолжать формировать точку зрения большинства населения еще ближайшие несколько лет, до выборов в Госдуму в 2016 году и выборов президента в 2018-м. Но, подчеркну, это все при условии, что не будет социального кризиса, что вполне может случиться.
Россия не могла и не будет мириться с ролью младшего партнера
Руслан Гринберг – директор Института экономики РАН
Есть такая поговорка: «Человеку свойственно ошибаться, а сваливать свои ошибки на другого – еще более свойственно». Напряженные отношения между Россией и Западом возникли не сразу. У российского руководства есть немало поводов для недовольства поведением Запада. Главный из них – Россия не могла и не будет мириться с ролью младшего партнера, которую ей постоянно навязывали после распада СССР.
Случилось так, что окончание холодной войны, которая на самом деле завершилась благодаря совместным усилиям равноправных партнеров, постепенно стало преподноситься на Западе как поражение России. Такая трактовка в 90-е годы не встречала никакого сопротивления со стороны самой РФ, которая, приступив к системной трансформации, добровольно встала на путь безоговорочного следования западным рекомендациям без учета «места и времени».
Когда в нулевые годы, после эпохи «бури и натиска», в России начался последовательный экономический рост и страна стала восстанавливать собственную субъектность, выяснилось, что интересы сторон не совпадают. Роль младшего партнера Россию больше не устраивала, что, в свою очередь, вызывало нескрываемое раздражение на Западе.
Целая серия антироссийских действий (продвижение НАТО на восток, формирование противоракетной обороны без учета нашей озабоченности, бомбардировки Сербии без решения Совбеза ООН, вторжение под надуманным предлогом в Ирак) рано или поздно должна была натолкнуться на сопротивление России. Высокомерие, зазнайство и менторский тон Запада способствовали разрушению взаимного доверия сторон, которое еще совсем недавно казалось незыблемым.
Триумфализм Запада, наши иллюзии по поводу будущего благостного глобального мира и вечная склонность к обидам, черно-белому восприятию реальностей и шараханью из крайности в крайность (сегодня Запад – «свет в окошке», завтра – «исчадье ада») привели к позорному и опасному для обеих сторон конфликту. Так что правы те, кто утверждает, что если бы не Украина, нашелся бы другой повод для конфронтации.
Словом, в разной степени виноваты все. Запад страдает высокомерием, мы – «синдромом старшего брата», а Украина – нежеланием учитывать законные интересы населения юго-восточных областей страны.
Западные санкции вряд ли были бы введены без известных действий России в Украине. Речь идет о прямом следствии присоединения Крыма и поддержки действий сепаратистов в Донбассе. Что дальше?
Теперь уже очевидно, что санкции вредят обеим сторонам, но, судя по всему, для России они окажутся намного более чувствительными. По разным оценкам, и Западу, и России они обойдутся минимум по 100 млрд долл., но надо иметь в виду разницу экономических потенциалов: совокупный ВВП США и ЕС почти в 20 раз больше, чем наш. К тому же наши контрсанкции пока вредят больше всего нам самим, ибо компенсировать импортные поставки продовольствия из ЕС быстро не получится.
Нынешняя плачевная экономическая ситуация в России – это следствие комбинации введенных взаимных санкций и фундаментальных факторов, не зависящих от охлаждения отношений с Западом. Налицо неконъюнктурное превышение предложения над спросом на нефть и общая вялость мировой экономики. К тому же между странами – членами ОПЕК как никогда нет согласия в вопросе сокращения добычи нефти. Нашей же главной стратегической ошибкой было то, что за все успешные предкризисные годы мы так и не смогли диверсифицировать ни структуру экономики, ни экспортные доходы. Неужели мы недостойны жизни, не зависящей от капризов нефтяного рынка?
Так или иначе в следующем году нам придется столкнуться с заметным повышением цен и снижением потребления продуктов из-за одновременного действия трех мощных факторов. Во-первых, совершенно очевидно, что отечественные сельскохозяйственные производители не смогут возместить провал предложения продовольствия, так как сами нуждаются в мощной государственной поддержке, которую они вряд ли получат в необходимом размере. Во-вторых, уже есть признаки того, что новоиспеченные импортеры не смогли избежать соблазна прибегнуть к картельному поведению в ценовой политике. И наконец, в-третьих, в полную силу в будущем году проявит себя фактор обвальной девальвации рубля с последующим ускорением инфляции до 12–15% в год. И все это будет происходить при замораживании и даже уменьшении номинальных личных доходов россиян. Вот это и есть наглядное проявление влияния геополитики на жизнь граждан.
Чтобы положение изменилось к лучшему, жизненно важно и необходимо и для нас, и для Запада политическое урегулирование украинского конфликта. Я реалист, и поэтому, как говорил один известный деятель, «верю в чудо». А «чудо» должно выглядеть следующим образом. Украина сохраняет территориальную целостность, включая Донецк и Луганск, и обязуется и впредь придерживаться внеблокового статуса. Донбасс получает максимально широкую автономию, включая право на самостоятельную внешнеэкономическую политику по отношению к России. В этом случае я предвижу быструю взаимную отмену санкций и даже, рискну сказать, возобновление строительства «общеевропейского дома», к чему еще четверть века назад призывал Михаил Горбачев.
Очень скоро совокупная численность населения ЕС и Российской Федерации составит всего лишь 7–8% от числа всех жителей земли. Конечно, по справедливости, мы заслуживаем многополярного мира, но, судя по всему, править бал будут только крупные игроки, сегодня – это США и Китай. Чтобы как-то влиять на положение дел в мире, России и ЕС надо придерживаться курса на тесное экономическое и политическое сотрудничество. Банально? Да. Но, как говорил Фридрих Ницше, «дороже всего нам приходиться платить за пренебрежение банальностями».
Ситуация в Украине будет только ухудшаться
Евгений Минченко – президент коммуникационного холдинга
«Минченко консалтинг»
Санкции не оказали эффекта, которого ожидали их инициаторы. Расчет на то, что недовольные ими организуют какие-то заговоры против Путина, не оправдались. Ничего такого не произошло. Наоборот, элиты консолидировались вокруг фигуры президента. Введенные санкции, конечно, оказали негативное влияние на экономику, создали проблемы в банковской системе, но если западные страны считали, что через них они смогут, в их понимании, демократизировать Россию, то эффект получился обратный – их действия привели к ожесточению как внутриполитического, так и внешнеполитического режима.
В будущем нас, конечно, ожидает рост социальной напряженности, но она будет антиамериканской, антизападной, антилиберальной.
Что касается наших отношений с европейскими партнерами, то здесь, видимо, стоит ожидать охлаждения на ближайшие несколько лет. Давление на Россию со стороны Европы началось задолго до событий в Украине. Достаточно вспомнить их претензии по вопросам прав сексуальных меньшинств и связанные с этим призывы бойкотировать Олимпиаду.
Ситуация в Украине будет только ухудшаться. Весной она еще раз попытается решить свои проблемы на юго-востоке силой. Внимание ее руководства будет сосредоточено не на решении внутренних проблем, они начнут милитаризацию на деньги США.
На Россию все так же будут давить, чтобы она перестала оказывать помощь ополченцам. Но я не думаю, что есть вариант, при котором Украине удастся сохранить эти территории в своем составе. Я не вижу возможности, чтобы нынешние киевские власти стремились к этому. Перемирие происходит для того, чтобы произвести перегруппировку.
Россия сейчас стремится к максимальной диверсификации своих партнеров на международной арене, чтобы ни от кого не зависеть.
Комментарии собирал Андрей Винокуров.
Дарья Гармоненко 