Средний возраст активно верующих мусульман резко снизился, и многие из них, умело поощряемые проповедниками-радикалами, демонстрируют религиозные чувства при любом удобном поводе. Фото Reuters
1.1. Определение ваххабизма
Под ваххабизмом в современной России обычно понимается совокупность агрессивных и нетрадиционных для России ветвей ислама («исламских джамаатов», «внемазхабного» или «безмазхабного» суннизма). Это определение является скорее политическим, чем богословским, но в данном случае именно политическая сторона дела особенно важна как с точки зрения мотивации адептов течения, так и с точки зрения опасности, которую оно представляет для государства.
Российский ваххабизм является весьма неоднородным течением. Его основные группы можно определить как:
1) «классических» ваххабитов, именующих себя салафитами (приверженцами «саф ислама» или «чистого» ислама);
2) ихванов или «Братьев-мусульман»;
3) хизбутов (сторонников террористической партии «Хизб ут-Тахрир»);
4) таблигитов (адептов экстремистской пакистанской секты «Таблиги джамаат»).
Ваххабитов отличает нетерпимое отношение к инакомыслящим и инаковерующим, стремление к созданию «шариатского» государства в той или иной форме (как правило, всемирного халифата), уверенность в том, что они ведут джихад против безбожной власти, и склонность к силовым методам в миссионерской работе. Многие ваххабитские группы признали терроризм самым эффективным способом достижения поставленных целей.
К другим особенностям ваххабитов следует отнести их нигилистическое отношение к адатам (доисламским обычаям) и светскому законодательству. Ваххабиты считают возможным отлучать от ислама (делать такфир) на основании уклонения от ежедневной пятикратной молитвы (намаза) или неучастия в джихаде. Нередко они объявляют «врагами ислама» вообще всех несогласных с ними мусульман.
С особой враждебностью ваххабиты относятся к суфиям и шиитам, причем последних нередко именуют шайтанской (сатанинской) сектой. Ваххабиты считают идолопоклонством почитание захоронений и ведут борьбу с ним. Также они выступают против того, что считают нововведениями в исламе, и на этом основании не отмечают ряд мусульманских праздников (например, Мавлид).
К ваххабизму нередко, в том числе в практике правоохранительных органов, причисляют другие течения ислама. Например, к экстремистским в России отнесены различные секты турецкого происхождения, которые объединяет опора на труды богословов Саида Нурси и Фетхуллаха Гюлена. Правоохранительные органы определяют их как членов движения «Нурджулар». Их идеологические установки, однако, отличаются от ваххабитских. Они проявляют меньшую тягу к фундаментализму, а их практическая связь с системным терроризмом не выглядит очевидной. Эти течения правомерно рассматривать в общем русле панисламизма, к которому ваххабизм относится как наиболее радикальное крыло. Общим знаменателем для этих течений являются представления о наднациональной, надклассовой общности приверженцев ислама и приверженность политическому объединению мусульман поверх существующих границ.
1.2. История распространения ваххабизма
в современной России
Ваххабизм изначально был создан как средство борьбы со слабеющими государствами (имеется в виду борьба арабов с дряхлеющей Османской империей). В этом качестве он может быть очень эффективен. И, к сожалению, именно с этим связана та повышенная опасность для современной России, которую представляет это движение – во всем многообразии своих производных и смежных явлений, которые далеко выходят за рамки отдельно взятой богословской доктрины.
Реальную опасность ваххабиты стали представлять с конца 80-х годов XX века. Уже в 1989 году сторонники «чистого» ислама смогли свергнуть муфтиев Средней Азии и Северного Кавказа. После возобновления дипломатических отношений с Саудовской Аравией в 1991 году и случившегося в том же году распада СССР экспансия ваххабитов на постсоветское пространство приобрела лавинообразный характер.
Эмиссары этого течения подчеркивали, что мусульмане постсоветского пространства живут в кяфирских, антиисламских, государствах, исполнять законы которых грешно. Наиболее радикальные проповедники приравнивали законопослушных мусульман к неверным, призывая уничтожать их в первую очередь. Новообращенным ваххабитам внушалась мысль о беспрекословном подчинении своим вождям – амирам.
Особое внимание ваххабиты уделяли образовательным программам, призванным воспитать радикальных имамов и сформировать из них новую генерацию духовных лидеров. С 1989 года молодые мусульмане из республик Северного Кавказа, а впоследствии и из других российских регионов, сотнями отправлялись на учебу в зарубежные медресе в рамках арабских и турецких программ содействия возрождению российского ислама. К середине 90-х годов сотни образованных и амбициозных радикалов начали возвращаться в Россию, формируя костяк салафитского движения. Со временем подготовка новых ваххабитских кадров стала производиться уже в самой России. Особое внимание уделялось прозелитизму среди христиан, которым отводилась роль наиболее надежного и боеспособного звена первичных ячеек – джамаатов.
Прямая вербовка сторонников дублировалась кампанией по изданию многотысячными тиражами и преимущественно бесплатного распространения экстремистской литературы. Развитие Интернета позволило ваххабитам насытить его русскоязычный сегмент сотнями сайтов, которые до сих пор количественно превосходят веб-ресурсы традиционных мусульман. С появлением социальных сетей с их помощью была начата вербовка новых членов, а для распространения видеоматериалов стали активно использоваться сервисы типа YouTube. Параллельно была развернута миссионерская деятельность в среде организованных преступных группировок и в местах заключения (феномен «тюремных джамаатов»).
С 1995 года ваххабиты стали активно использовать для достижения своих целей террористические атаки. Расцвет их деятельности пришелся на 1997–1999 годы, когда Чечня перешла под контроль экстремистских лидеров. С середины первого десятилетия XXI века ваххабиты стали практиковать «массовые народные» выступления. В 2011–2012 годах часть исламистских организаций (например, Национальная организация русских мусульман) заявила о поддержке «белоленточного» движения. Происходят сращивание ваххабитских структур с чиновниками и правоохранителями среднего уровня, проникновение их в учебные заведения всех уровней и работа среди спортсменов.
На данный момент ваххабиты успешно работают с населением (особенно молодежью), грамотно используя просчеты государственных структур и нейтрализуя контрпропаганду традиционных мусульман, в том числе и посредством физического устранения их лидеров. Одна из главных задач ваххабитов на текущем этапе состоит в том, чтобы добиться их признания как авторитетного и договороспособного направления ислама, равнозначного институтам традиционных мусульман. Затем они намереваются получить позиции во властных структурах – от регионального (что уже происходит в Дагестане) до федерального уровня и начать корректировку российского законодательства в свою пользу.
1.3. География ваххабизма в России
Общая численность ваххабитов в России вряд ли превышает 5% от общего числа мусульман (около 700 тыс. чел.). К 2013 году ваххабитские общины созданы во всех субъектах РФ, за исключением Чукотского АО. Ваххабитские общины действуют без государственной регистрации или в рамках региональных подразделений Совета муфтиев России. В ряде регионов (Дагестан, Кабардино-Балкария, Мордовия, Татарстан, ранее – Чечня) возникли места компактного проживания ваххабитов в отдельных сельских населенных пунктах.
Наиболее ваххабизированным регионом России на данный момент является Дагестан, в особой группе риска находятся Кабардино-Балкария и Ингушетия. Повышенная активность ваххабитов наблюдается в Ставропольском крае и Северной Осетии. Достаточно крупная ваххабитская община Карачаево-Черкесии с середины 2000-х годов снизила активность.
В Приволжском ФО наиболее ваххабизированы Татарстан, Башкортостан, Мордовия, Саратовская, Оренбургская, Пензенская и Нижегородская области. Крупные ваххабитские общины зафиксированы также в Республике Удмуртия, Ульяновской и Самарской областях. В наименьшей степени затронуты этим течением Республики Чувашия и Марий Эл, Пермский край и Кировская область.
В Южном ФО основным центром ваххабизма являются Астрахань и Ростов-на-Дону, активны ваххабиты и в Республике Адыгея. В Центральном ФО подавляющее большинство ваххабитов сконцентрировано в Москве и Московской области. В Северо-Западном ФО они тяготеют к Санкт-Петербургу и Карелии. В Уральском ФО ваххабиты особенно активны в Тюменской и Свердловской областях, Ямало-Ненецком АО. В Сибири их центрами стали Горный Алтай и Омская область, а на Дальнем Востоке – Приморский край и Якутия.
1.4. Панисламистское лобби в России
С начала 90-х годов в России стало создаваться панисламистское лобби, первоначально сформированное из мусульманских духовных лидеров, завербованных зарубежными проповедниками. Панисламистски настроенные имамы и муфтии приняли активное участие в расколе структур традиционных мусульман и создали значительное количество параллельных централизованных организаций. Как правило, не принадлежа к «классическому» ваххабизму, эти лидеры оказывают ему прямую и косвенную поддержку в ряду иных направлений исламского радикализма.
Духовным лидером панисламистского лобби в России стал председатель Совета муфтиев России муфтий Равиль Гайнутдин, неоднократно высказывавший поддержку ваххабитской идеологии. К другим известным панисламистским «властителям дум» можно отнести муфтиев Нафигуллу Аширова, Мукаддаса Бибарсова, философа-оккультиста Гейдара Джемаля и некоторых других общественных и религиозных деятелей.
Ваххабитские интересы зачастую отстаивают «Новая газета» и газета «Черновик», сайты «Ансар», «Голос ислама», «Ислам в Российской Федерации» и несколько десятков других интернет-ресурсов.
В настоящий момент многие лидеры мнения и информационные ресурсы сконцентрировались на обелении ваххабизма в Дагестане и позиционировании его в качестве важнейшего партнера для диалога с государством.
1.5. Противодействие
распространению
в России ваххабитских
и панисламистских
течений
С 1999 года правоохранительные органы России развернули широкомасштабную кампанию по борьбе с радикальным исламом, первым делом закрыв российские представительства вспомогательных террористических структур – фондов «Аль-Харамейн», «Аль-Игаса» и «Тайба». Было выдвинуто несколько инициатив о запрете ваххабизма на всей территории России, отталкиваясь от антиваххабитских законов, принятых в Дагестане, Ингушетии и Ставропольском крае. Поводом для этих мер стала атака ваххабитов на Дагестан и возрастание числа устроенных ими терактов. Тем не менее запретить ваххабизм на федеральном уровне не удалось.
14 февраля 2003 года на закрытом судебном заседании Верховного суда РФ было рассмотрено дело по заявлению Генерального прокурора Российской Федерации о признании ряда организаций террористическими и запрещении их деятельности на территории Российской Федерации.
В 2003 году правоохранительные органы заинтересовались также деятельностью секты «Нурджулар», обратив внимание на ведущуюся в ее лицеях пропаганду панисламизма. Генеральной прокуратурой было начато широкомасштабное расследование деятельности татарско-турецких школ, связанных с учением Саида Нурси, турецкого мусульманского богослова ХХ века. 10 апреля 2008 года Верховный суд РФ признал экстремистской международную организацию «Нурджулар», а 7 мая 2009 года – миссионерскую организацию «Таблиги Джамаат».
Федеральный список запрещенных материалов ежегодно пополняется новыми книгами панисламистских авторов, признаваемыми судом экстремистскими. Эти решения правоохранительных органов нередко вызывают протесты. Так, в марте 2009 года муфтий Равиль Гайнутдин потребовал от властей упорядочить процесс пополнения Федерального списка запрещенных материалов, создав на федеральном уровне специальный совет по экспертизе религиозной литературы. Первым ответом на это требование стало вынесенное возглавляемому им ДУМ Европейской части России предупреждение Министерства юстиции РФ о недопустимости размещения на сайте московской Соборной мечети заключений Экспертного совета ДУМЕР в поддержку запрещенных книг Саида Нурси.
Ранее у Равиля Гайнутдина уже возникали трения с правоохранительными структурами по поводу официального запрета отдельных материалов (поддержка книги «Личность мусульманина», запрещенной в 2007 году, листовка ближайшего сподвижника Равиля Гайнутдина, «верховного муфтия Азиатской части России» Нафигуллы Аширова в поддержку террористической организации «Хизб ут-Тахрир», также пополнившая Федеральный список запрещенных материалов в 2008 году).
К сожалению, нельзя сказать, что расширение списка запрещенных материалов эффективно в смысле снижения террористической угрозы в обществе. Преследование спорных текстов часто выглядит необоснованно жестким, тогда как ответственность для организаторов, участников и сторонников исламистских организаций, вовлеченных в инфраструктуру террора, – напротив, необоснованно мягкой. После терактов в Казани в июле 2012 года министр внутренних дел Татарстана Артем Хохорин заявил о том, что ответственность для организаторов, участников и сторонников исламистских организаций неадекватна опасности, которую они представляют для общества: «Наказания настолько смехотворны, что они нисколько не пугают, а, наоборот, воспринимаются экстремистами как награда».
1.6. Выводы и рекомендации
1. Законодательная база противодействия радикальному исламизму в России пока недостаточно разработана. Степень наказания часто неадекватна уровню преступления. Неукоснительно преследуются распространение и чтение запрещенной экстремистской литературы, список которой неуклонно и не всегда обоснованно пополняется задним числом за счет книг, изданных уже много лет назад. В то же время реальные пособники террористов (их укрыватели, непосредственные «духовные наставники» и т.п.) нередко не несут никакого наказания и даже не включаются в число обвиняемых.
2. Успешная борьба с ваххабизмом невозможна без его запрета на федеральном уровне, на чем настаивают как разумные правоохранители, так и лидеры традиционных мусульман (в частности, убитые террористами в 2012 году Валиулла Якупов и Саид-афанди Чиркейский). По учению ваххабитов, современное государство, как носитель не исламского начала, должно уйти и быть заменено исламским государством, руководствующимся лишь законами чистого и строгого ислама. Почвы для компромисса здесь нет. Это учение может быть относительно мирным либо в рамках уже построенных по лекалам «чистого ислама» государств, либо в рамках государств с ничтожно малым ваххабитским влиянием (то есть в ситуации заведомой слабости движения). Россия не относится ни к тем ни к другим. Разумеется, следует четко отделять системный терроризм под лозунгами ислама от идейных поисков в исламе. При этом необходимо признать, что частью инфраструктуры террора является идеологическая и организационная поддержка. В том числе со стороны вполне легальных на сегодня структур. Разделение на «легальное» и «боевое» крыло – традиционная тактика экстремистских движений. Пресечь прямое политическое насилие невозможно, если действует режим благоприятствования для его покровителей. Последние должны нести юридическую / моральную / политическую ответственность, невзирая на их ранги и духовные звания.
3. В целом низкоэффективной представляется практика запрета экстремистских изданий. Зачастую запрет материала лишь привлекает к нему дополнительное внимание, не исключая его доступность, так как запрещаемые материалы легко обнаруживаются в Интернете или переиздаются с другими выходными данными. Запрет оправдан только в том случае, если гарантированно не добавит популярности запрещаемому автору и изданию. Необходим также специальный перечень мусульманской литературы, которая вообще не должна проходить экспертизу на предмет ее запрета.
4. Проблема вербовки новых ваххабитов в местах заключения может быть решена посредством использования опыта Казахстана, где осужденные террористы и экстремисты ваххабитского толка отбывают заключение в специальной колонии и не соприкасаются с иными заключенными. В отношении особо непримиримых исламистов можно использовать опыт Бахрейна, где местные ваххабитские власти лишают гражданства и депортируют наиболее опасных оппозиционеров.
5. Для профилактики дальнейшей радикализации исламского сообщества России можно предложить следующие меры:
- разработать концепцию социального партнерства государства и религиозных организаций, которая позволит создать необходимую законодательную базу для государственно-исламских отношений. В данной концепции следует указать критерии, в соответствии с которыми органы власти смогут работать с мусульманскими централизованными организациями;
- федеральной и региональным властям необходимо критически подходить к выбору партнеров среди ДУМов, так как настроены на конструктивное сотрудничество и пропагандируют традиционный для России ислам не все из них;
- важно развивать государственные программы поддержки исламской науки и образования с целью подготовки новых кадров официального мусульманского духовенства, ученых-богословов, преподавателей медресе и журналистов;
- необходимо продумать меры по повышению авторитета муфтиятов, который сильно пострадал вследствие информационных войн между ними и пропаганды ваххабитов, а также оптимизировать шаги по физической защите лидеров традиционного ислама.
Часть третья
Георгий Соловьев 
