Скреп для любви к отечеству остается все меньше

Прежде всего, конечно, желательно взглянуть на опыт других государств. С США все ясно. Большинство американцев убеждены, что их страна не только самая могущественная, но и что ее отцам-основателям удалось создать идеальную модель человеческого общества, где каждый гражданин может реализовать американскую мечту и достичь потрясающих успехов на выбранной им жизненной стезе. Эту модель американцы предлагают на экспорт по принципу: не можешь – научим, не хочешь – заставим.

Можем ли мы претендовать на нечто подобное? Могли! Во времена СССР наша страна также предлагала на экспорт определенную модель жизни, и это предложение отнюдь не всегда навязывалось другим народам силой. Доступное высшее образование, бесплатная медицина, полная занятость, передовая наука, высокий культурный уровень населения – все это отнюдь не выдумка советской пропаганды. Ощущение принадлежности к великой мировой державе, прокладывающей пути в светлое будущее, безусловно, объединяло многих.

Очевидно, что ни в каком обозримом будущем Россия не в состоянии стать светочем для всего мира: верить в подобную перспективу могут разве что те, кто слишком усердно читает передовицы Александра Проханова в газете «Завтра».

Есть страны, где жить просто удобно и приятно. Например, Германия, Швеция, Норвегия, Дания, Финляндия. Там высокая зарплата, развитая система социальных гарантий, низкий уровень преступности, прекрасная среда обитания. Чего же еще надобно?

Понятно, что описанная картина ничего общего с Россией не имеет, и мы на ней не задерживаемся.

Имеются страны, где экономическая ситуация неблагополучна – Греция, Италия, Испания, Португалия. И все же люди оттуда не бегут. Что их объединяет? Скорее всего некие традиции, сложившиеся на уровне городка, поселка, деревни. Люди просто привыкли жить вместе, им хорошо друг с другом, их связывают вековые традиции, совместные праздники, общее отношение к жизни.

К России это опять же не имеет отношения. Старые, дореволюционные традиции здесь забыты, а советские – перечеркнуты. Люди у нас терпеть не могут друг друга. Немало поездив по миру, я нигде не встречал такой взаимной грубости, нетерпимости, неприязни, как в России.

Власть пытается найти поводы для гордости в нашем далеком прошлом. Но так уж получилось, что в сознании большинства взрослых людей наши основные достижения приходятся на советский период. И хотя, как справедливо заметил Владимир Путин, история нашей страны началась не с 1917 года – на протяжении нескольких поколений наши граждане считали, что они родились в СССР, а не в России. Соответственно, изгнание поляков из Москвы, победы Суворова над турками, Бородинская битва, Брусиловский прорыв – все это казалось нам каким-то далеким прошлым, бывшим до нас. А вот индустриализация, победа в Великой Отечественной войне, первая в мире атомная электростанция, полет человека в космос, достижение ядерного паритета с США – это наше, родное, советское.

Вот почему и сегодня подавляющее большинство граждан не в состоянии сказать, что именно произошло 4 ноября 1612 года, так же, как вряд ли кто-нибудь вспомнит, чем знамениты Преображенский и Семеновский полки, о которых вспомнил в своем Послании президент Путин, или какие победы одержала русская армия в Первой мировой войне.

Поиск оснований для национальной гордости в несоветском прошлом вряд ли сулит нам плодотворные результаты. Россия, конечно, не была безнадежно отсталой и второстепенной страной, какой видели ее такие разные мыслители, как Петр Чаадаев или Лев Троцкий, но она и не была в числе самых передовых – важнейшие технологические и военные достижения, начиная со времен Бориса Годунова и кончая Николаем II, заимствовались Россией из Европы. На протяжении последних 100 лет своего существования романовская империя не выиграла ни одной крупной войны, зато потерпела тяжелые поражения в Крымской кампании, в русско-японской войне и в Первой мировой, хотя, продержись Николай II на престоле еще два года, возможно, Россия праздновала бы победу вместе с союзниками.

Еще одной скрепой для обеспечения народного единства действующая власть, судя по всему, считает возрождение религиозности.

Между тем во все времена всплеск религиозности – неважно, шла ли речь о появлении новой религии или о реформировании старой, – означал глубочайший раскол общества.

Психология религиозного неофита, то есть человека, недавно уверовавшего, по словам Тертуллиана, в то, что «несомненно, ибо невозможно», отличается ощущением собственной избранности и нетерпимости к «профанам».

Известно, что быть патриотом – значит любить свою родину. Но в России остается все меньше того, что можно любить. Скверный, меняющийся к худшему климат, груды мусора в лесах и на берегах водоемов, отвратительные дороги, злой, вечно раздраженный, одуревший от «юмористических» телепрограмм народ, расшвыривающий направо и налево мусор и окурки, уснащающий свою и без того убогую речь матерной бранью – что здесь можно полюбить?

Или, может быть, мы должны любить власть? Но невозможно отделаться от впечатления, что эта власть обслуживает ничтожное меньшинство – «эффективных» сырьевых менеджеров, получающих премии в размере 100 млн. долл., чиновников, покупающих виллы на Лазурном берегу, нагло демонстрирующих нажитое в фантастически короткие сроки богатство. Эти люди, опустошая бюджеты всех уровней, оставляют после себя пустыню: недостроенные фермы, незасеянные поля, размываемые дождем дороги, больницы с допотопным оборудованием. «Дым сгоревшего отечества» для них и сладок, и приятен. Кому придет в голову считать такую власть нашей, народной?

В условиях нашей страны есть только один способ сплотить граждан. Тот, который с успехом опробовали в Сингапуре, Бразилии, Китае и ряде других стран. Этот способ заключается в том, что власть предлагает и претворяет в жизнь программу созидания, кардинально меняющую облик страны и ее граждан. И тогда там, где еще вчера были трущобы и бесплодные поля, возникают современные города-сады с небоскребами, многоуровневыми развязками, фонтанами и экзотическими деревьями, поражающими весь мир функциональностью, красотой и чистотой. Там, где еще недавно передвигались на телегах, запряженных волами, прокладывают тысячи километров скоростных трасс. Там, где не было ни науки, ни технологии, вдруг начинают производить компьютеры, автомобили, среднемагистральные самолеты и даже баллистические ракеты.

Кому, глядя на эти головокружительные изменения, не захочется принять в них участие? С тем, чтобы гордиться не столько своей страной, какой она была, сколько тем, как она изменяется при твоем непосредственном участии. Вот она – та самая желанная скрепа!

Действующая российская власть заинтересована главным образом в строительстве и модернизации газо– и нефтепроводов. И этот проект успешно осуществляется. Сохранение и развитие модели «энергетической сверхдержавы» позволяет «элитам» перераспределять в свою пользу огромные ресурсы.

А что же народ? Он, разумеется, недоволен, но все же рассчитывает на то, что и ему что-нибудь перепадет от щедрот власти. И уж, конечно, не горит желанием засучив рукава взяться за дело модернизации. Власть имущие и их подданные живут в разных мирах. Основы для национального единства пока не просматривается.