Роза Цветкова
Иллюстрация Вадима Мисюка
Одно из заметных событий августа – резкое падение рейтинга доверия Владимира Путина. Об этом почти одновременно сообщили сразу две социологические службы федерального масштаба – Левада-Центр и Фонд общественного мнения (ФОМ). Некоторые издания даже позволяли себе ехидничать – мол, рейтинг действующего президента упал до исторического минимума. Эксперты отмечали: Владимир Путин за долгое время пребывания во власти впервые утратил броню «тефлонового» имиджа. Если ранее общественное недовольство в большинстве своем адресовалось к власти в целом, а не к Путину лично, то теперь ситуация медленно, но неотвратимо меняется: претензии к системе управления становятся все более персонализированными. И согласно опросам того же Левада-Центра, россияне уже не хотят видеть на президентском посту после нынешнего путинского срока ни его, ни Дмитрия Медведева, ни кого-либо еще из политиков высшего эшелона. «Нужен другой человек» – это уже не прежнее «альтернативы Путину нет».
Пока практически все российские, да и не только, СМИ смаковали ситуацию, сам «виновник» информационного переполоха, казалось, вовсе на это не реагировал. Однако спокойствие это видимое: как подтверждают политэксперты «НГ-политики», Владимиру Владимировичу далеко не все равно, как к нему относятся в народе, он очень тонко чувствует перемену в общественных симпатиях и подчас резко на это реагирует.
Напомним, в январе, в самый разгар президентской кампании-2012, «НГ-политика» попросила ведущих экспертов в области политического анализа, психологии и социологии политики ответить на вопрос: так ли уж безразлично основному претенденту на должность главы государства мнение народа и Запада и способен ли он отойти в сторону, если, как сам выразился, увидит, что избиратели сделали свой выбор в пользу другого («НГ-политика» от 24 января, http://www.ng.ru/ng_politics/2012-01-24/9_battle.html)? Каждый из опрошенных газетой политологов увидел некоторые уязвимые места в предвыборной риторике Путина, претендующего на фактически третий срок управления страной.
Насколько сбылись прогнозы специалистов и были ли учтены их замечания имиджмейкерами действующего главы государства? «НГ-политика» обратилась за разъяснениями к тем же самым экспертам.
Для большинства россиян Путин – это телевизионная фигура
Лев Гудков, глава Левада-Центра: «Действительно, в последнее время идет нарастание критичности и негативных оценок в отношении Путина, но оно не катастрофично, поскольку не затрагивает основу массового к нему отношения. Впрочем, если раньше, до кризиса 2008 года, позитивно относящихся к Путину было довольно много – более 40%, то сейчас их количество сократилось чуть ли не в два раза, остальные либо равнодушно относятся к его деятельности, либо вовсе дистанцируются от каких-либо оценок. Они просто говорят: «Я о нем знаю, ничего плохого о нем сказать не могу, и вообще – кто еще, если не он?
Вот это искусственное состояние безальтернативности, оправдываемое отчасти надеждой («А может быть, он все-таки выполнит те обещания, которые дал народу»), а в принципе достаточно равнодушное и безучастное отношение к президенту, оно и составляет несущую конструкцию режима. При этом в основной массе своей это государственно зависимые люди – бюджетники, пенсионеры, малообеспеченные слои населения провинции, где проживает около двух третей россиян. Они далеки от политики, и для них Путин – это телевизионная фигура.
И, таким образом, на изменения рейтинга влияет соотношение двух относительно небольших слоев населения: уменьшение прямой поддержки людей, которые не просто симпатизируют, а считают себя сторонниками Путина, и увеличение критической массы недовольных. Последние – это главным образом более информированные, молодые и обеспеченные жители крупных городов.
Сам по себе негативизм со стороны населения по отношению к действующему президенту имеет несколько причин. С одной стороны, это разочарование из-за невыполнения социальных обязательств. Но это скорее хроническое недовольство, характерное прежде всего для пенсионеров и госслужащих, а быстрорастущее недовольство Путиным, с другой стороны, это реакция на его возвращение к власти, и представление о неопределенно долгом существовании такого режима будет существовать неопределенно долго. Кроме того, растет среди людей убеждение, что авторитарный режим сегодня не в состоянии решить тех проблем, которые встают перед Россией как развивающейся страной. Что коррумпированная власть сидит на трубе и занята только интересами самосохранения себя, любимой, и обеспечением поддержки групп, близких к власти.
Что касается реакции самого Владимира Владимировича, то поскольку он не в состоянии предложить какие-то новые программы, новые идеи и соответственно интеллектуальный ресурс его команды довольно ограничен, он придерживается тактики представления интересов большинства – этой основной массы населения молчащей России.
Изменилась политическая оптика общественного сознания
Елена Шестопал, завкафедрой социологии и психологии политики факультета политологии МГУ: «На мой взгляд, ничего необычного с рейтингом Путина не происходит. Он ведет себя в соответствии с известной закономерностью: у всех президентов через некоторое время после избрания поддержка снижается. Причина этого в том, что завышенные ожидания перед выборами приводят к своего рода психологической отмашке после них. Удивительно то, что в сравнении с другими мировыми лидерами уровень положительных оценок российского президента столь высок. То есть с этой стороны руководству страны ничего не грозит.
Заслуживает внимания другой тренд. Несмотря на высокие цифры доверия и симпатии к российскому лидеру, его рейтинги начали снижаться задолго до выборов. Плавное снижение этих параметров в течение 2011 года было зафиксировано всеми службами изучения общественного мнения. В нашей стране отношение к политикам замешано в гораздо большей степени не на рациональных интересах, а на эмоциях, тем более если речь идет о первом лице государства. Произошло серьезное разочарование во власти, началась десакрализация первых лиц во власти – то, чего не было на протяжении всего постсоветского периода. Общество вдруг услышало тех, кто говорил о «нечестных выборах». Казалось, оппозиция уловила этот упрек власти в несправедливости, нечестности. Но впоследствии оппозиция упустила свой шанс и перестала быть носителем общественного настроя. И если уж говорить о политических успехах власти, к этому, без сомнения, можно отнести то, что ей удалось расколоть оппозицию. Она сегодня уже не говорит от имени общества в целом, а представляет определенные группы рассерженных граждан наподобие индигнадос в Испании.
И вот что интересно: среди тех, кто критиковал Путина во время избирательной кампании, сторонники либеральной идеи составляли меньшинство, а в большинстве были те, кто говорил: порядка мало, нужно больше жесткости. Не случайно первым делом, став президентом, Путин поехал на Урал, к тем самым рабочим, которые его поддержали. Это люди – «естественные» консерваторы, которые не хотят революций, хотя им живется совсем не так хорошо, как тем, кто выходил на Болотную, они лишь хотят сохранить то немногое, что они имеют, и именно поэтому они власть поддерживали тогда и продолжают поддерживать сейчас.
А говоря о личности Путина, уверена: ему далеко не все равно, как к нему относится общество, он, как любой нормальный человек, чувствителен к критике. Это заметно по целому ряду его выступлений, когда журналисты задают ему какие-то острые вопросы. Он тонко чувствует все, что касается его лично. Потеря доверия – вещь не просто лично неприятная для любого политика, она делает управление достаточно сложным, потому что нельзя долго держаться на штыках. И я надеюсь, Путин, чтобы укрепить доверие общества, не пойдет на популистские приемы. По крайней мере сейчас видно, что он занимается не дешевым пиаром, а пытается найти какие-то развязки реальных проблем и в политике, и в экономике, и в других сферах жизни. А уж получится у него или нет – посмотрим».
Снижается общий уровень доверия к системе
Николай Петров, член научного совета Московского центра Карнеги: «Важно и значение рейтинга, опустившееся до предвыборного декабря 2011 года, и общий понижательный тренд. Первое важно потому, что выборы, на которых Путин выкладывался по полной программе, дали, как оказалось, лишь кратковременный подъем рейтинга и по большому счету не повысили, как это обычно бывает, легитимность власти. Стало быть, Путину не на что опереться для проведения давно назревших непопулярных преобразований в экономике и социальной сфере начиная с пенсионной реформы, которая в очередной раз откладывается. Второе важно тем, что, как и прошлой осенью, рейтинг падает на пике усилий власти – популистских обещаний и подарков. И не так важно, как это объяснить – усталостью ли от Путина, разочарованием в способности власти продемонстрировать новое лицо и выдвинуть новые идеи, чем-то другим. Важно то, что обычным популизмом, включая раздачу денег и обещаний, теперь делу не помочь. Охранительской риторикой тоже. Нужны более сильнодействующие средства. Какие? Думаю, наиболее легкий и эффективный путь – показательные порки некоторых бояр под флагом кампании по борьбе с коррупцией. Они могут и несколько распустившуюся элиту привести в чувство, и популярность Путина в глазах рядовых граждан подправить.
Заметное снижение рейтинга Путина, находящегося все еще на весьма высоком уровне, было бы не так опасно, если бы шло укрепление институтов или по крайней мере шло бы на фоне сохранения доверия каким-то другим ключевым фигурам: Патриарху и РПЦ в целом, партийным лидерам, руководителям правительства. К сожалению, этого нет. Можно спорить, насколько это целенаправленная кампания по дискредитации политических игроков или просто совпадение, но по факту доверие Путину относительно других фигур не снижается, снижается общий уровень доверия в системе».
 Сегодня Путину уже не спрятаться за негативным отношением общества к власти в целом. Претензии к системе управления становятся все более персонализированными. Фото Reuters |
Затруднения Путина можно определить как «феномен Обамы»
Алексей Мухин, гендиректор Центра политической информации: «Через полгода после избрания Путин продолжает испытывать имиджевые затруднения, которые можно определить как «феномен Обамы»: после президентских выборов, в ходе которых было дано много обещаний и которые выполнить одномоментно оказалось затруднительно, естественным образом произошло разочарование отдельных социальных слоев населения в верховной власти, что и отразилось постепенно на рейтинге главы государства.
Ситуацию усугубляют тревожные экономические ожидания на фоне мирового кризиса, которые создают в обществе сильное напряжение. Эти «черные эмоции» и использует сегодня оппозиция, предпринимающая сильные информационные атаки на Путина лично. По сути, президент оказался заложником ситуации. В ходе кампании говорилось, напомним, «если не Путин, то кто?», а после ее окончания оказалось, что у медали есть и обратная сторона: теперь все кому не лень могут возложить ответственность именно на главу государства, что бы негативного ни произошло в его пределах. Таковы, к сожалению, законы информационного общества».
Удары по его имиджу наносятся как «уличным», так и «аппаратным» кулаком
Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации: «Падение рейтинга Путина вызвано не только самоочевидным тупиком, в который зашла трайбалистская, компрадорская по своей сути модель экономики и общества, ресурсы которой близки к полному исчерпанию. Важным фактором представляется атака, которой он подвергается со стороны либерального клана, причем удары наносятся как его «уличным», так и «аппаратным» кулаком.
Путин в тупике: он может лишь теснить либеральный клан, но не в силах поставить его на место, так как тот представляет собой, как и в других странах, «штурмовую пехоту» глобального бизнеса, – а в банках последнего хранятся деньги не только либеральной части российской офшорной аристократии.
Первым, рефлекторным его ответом, если не считать усиления репрессий, будет скорее всего демонстративное покровительство не приемлющих либерального клана относительно лояльных ему патриотов в «симфонии» с руководством РПЦ. Но выдержать либеральную атаку он сможет, лишь если от обслуживания и балансирования убивающей его и утратившей дееспособность клановой системы перейдет к прямой и непосредственной службе народу России, к обеспечению развития и модернизации общества».
Ситуация с президентским рейтингом в чем-то напоминает проблему второго брака
Игорь Минтусов, председатель совета директоров компании «Никколо-М»: «Время стабильных рейтингов закончилось. В частности, стабильного рейтинга власти: и президента, и других ведущих политиков. Сейчас показатели будут изменяться волнообразно – то повышаться, то понижаться – в пределах 5–10%. Эпоха фиксированного общественного сознания, как это было в период с 2003 по 2011 год, закончилась. Избиратели сейчас более трезво смотрят на вещи. Основная причина симпатии граждан к президенту в том, что они не видят ему альтернативы. Но любые серьезные просчеты в социально-экономической политике будут теперь быстро отражаться на рейтинге власти, в том числе и первого лица. Это плохая новость для власти, а хорошая для нее же в том, что показатели будут время от времени подниматься. При этом если раньше колебание волны происходило раз в полгода – в год, то сейчас ее изменение может случиться раз в несколько месяцев. Волны станут более короткими.
В этой ситуации уместно провести аналогию с проблемой второго брака. Если в первом браке у пары очень много надежд и иллюзий по поводу семейной жизни, то когда они женятся уже во второй раз, у них за плечами есть определенный опыт, в том числе и достаточно критический. Поэтому вторые браки бывают куда более практичными, рациональными и реалистичными. Так и с возвращением Путина на пост главы государства».
Власть сегодня не нуждается в широкой популярности
Владислав Иноземцев, директор Центра исследований постиндустриального общества: «Снижение популярности президента и премьер-министра, отмеченное в конце августа некоторыми аналитическими службами, не тревожит нынешнюю российскую элиту по нескольким обстоятельствам.
Во-первых, президент Владимир Путин всегда был высокого мнения о степени своего контроля над ситуацией; он вполне уверен, что в случае необходимости может предпринять ряд шагов, позволяющих резко поднять степень доверия граждан к нему. В его распоряжении вся политическая и финансовая мощь государства, что особенно важно в условиях, когда серьезные экономические потрясения в ближайшей перспективе стране не угрожают.
Во-вторых, власть уверена, что твердой поддержки даже 35–40% граждан более чем достаточно для успеха на любых выборах, так как противники нынешнего режима действуют разрозненно и мало способны к консолидации. В то же время, не обращая внимания на недоверие к себе со стороны среднего класса, Путин консолидирует свой основной электорат – граждан с относительно низким уровнем образования и невысокими доходами.
В-третьих, он трезво оценивает силы своих противников: по мере того как его поворот в сторону реакции становится все решительнее, оппозиция быстро превращается в сообщество диссидентов, отвергающих режим, но не выставляющих ему реальной альтернативы. Власть намерена и дальше вводить оппозицию в истерический тон, по сути выталкивая ее из политпроцесса. Зачистив поле перед выборами 14 октября, она не нуждается в широкой популярности.
Подводя итог, можно сказать: Путин отказался от прежней тактики выглядеть президентом всех россиян. Теперь он хочет быть президентом незначительного большинства, пусть даже относительного. Именно это соответствует логике конфронтации, которую он избрал. Поэтому, собственно, власть и не выражает беспокойства по поводу результатов рейтинга».
