Александр Рябушев
Местные жители не всегда рады иностранным конкурентам на рынке труда.
Фото PhotoXPress.ru
Проблема трудовых мигрантов долго была для российской Прибалтики неактуальной. С одной стороны, местная экономика тяжело пережила удары кризиса начала 90-х годов и дефолта 1998 года. С другой – на низкооплачиваемые по калининградским меркам рабочие места активно нанимались русскоязычные выходцы из Казахстана, которые массово уезжали из целинных районов на побережье Балтики после распада СССР.
Ситуацию изменил строительный бум середины нулевых. К этому времени в Калининградской области уже вовсю работали предприятия отверточной индустрии, на которых местные умельцы из импортных деталей собирали телевизоры и автомашины. Строительная сфера почувствовала оживление позже остальных отраслей экономики, когда основная часть свободных рабочих рук с замкнутого государственными границами рынка эксклава уже была откачана более оперативными фирмами. Кроме того, калининградцы, в том числе и свежего «казахстанского разлива», не проявляли большого желания заниматься тяжелой работой за скромное вознаграждение.
Тогда застройщики пошли по пути московских коллег, обратившись к неисчерпаемым трудовым ресурсам Центральной Азии. В 2008 году калининградские фирмы согласовали выделение квоты на завоз 20 тыс. гастрабайтеров. По экспертным оценкам, на деле их было примерно в 2,5 раза больше. Сдерживающее влияние на ситуацию оказывал геополитический фактор. Добраться до региона на относительно дешевом поезде можно было только при наличии литовских виз. Билеты на самолет были слишком дороги для обеспечения массового наплыва строителей из Узбекистана и Киргизии. Хотя представители этих республик трудились даже на возведении государственной резиденции в курортном городе Пионерске.
К 2010 году положение на местном рынке труда резко обострилось. Без работы оказались 20 тыс. жителей области. А если применять методику Международной организации труда, то работу искали 10% трудоспособного населения области – более 50 тыс. человек. Одновременно замерли башенные краны. Строительные площадки в подавляющем большинстве были заморожены.
Правительство тогдашнего губернатора Георгия Бооса, еще недавно рассматривающее планы по переселению в российскую Прибалтику 300–500 тыс. соотечественников из стран бывшего СССР, было вынуждено резко изменить миграционную политику. После долгих переговоров с работодателями квота на ввоз гастарбайтеров сократилась до 14 тыс. человек. При этом тогдашний вице-премьер регионального правительства Марина Оргеева указывала, что эта цифра примерно равна числу зарегистрированных службой занятости местных безработных. На этом основании предлагалось урезать квоту для трудовых мигрантов еще больше. Работодатели в ответ указывали на капризность калининградской рабочей силы, предпочитающей видеть себя офисным планктоном, а не каменщиками.
Постепенное оживление строительного бизнеса в 2011 году вновь заполнило самолеты, следующие по маршруту Ташкент–Калининград. Хотя до докризисных показателей число гастарбайтеров так и не дошло.
За последние шесть лет зарегистрировано всего несколько преступлений с национальной подоплекой. К счастью, все они обошлись без жертв. Со своей стороны, приезжие строители регулярно попадают в сводки калининградской полиции в связи с драками, изнасилованиями и воровством. Но их доля в общей массе криминальных деяний, фиксируемых в регионе, невелика.
Калининград
