Страшилки для модернизации

Подлинная демократия невозможна без оглядки на историческое прошлое.
Фото ИТАР-ТАСС

Если бы передо мной был не доклад ИнСоРа, а кандидатская или докторская диссертация о нынешней политической системе, то я как официальный оппонент вынужден был бы сказать, что при всех своих достоинствах, умных мыслях и интересных наблюдениях она имеет один существенный недостаток.

Не выполнено основное условие научного анализа. Авторы доклада не рассматривают путинскую «вертикаль власти» ни в контексте истории ее становления, ни в связи с подобными процессами в подобных коммунистических странах Восточной Европы, ни в связи с особенностями российской политической культуры, ни в связи с советским духовным и политическим наследством. Получается, что авторы доклада как бы лишены и исторической памяти, и исторического сознания. Кстати, чтобы не выглядеть предвзятым оппонентом, хочу обратить внимание, что об этих методологических изъянах второго раздела доклада пишет в своем комментарии, опубликованном здесь же, на его страницах, политолог Андрей Рябов (с. 74). Не могу не напомнить, что об этом же, о дефиците чувства историзма у экспертов, сотрудничающих с ИнСоРом, я писал еще три года назад в своей рецензии на первый доклад ИнСоРа «Демократия: развитие российской модели» (Вестник аналитики, № 3, 2008, с. 23–25). Обратите внимание, как много дает для понимания того, что происходит в нынешней России, исторический подход. Сравните «чистые, прозрачные» президентские выборы 1996 года с выборами президента РСФСР в июне 1991 года, в условиях горбачевской перестройки, и вы сразу поймете, где начинается демократия в новой России и где она начала клониться к упадку. Может быть, авторы докладов ИнСоРа забыли об истории развития демократии в России, чтобы у нас не возникали крамольные, антиельцинские мысли?

Беспамятство неолибералов

Бог с ним, нет у авторов докладов ИнСоРа чувства историзма, не любят они себе задавать вопрос «почему?». В конце концов это традиционная слабость русского национального сознания: вместо того чтобы выяснять причины того, что нас раздражает, мы просто это ругаем. Но меня больше поражает, что авторы докладов ИнСоРа начисто лишены способности удивляться. К примеру, в первом разделе доклада, где формируется так называемая философия новой русской модернизации, автор буквально забросал камнями наш политологический новодел «национальный лидер». И действительно, сегодня, весной 2011 года, уже мало кого в России прошибешь уговорами, как это делает Никита Михалков, с трепетом и любовью воспринимать того, кто олицетворяет российскую власть. Действительно, и к этому надо относиться серьезно, харизма Владимира Путина рассыпается в глазах новой, молодой России. Но ведь еще три года назад все было по-другому. Путин как национальный лидер, олицетворяющий надежды на будущее, был не только политической, но и морально-психологической реальностью. Еще три года назад не менее 70% избирателей хотели, чтобы он остался президентом на третий срок. Ведь только благодаря тому, что Путин был в то время реальным национальным лидером, наш русский многомиллионный избиратель без тени сомнения проголосовал в марте 2008 года за никому не известного политика Дмитрия Анатольевича Медведева. Стоило Путину назвать преемником вместо Медведева Сергея Иванова или Владимира Якунина, и результаты голосования скорее всего были бы подобными. Где, в какой стране Запада возможно такое электоральное чудо? Наверное, только в России. Я уже не говорю о чуде политического успеха Владимира Жириновского, который нравится русскому человеку только за то, что он никогда ничего не говорит всерьез, а вечно балагурит.

Как модернизировать чудо? Это типично русская проблема. Но хитрость авторов доклада ИнСоРа о развитии демократии в России состоит в том, что они никогда не задают себе чисто русских вопросов, рожденных и нашим русским характером, и перипетиями последних 20 русских лет. Ведь стоит сопоставить опыт возрождения демократии и правового государства в бывших социалистических странах Восточной Европы, к примеру в Польше, Венгрии, Чехословакии, с тем, как строили демократию мы в бывшей РСФСР, то вы сразу обнаружите еще одно русское политическое чудо. Никто, кроме нас, русских, в социалистической Европе не устилал дорогу к демократии бесконечными государственными переворотами, стрельбой из танков по законно избранному парламенту. Они, поляки, венгры, чехи, сумели совершить революцию без всяких революций, уйти от советской системы, не нарушая свои советские конституции. А мы – что ни шаг к демократии, то обязательно государственный переворот. После неудавшегося ГКЧП – антигосударственный переворот Съезда народных депутатов РСФСР. На самом деле СССР перестал существовать в конце августа 1991 года, когда Ельцин установил юрисдикцию РСФСР и над союзным банком, и над союзным МИДом. Затем – Беловежские соглашения. Они были приняты вопреки Конституции СССР. Затем – указ 1400, приведший к гражданской войне начала октября 1993 года. Затем – фальсификация референдума о Конституции 1993 года. Затем – упомянутые мной «чистые» и «прозрачные» президентские выборы 1996 года. И после всего этого авторы докладов ИнСоРа печалятся, что у нас нет европейского правового сознания, что мы по-прежнему по-русски власть олицетворяем не с законом, а с силой.

Ельцинские рудименты

Впрочем, творит чудо не только наша славная, посткоммунистическая история, но и авторы докладов ИнСоРа. Поистине «ты не поверишь!» Они умудрились ни разу, ни в одном из трех докладов, посвященных развитию демократии, не соотнести так называемый режим вертикали власти с действующей Конституцией, с заложенной в ней конструкцией политической власти. Они призывают иногда даже к радикальной модернизации сложившейся политической системы, которая бы при этом ни в коем случае не затрагивала устои нашей демократической Конституции 1993 года. Возможно ли это? Наверное, нет. Уже давно даже оппозиционная пресса пишет, что нынешний полуавторитарный режим, путинская «вертикаль власти» были выстроены в строгом соответствии с нашей действующей Конституцией. Совсем недавно Михаил Краснов (никто не может поставить под сомнение его профессионализм как юриста) в своей статье, опубликованной в «Новой газете», доказал и показал, что идея всевластия заложена в «самой конструкции власти, в самой Конституции РФ». Он объясняет, что у нас по Конституции доступ к единственному «рубильнику» принадлежит одному лицу – президенту. Отсюда, с точки зрения Краснова, с точки зрения здравого смысла, чтобы развивать демократию в России, «нужно в первую очередь пересмотреть президентские полномочия в отношении правительства. Вообще, центральный вопрос при разделении властей – кто реально контролирует исполнительную власть. В странах со смешанной моделью правительство является «слугой двух господ» – президента и парламента (его нижней палаты). Но у нас оно исключительно в руках главы государства. Потому-то и думские выборы (даже если бы они были абсолютно честными) не имеют смысла: мы голосуем за партии, почти не влияющие на социально-экономический курс, а главное – не имеющие возможности реально контролировать исполнительную власть, бюрократию в целом» (Цит. по «Новой газете», 01.08.10).

И действительно, можно ли что-то говорить всерьез о развитии демократии в России, если не учитывать, что по Конституции мы живем в сверхпрезидентской республике, что наш Основной закон был сформирован в условиях только что окончившейся гражданской войны осени 1993 года. Надо понимать, что мы не можем на самом деле перейти к реальной, эффективной демократии, пока мы не преодолеем элементы чрезвычайщины, заложенные в нашей Конституции 1993 года. Ведь тогда все строилось под Бориса Ельцина, под его сверхвластие, и прежде всего для того, чтобы оппозиционная КПРФ никогда и ни при каких условиях не могла прийти к власти и чтобы у оппозиции не было возможности выступить на выборах действительно альтернативного кандидата. Неужели не видно, что сама по себе администрация президента с ее сверхполномочиями не имеет легитимного обоснования в Конституции и является все тем же рудиментом чрезвычайщины. И здесь встает главный вопрос: а зачем идеологам ИнСоРа все эти хитрости? Зачем все эти разговоры о политической модернизации без серьезного желания на самом деле совершенствовать нашу Конституцию и открыть возможности для реального политического плюрализма и реальной политической многопартийности. Я не уверен, что сейчас в России уже есть все условия для преодоления элементов чрезвычайщины, заложенных в нашей Конституции. Но я думаю, что уже сейчас многое можно было бы сделать для развития демократии в России. Но у меня складывается ощущение (дай бог, чтобы я был не прав!), что все эти инсоровские доклады о демократии создаются совсем для других целей. И здесь я снова должен сослаться на Михаила Краснова. Наверное, он прав, когда говорит, что на самом деле у нас в стране нет серьезных дискуссий об изъянах сложившейся у нас политической системы, ибо на самом деле наше экспертное сообщество озабочено не столько судьбой демократии в России, сколько тем, чтобы обеспечить информационные условия для прихода к власти желанных персоналий. «Дискуссии крутятся главным образом вокруг фамилий и первых шагов, которые тот или иной лидер предпримет, как только займет «трон». Все дело в том, что на самом деле идеологи ИнСоРа не имеют ничего против всевластия президента, заложенного в нашей Конституции. Они только хотят, чтобы это всевластие оказалось в руках идейно близкого им человека, который, обладая этой сверхвластью и проявив, как они пишут, «неординарную волю», сможет воплотить в жизнь их мечту о новой России. Речь идет только о том, чтобы доказать, что Путин с его политикой стабилизации и выстраивания «вертикали власти» себя исчерпал и что, собственно, настало время для прихода к власти модернизатора Медведева.

У авторов докладов ИнСоРа не хватает духу не только для того, чтобы дать парламенту право назначать премьера и создавать ответственное ему правительство, без чего невозможно придать выборам в Думу реальное политическое содержание, но и поддержать требования возродить практику выборов губернаторов. Разговоры о демократии на страницах докладов ИнСоРа ведутся на самом деле не для преодоления чрезвычайщины 90-х, а для того, чтобы вызвать у читателей настроение катастрофизма, антипутинские страсти, желание немедленных перемен. И при этом революционеры из ИнСоРа смотрят в рот главе своего попечительского совета и ждут от него разрешения на очередную смелость.

1991 год, август. У нас – что ни шаг к демократии, то обязательно государственный переворот. Фото Владимира Сварцевича (НГ-фото)

Большевизм новых модернизаторов

Обозреватели многих либеральных изданий, к примеру «МК», не случайно окрестили последний доклад ИнСоРа «антипутинской политической страшилкой». Обратите внимание, как сладострастно автор первого раздела «Модернизация как стратегия национального развития» топчет и путинские нулевые, и его претензии на роль национального лидера. Тут, в этом тексте, действительно много от большевистской публицистики, разоблачающей «антинародную сущность самодержавия». О каких научной объективности, историзме, анализе причин может идти речь в тексте, который с самого начала носит партийный, корпоративный характер и посвящен победе в борьбе за власть. Если вы будете описывать предысторию становления путинского режима, его ментальные, конституционные, социальные и экономические предпосылки, то у вас никакой антипутинской страшилки не получится. Объективный анализ ситуации конца 90-х подводит вас к выводу о необходимости восстановления государственной дисциплины и управляемости страной. По этой сугубо партийной политической причине в докладах ИнСоРа никогда ничего не говорится о тех объективных причинах, которые, кстати, до появления Путина на политической арене выдвинули во главу угла задачу создания «вертикали власти», «обуздания непомерных аппетитов олигархов» и восстановления в России единого правового поля. Кстати, не у Путина, не у ЕР, а в программе лужковского «Отечества» в 1999 году прозвучал призыв к созданию «властной вертикали», к «закручиванию гаек», к ужесточению наказаний за уголовные преступления, за насилие над личностью.

О персоналистской, «именной» направленности, привязанности текста последнего доклада свидетельствует поразительное сходство многих его красных, выделенных строк со взглядами руководителя попечительского совета ИнСоРа. Конечно же, всегда трезвый и ответственный Борис Макаренко понимает, что количество людей, которые находятся у нас в заключении, зависит не только от особенностей нашего уголовного законодательства, но и от состояния преступности в стране, от количества совершаемых в стране преступлений. Но он не рискует говорить вслух о том, о чем не говорит вслух наш президент, а потому делает акцент на критике «чрезмерно репрессивного уклона уголовного законодательства». И обращает внимание на то, что «по численности заключенных на душу населения Россия многократно превосходит практически все развитые страны» (стр. 58–59). Но при этом почему-то забывается, что, к примеру, по количеству убийств в год на 100 тыс. населения мы в 10 раз, то есть многократно, превосходим те же развитые страны.

Умолчание о 90-х, об их наследстве позволяет авторам докладов ИнСоРа навесить все болевые проблемы 20-летней посткоммунистической истории на путинские нулевые и тем самым возбудить у читателя состояние катастрофизма, безнадежности. В этом смысле методология превращения нулевых в страшилку проста. Правда, она иногда дает сбои. К примеру, в первом разделе последнего доклада утверждается, что «пресса откровенно и часто поделом обижает власть». Что является правдой, критика Путина в газетах либеральной направленности носит не только нелицеприятный характер, но порой и одиозный, топорный характер в духе советского разоблачения американского империализма. Что есть, то есть. Но как вяжется эта констатация критического отношения прессы к власти с содержащимся здесь же, на 6-й странице, утверждением, что мы живем в стране «бесправия», несвободы? Ведь из того факта, что наша пресса имеет право на зубодробительную критику власти, следует прямо противоположный вывод, а именно то, что у нас СМИ, по крайней мере газеты, свободны.

И последнее. Доклады ИнСоРа, посвященные демократии в России, что я попытался выше доказать, прежде всего отражают отсутствие у нашей элиты серьезной заинтересованности в оздоровлении политической и морально-психологической ситуации в России. Пока что мы являемся свидетелями откровенной борьбы за власть между различными отрядами нашей политической элиты. В начале нулевых была борьба между либеральными и силовыми отрядами команды Путина, сейчас дифференциация носит куда более сложный характер. Но я не могу не обратить внимания на то, что из-за корпоративных партийных интересов этих группировок никто всерьез не анализирует то, от чего страдает население и что на самом деле угрожает будущему России. Медицинский факт. В докладах ИнСоРа никогда всерьез не анализируются причины углубляющегося раскола между теми, у кого и деньги, и дома, и дети за границей, и теми, кто вынужден соприкасаться ежедневно с уродствами нашей новой русской жизни. Авторы ИнСоРа в силу своих политических привязанностей никогда не исследуют драматические ошибки команды Ельцина и никогда всерьез не анализируют причины социального недовольства тех, кто оказался внизу. Ничего не говорится в этих докладах всерьез о состоянии преступности, о галопирующем росте наркозависимых, о моральном разложении, деградации целого ряда слоев населения.

На самом деле доклады ИнСоРа, заостряя внимание на несомненных дефектах нашей электоральной демократии, уводят внимание читателя от самых серьезных болезней современной России. На самом деле доклады ИнСоРа – это не столько страшилки, сколько лакировка российской действительности. Все намного опаснее. В сознании людей очень много деструктивного, разрушительного. Я совсем не против того, чтобы Борис Немцов или Владимир Рыжков снова появились на телеэкране. Но вряд ли эта мера прибавит русскому человеку, утомленному ХХ веком, много оптимизма и жизненной энергии.

Не может политика разгосударствления, которую предлагают нам доклады ИнСоРа, решить все трудные русские проблемы. Вообще, мне кажется, что линейная философия ИнСоРа, стоящая за предложением решить все проблемы одним махом путем устранения «административных барьеров», адекватна реалиям сегодняшней России. Мышление по логике «или – или»: или либерализм, или этатизм, или коммунальные ценности, или ценности свободы – эффектно выглядит в рамках либеральной публицистики, но абсолютно ничего не дает для выработки реальной программы действий. Надо в конце концов признать, что вся та идеология, которая лежала в основе нашей «антиимперской революции» 1991 года, философия тотального разгосударствления, тотальной денационализации, тотальной демилитаризации, тотальной деидеологизации, тотальной борьбы с «репрессивным уголовным законодательством» не только устарела, но и во многих отношениях себя скомпрометировала. Как-то нелепо предлагать для России отказ от ядерного оружия, как это делают авторы последнего доклада ИнСоРа, когда оно на самом деле является в новом мире единственным гарантом суверенитета. Конечно, не всегда стабильность обеспечивает модернизацию, рост инноваций. Но надо понимать, что планируемая идеологами ИнСоРа революция, тотальная смена государственного аппарата, разрушение с таким трудом созданных в нулевые механизмов управления государством может обернуться вообще утратой государства, страны. Нам надо в конце концов понять, что до тех пор, пока сохраняется страна, пока сохраняются основы ее жизнеспособности, пока работают основные механизмы социализации личности, у нас будет шанс провести полноценную модернизацию. Но если мы по инициативе либеральной элиты в результате очередной политической революции обрушим вместе с ней и страну, то никому эта модернизация уже не будет нужна.