Разве сейчас война?

"Вот кончается время мое: тот, которому я предназначен, улыбнулся – и поднял ружье".
Фото PhotoXPress.ru

Олег Кашин по-прежнему в больнице. И хотя журналист пришел в себя и уже может понемногу общаться с родными и врачами, информация о его здоровье напоминает сводки с фронта. Фронт, впрочем, необычен: чуть ли не впервые в истории современной российской журналистики СМИ страны – телевидение, радио, газеты, журналы и Интернет – продемонстрировали невиданную консолидацию в демонстрации поддержки зверски избитому журналисту. В минувшую субботу, спустя неделю после нападения на обозревателя газеты «Коммерсант», вышел даже спецвыпуск газеты, целиком посвященный этому трагическому событию. Восьмиполосный номер тиражом в 10 тыс. экземпляров подготовили коллеги Кашина из печатных СМИ, из интернет-изданий и радио. В издании – вся хроника происшествия, версии случившегося, комментарии и мнения, кроме того, здесь представлен подробный список журналистов, пострадавших за последние десять лет в России. «За последние 10 лет в России погибло и пропало без вести более 200 журналистов. Сотни подверглись нападениям и жестоким избиениям», – утверждается в журналистском спецвыпуске.

«Если кого-то задумали замочить, то этот человек действительно приговорен»

«Вы теперь, после нападения на Олега, ходите оглядываясь?» – спросили одну из нас в прямом радиоэфире. Трагическое ЧП с журналистом «Коммерсанта» в очередной раз – подчеркиваем, – в очередной раз обострило проблему безопасности представителей четвертой власти, как иногда громко обозначают статус СМИ. С первыми тремя – исполнительной, законодательной и судебной, – спору нет, в отношении безопасности все в порядке: законодательно предусмотрены самые суровые меры наказания за посягательство на жизнь и здоровье государственных деятелей, депутатов, милиционеров, судей. Можно сколько угодно долго говорить о разгуле преступности в стране, однако случаев, когда столь зверскому нападению подвергся бы представитель вышеперечисленных категорий, почти не вспомнить. И слава богу, конечно! Вне зависимости от профессиональной принадлежности право на свободу и личную неприкосновенность гарантировано каждому гражданину РФ Конституцией. Но, как постоянно выясняется, в отношении журналистов это правило действует избирательно.

«Я никогда не слышал о случаях нападения на представителей СМИ, лояльно относящихся, скажем, к премьеру Владимиру Путину, первому заместителю администрации президента Владиславу Суркову или же к действующему президенту Чеченской Республики Рамзану Кадырову, – задумывается над случившимся с Олегом Кашиным член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. – Или чтобы ОМОН вдруг «случайно» взял да и избил какого-либо представителя прокремлевских течений и образований вроде молодой поросли «Единой России»! Не хочу никого защищать или же обвинять, но факты свидетельствуют: бьют и убивают всегда почему-то оппозицию власти».

«Мы живем в бандитской стране, это нужно осознавать, и сейчас все больше профессий, и журналисты, во всяком случае, все больше находятся в зоне риска, – утверждает председатель Московской палаты адвокатов Генри Резник. – Я сейчас очень печально скажу, что если кого-то задумали замочить и это действительно оплачивается солидно, то, в общем, этот человек приговорен, кем бы он ни был».

По мнению известного адвоката, безусловно, в УК должна быть введена статья об отягчающей ответственности за посягательства на журналиста: «Резонно в статью о воспрепятствовании журналистской деятельности (ст. 144 УК РФ. – «НГ-политика») ввести квалифицирующие обстоятельства, связанные с угрозами и насилием». Однако, считает Генри Резник, создать идеальную ситуацию, когда бы представители СМИ постоянно находились в зоне безопасности, в нынешних условиях невозможно. И каждый журналист, а особенно тот, кто занимается всякого рода расследованиями и острыми темами, особенно связанными с деньгами, должен осознавать – он вступает на минное поле, считает юрист и адвокат Резник. По его словам, надо принимать определенные меры по отношению к конкретному корреспонденту тогда, когда есть реальные основания опасаться, что в отношении него может быть осуществлена расправа.

«Те, кто боится, должны уйти»

Зампредседателя комитета ГД по информационной политике депутат фракции «Единая Россия» Борис Резник предлагает пойти еще дальше в законодательных инициативах. Он настаивает: необходимо узаконить внесенную им и Союзом журналистов поправку в ст. 277 Уголовного кодекса, в которой речь идет об особой ответственности за причинение вреда здоровью и жизни государственных и общественных деятелей.

«Поскольку журналисты, а особенно журналисты-расследователи, которые пишут о коррупции, о властных злоупотреблениях, вызывают огонь на себя, – говорит депутат, до сих пор считающий сам себя журналистом, – и это даже не сравнить с тем, в каких условиях работают государственные деятели, мы приняли решение приравнять таких представителей СМИ не по каким-то конкретным делам, темам, расследованиям, а так сказать постфактум.

Если причинили вред здоровью и жизни журналиста и он находился при этом при исполнении обязанностей, привлекать исполнителей и заказчиков по этой же статье, предусматривающей крайне суровое наказание для совершивших преступление в отношении таких лиц».

Горячность парламентария понятна, так же как и его инициатива. Парламентарий уверен – дело Кашина стало последней каплей, взорвавшей все журналистское сообщество, да и не только его. Но ведь это и в самом деле будет постскриптум: для того чтобы совершившего преступление против журналиста судили по ст. 277 УК, необходимо, чтобы следствие доказало, что нападение было совершено именно по профессиональным мотивам. А с этим, как говаривала героиня Ирины Муравьевой в хите советских времен «Москва слезам не верит», «в стране напряженка». Раскрытые преступления в отношении журналистов можно пересчитать по пальцам одной руки, да и то до доказательств «профессиональных» версий дело, как правило, не доходит. Нет заказчика – нет мотива. «Тем хуже для нас», – философски заметил Борис Резник, заключение которого, как показалось корреспонденту «НГ-политики», выглядело не вполне обоснованным. Ведь в силу своей депутатской неприкосновенности в прошлом журналист, а ныне представитель Госдумы априори попадает под защиту той самой статьи, в которую только предполагается внести еще одну – журналистскую – категорию.

Впрочем, высокопоставленные представители ЕР уже поспешили не то чтобы опровергнуть предложения своего однопартийца, но по крайней мере дистанцироваться от них. Мол, это частное мнение нашего коллеги по партии и Думе. Правда, сам Борис Львович уверен, что многие в партии поддерживают эту его законодательную инициативу, и называет фамилии Валерия Комиссарова, Ирины Яровой, а также «молодого и горячего», как сам признается, Роберта Шлегеля. К слову, Шлегель, это тот самый молодой единоросс, который предлагал применять к средствам массовой информации, распространяющим «заведомо ложные сведения», самые суровые санкции вплоть до закрытия. И теперь вот такая радикальная метаморфоза: вместо карательных мер как будто демонстрация сочувствия.

Трагическая история Кашина заставила и самих журналистов говорить об угрозах как в собственный адрес, так и в адрес сотрудников изданий. Так, главред радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов в интервью некоторым СМИ сообщил, что после зверств над корреспондентом «Коммерсанта» по меньшей мере два сотрудника «Эха» попросили его о дополнительной охране в ночное время. Есть опасения за жизнь и здоровье и других «копателей» финансовых махинаций и пирамид высокопоставленных чиновников. Однако даже в самом журналистском сообществе далеко не все уверены в том, что представители СМИ нуждаются в особых условиях. «Невозможно все время ходить с охраной, да и потом, откуда я знаю, вдруг их (охранников) в удобный момент возьмут да перекупят, – говорит «НГ-политике» все же на условиях анонимности молодая журналистка одного из оппозиционных изданий. – Пока приходится надеяться на быстрые ноги, на такси денег не всегда хватает».

«Те, кто боится, должны уйти из профессии», – была категорична на недавнем чрезвычайном заседании Общественной палаты главный редактор журнала New Times Евгения Альбац.

Чтобы добыть информацию, журналисты нередко забывают о рисках для собственной жизни и здоровья. Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

«Власть должна отказаться от языка ненависти»

Глава президентского Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Михаил Федотов уверен – те, кто призывает не выделять журналистов в отдельную группу риска, просто не читали Уголовный кодекс: «В УК перечислены очень многие категории граждан, в том числе и «лица, выполняющие общественный долг». Но эта категория никак не разъясняется. Поэтому суду непонятно – кто они? Поправки призваны это разъяснить».

Законопроект Федотова вызвал естественную идиосинкразию у политических и личных противников Олега Кашина. Однако документ одобрили далеко не все его союзники, среди которых и ведущие журналисты страны. Наиболее частое возражение: представители СМИ знают, на что идут. Они в курсе опасностей, которые сулит им профессия. А дополнительные льготы могут оттолкнуть от журналистов граждан.

Насколько объемной должна быть защита прессы, чтобы не перешагнуть эту грань? Федотов уверен, что ее определит суд – в каждом отдельном случае. Однако вынужден признать: коррупция достигла таких масштабов, что взятки платят не только за закрытие дела, но уже и за его возбуждение. Кроме того, соглашается собеседник «НГ», случай с Кашиным получил такую раскрутку только благодаря вмешательству президента.

Несомненно, основания для беспокойства у друзей Кашина и одновременно противников законопроекта есть: в обществе далеко не однозначно относятся к труду журналистов. Причины этого явления называет глава фонда «Эффективная политика» Глеб Павловский. В целом он согласен с Федотовым – юридически журналист должен быть защищен лучше, чем сегодня. Реакцию журналистов на случай с Кашиным он считает естественной: «Разумеется, все, кто может себя с ним идентифицировать, воспринимают это событие как удар по себе: и журналисты, и блогеры. Все они задеты, и задеты жестоко. Журналисты справедливо используют это событие, чтобы поднять уровень своей защиты».

Тем не менее Павловский призывает СМИ не перебарщивать с защитой профессиональных прав – из опасений восстановить общество против «акул пера». Трагический инцидент с Олегом Кашиным, подчеркивает он, демонстрирует еще и готовность общества к насилию: «Статистика нападений на журналистов в России характерна для стран, где идет нормальная гражданская война».

Беда в том, указывает эксперт, что страна пока не вышла из чрезвычайных обстоятельств 90-х: «Мы не выдавили войну ни из политической морали, ни из политического языка, ни из поведения. Следы этого есть во всем: наш язык – это язык социальной ненависти. Если исходить из закона об экстремизме, нас всех надо везти эшелонами в Сибирь... Власть должна отказаться от языка ненависти, которая она сейчас охотно практикует. Хулиганский эпатаж фразы Олега Матвейчева, политтехнолога, близкого к «Единой России», о том, что «оппозицию надо давить танками», недопустим. Раздавить можно, и желающие найдутся, но понравится ли нам власть танкистов?»

«Мне не страшно, но я ожидаю расправы»

Меры безопасности со стороны государства в отношении представителей СМИ абсолютно недостаточны – в этом убеждены не только инициаторы законодательных поправок. «Возникает парадоксальная ситуация: с одной стороны, журналистов призывают – ну давайте, ребята, пишите, разоблачайте, боритесь с коррупцией и прочими безобразиями, с другой – когда такие статьи появляются, со стороны власти действует принцип: вы пописывайте, а мы будем почитывать» – комментарии подобного рода не однажды слышали авторы этой статьи в процессе сбора материалов. Кроме того, и само общество тоже неоднозначно относится к журналистам. Кто-то совершенно искренне сочувствует и желает скорейшего выздоровления и Олегу Кашину, и другим журналистам, пострадавшим от рук неизвестных практически в то же самое время. Однако, в Интернете особенно, присутствует масса комментариев – омерзительных, наполненных желчью, злобой и ненавистью по отношению не только к Кашину, а вообще к журналистскому сообществу. «Так вам и надо, журналюги. Да вы все такие. Жалко, что его не убили» – это лишь некоторые образчики негативных эмоций.

Издевательски написал о журналисте в своем блоге в Живом Журнале глава Федерального агентства по делам молодежи Василий Якеменко. Сравнивая Кашина то с ящерицей, то с человеком-амфибией, а то и с Лениным, идеолог «нашизма» не постеснялся даже разместить на своей странице фотоколлаж: над входом в мавзолей на Красной площади – фамилия журналиста. Цинизм настолько неприкрытый, что, возможно, поэтому запись Якеменко в ЖЖ уже отказались комментировать и главред «Коммерсанта» Михаил Михайлин, и жена Олега Евгения Милова.

«Я все время Олега спрашивала, ну как он не боится писать такие материалы, – признается в беседе с корреспондентом «НГ-политики» студентка факультета журналистики МГУ Юлия Садовская, знакомая с обозревателем «Коммерсанта» еще с калининградской поры. – Мы с ним виделись где-то за месяц до нападения. А он мне ответил, что не то что не боится, просто он не понимает, как можно написать иначе. Что лучше уж тогда вообще ничего не писать». Многим младше тридцатилетнего Кашина Юля говорит, что и сама придерживается подобной позиции. «Я его понимаю, хотя в то же время в последнюю встречу Олег говорил, что чувствует очень сильную усталость. Я его как раз спрашивала: «Тебе страшно?» А он говорит: «Нет, но я ожидаю расправы».

Возможно, он действительно ожидал каких-то нападений, предполагает хорошая знакомая избитого журналиста, «но для него важнее было не потерять своего имени, лица, чем сохранить свое здоровье».

Юля – одна из участниц пикета, череда которых была организована в поддержку Олега Кашина. «Это было довольно разрозненное действо, – вспоминает она. – Некоторые, едва придя туда, почти тут же сбежали. Многие были напуганы, а кто-то не пошел на это мероприятие, хотя сначала собирался ради красивой фотографии в прессе. А потом, узнав, что за это могут быть дисциплинарные действия на журфаке, испугались».