Протестные акции: новый формат

По одному митингу не надо судить о новой традиции

На протяжении многих лет были разные условия для проведения мероприятий нашей партии. Иногда власть на местах жестко сопротивлялась, иногда соглашалась, но всегда было одно большое «но», с которым все были вынуждены считаться. Наши манифестации, будь они приурочены к 7 ноября, 1 и 9 мая, они всегда, хотя и многотысячные, были хорошо организованы и надежно охраняемы. Поэтому ОМОН, милиция и вообще правоохранительная система не хотели бодаться с нами на этих митингах, особенно после этих стычек в свое время на Тверской и на площади Гагарина. Это было в 90-е годы 23 февраля, когда ОМОН перегородил нам движение к Могиле Неизвестного Солдата на улице Тверской. Была очень жесткая, большая драка с омоновцами, которые перегораживали улицу техникой и перекрыли нам все подходы к центру. Мы тогда пошли на площадь Гагарина, но и там все было перекрыто, и там тоже произошла большая стычка с тяжелыми последствиями. После этого мы собирались с руководством страны и мэрией московской. Тогда мы договорились, что они не мешают нашим митингам, а мы проводим их корректно.

Они поняли, что нам есть смысл разрешать подобные мероприятия и мы в состоянии проводить их эффективно. Более того, они знают, что мы за многие годы не разбили ни одной витрины, не перевернули ни одного автомобиля. Мы считаем, что в этом нет никакой надобности. Надо демонстрировать другое – волю, лозунги, содержание и хорошее оформление этих митингов. Поэтому нам иногда тянут согласование, но в итоге, как правило, разрешают. Были попытки нам в чем-то отказать, но мы говорили, что если не разрешите, мы вас уведомили и все равно проведем мероприятие, и по тем маршрутам, которые назначали. Так оно было до сих пор, и я думаю, что и дальше большой сложности не будет.

Что касается каких-то количественных ограничений, мы с этим почти не сталкивались. Мы заявляли, что нас будет 2–3 тысячи человек, препятствий не было, заявляли 20 тысяч, и столько же приходило. Они понимают, что у нас массовые мощные манифестации и с нами лучше не драться и не скандалить. В этом плане мы чувствуем себя свободнее, чем некоторые другие.

У нас в штабе партии четко расписаны все действия, которые выводят на манифестации 30 с лишним организаций, с которыми мы готовы сотрудничать и объединяться. Мы говорим – будут наши лозунги, вот наш маршрут, если примыкаете, действуйте по общим правилам. Мы между собой подписали соглашение из семи пунктов, которые неукоснительно выполняются. Кто не выполняет, мы их не берем с собой. Так будет и на манифестации 7 ноября, заявку на проведение которой мы заблаговременно подали.

И вместе с тем я бы пока не стал торопиться с какими-то выводами по поводу разрешения митинга на Триумфальной 31 октября. По одному митингу не надо судить о новой традиции. Сейчас много вокруг этого шума и треска. В один день никто пробки не устранит в Москве. Это тяжелая и системная работа. Давайте посмотрим, как это будет. Я за эти годы много чего видел и слышал. Но пока мы все, к сожалению, ползем по старой, жирной, грязной, коррупционной и вороватой колее.

Потеплений со стороны власти не ожидается

Я не ожидаю какого-то потепления со стороны власти в этом смысле. Ну, будут какие-то послабления, разрешения, но суть существующей системы не изменилась. Власть крайне подозрительно относится к оппозиции и все время пытается препятствовать ей, гражданскому обществу. И это, мне кажется, может со временем принять более изощренные формы. Например, это будет не прямой запрет, а какое-нибудь заведомо неприемлемое предложение места проведения митинга. Набережной Тараса Шевченко, скажем, или что-то еще такое в этом роде. Могут, наверное, предложить и где-то в лесу собраться. Такое возможно вполне. И я пока не вижу серьезных признаков изменения ситуации.

В свое время в Мосгордуме я ставил вопрос перед ГУВД Москвы о том, чтобы нам дали четкую установку по поводу допустимого количества участников акций в конкретном месте. Что около Госдумы, допустим, могут собираться не более 20 человек, а где-то еще – не более 1000 и т.д. И все это закрепить в законе можно. Это необходимо для того, чтобы власть все время не находила таких аргументов, что вы тут мешаете работе госучреждения. Но пока это не установлено в законе, придирки к количеству собравшихся являются произволом. Мне непонятно, почему префектура дает разрешение на столько-то человек. Откуда она это берет, что большее, чем она это определила, количество людей в этом месте уже кому-то мешает?

ГУВД, помню, тогда обещало все посчитать и предоставить такие выкладки. Но так ничего и не было сделано. Хотя, может, уже все посчитано и уже лежит в столах каких-то на всякий случай. Это же очень просто высчитать – квадратный метр берите на человека, и все. На Пушкинской есть свои параметры или на Болотной, скажем. Но я сейчас говорю не о площадях даже, понятно, если это госучреждение, то, наверное, митинг в 5 тысяч человек около Госдумы действительно может создать проблемы, тут установите, сколько человек может стоять в пикете. В конце концов, если это будничный день и учреждение работает, у граждан есть конституционное право высказать свои претензии и Госдуме, и Совету Федерации, где места очень много и где рядом Генпрокуратура. А еще у нас есть ФСБ, к которому очень часто бывают претензии, ГУВД Москвы, к которому их еще больше. И поэтому у любого госоргана, за исключением тех мест, которые оговорены законом, власть обязана предоставить гражданам места для выражения их конституционных прав. А если вы считаете, что там могут быть препятствия, то вы должны задать определенные рамки, в которых гражданин или граждане могут реализовать свое конституционное право. В законе, считаю, этого не сделано, для того чтобы чиновники всегда могли прибегнуть к этому запретительному аргументу. Но прибегать к нему незаконно.

Мы последние акции устраивали даже не в Москве, а в Туапсе, к примеру. Там сначала разрешили ее проводить, потом запретили. Но поскольку мы заявляли там и митинг, и демонстрацию, то так все и провели. Несмотря на то что запретили и то и другое. А в Химках вообще все время все запрещают. Это тенденция – там, где больше всего проблем, в таких районах больше всего и запретов в отношении тех, кто создает эти проблемы, там, как правило, вообще никогда ничего никому не разрешают. В этом смысле Москва гораздо либеральнее, например, Московской области.

Поэтому, если резюмировать, когда закон устанавливает какие-то ограничения этого права волеизъявления, то мы будем следовать закону. Пропишут законодательно не больше 200 человек могут участвовать в митинге, мы в строгом соответствии с законом приведем не более 200 человек. Ведь если закон и содержит некоторые ограничения, это все равно положительное явление, потому что вы четко знаете в этом случае, что можно, а чего нельзя. А если закон предоставляет чиновнику свободу рук, то с этого и начинается произвол.

Так что по тем вопросам, в которых есть общая позиция, мы, «Яблоко», со всеми готовы объединяться. Единственное, что для нас неприемлемо, – это объединение с националистами, с радикальными левыми. Как пример могу сказать, что мы собираемся провести акцию 7 ноября – в годовщину большевистского переворота. Пригласим участвовать всех, кто разделяет такие же позиции о том, что это была трагедия для страны. Кто на это откликнется, готовы с ними в этом объединиться.

Я не ощущаю себя оппозицией

Я не ощущаю себя не только радикальной, но и вообще – оппозицией. Прекратятся ли наши акции, если власти будут их разрешать? А если бы в первый раз разрешили – мы что, больше не собирались бы, чтобы защищать 31-ю статью Конституции, гарантирующую нам мирные собрания, демонстрации, шествия, митинги и пикеты? Это не одноразовые акции. Потому что права граждан нарушаются постоянно. И в Москве, и во многих других городах России. И поэтому нам есть о чем говорить на этих митингах. Даже и проблемы митингов на Триумфальной не решены – площадь огорожена забором, его поставили специально, чтобы мы не могли там собираться. Собственно, это место было выбрано в память о собраниях еще советских времен... Сегодня разгоняют митинги и пикеты в самых разных городах. А если даже и не разгоняют, то появляется другая проблема. Не менее существенная. Нас не слышат! Не идут навстречу пожеланиям и требованиям граждан. Мы должны добиться, чтобы нам не только разрешали митинги, но и слышали, что мы говорим. И старались уважать человеческое достоинство. Этих задач хватит не только на мой век... И чем организованнее будут выступления оппозиции, чем более зрелыми будут их требования, тем скорее ее услышат власти. Мы долго добивались разрешения выступать на Триумфальной площади. И нас услышали. Потом услышат, что надо снять заборы. А потом услышат, что надо соблюдать 31-ю статью – и не только на Триумфальной площади. Не является ли нынешнее разрешение следствием смены власти в Москве? Допускаю, что новый мэр не хочет омрачать начало своего правления жесткими акциями. Но, может, он не захочет этого и в дальнейшем. Это было бы очень разумно с его стороны. И, пожалуйста, не называйте меня оппозицией – тем более радикальной. Я себя ею не ощущаю.

31 декабря мы устроим шествие

Это очевидная победа оппозиции. Власть девять раз подряд в течение последних полутора лет разгоняла эти митинги, а теперь вынуждена была признать, что в стране есть Конституция и ее 31-я статья. Я сожалею, что Лимонов с Алексеевой публично выясняют друг с другом отношения, я считаю, что это вредит общему делу, и постараюсь приложить максимум усилий для того, чтобы этого разлада не было. Мы отвоевали право граждан на митинги, теперь мы еще должны отвоевать право граждан на шествия. И 31 декабря, прямо перед Новым годом, проведем шествие.

Мы ждем от действий оппозиции провокаций

Я считаю, что в результате разрешительной политики властей сильно ничего не изменится. Потому что оппозиции и раньше все время предлагались разные площадки, а им хотелось только на Триумфальную. Они выводили сторонников на конфронтацию с милицией, на задержания. Я жду очередных провокаций. Сначала им разрешили акцию на 200 человек – это была действительно небольшая площадка возле гостиницы «Пекин», и действительно туда больше человек не войдет, никаким образом. Потом им разрешили акцию на 800 человек. Мы ждем от их действий какой-то очередной провокации. Я не могу знать, что будет со «Стратегией-31», но думаю, что будет продолжаться политика перетягивания каната, шантажа властей. Если им будут все время разрешать, то количество сторонников, которых они смогут собрать легально, будет незначительным. Будут приходить от 200 до 300 человек, как сейчас они собираются...

Мы хотим свободы, а не разговоров о ней

Я считаю, что власть пытается заткнуть нам глотки, она выкопала там намеренно яму на Триумфальной, не имея на это никакого права, и, поверьте, не пытается там ничего построить. Там вообще ничего строить не будут, и поэтому это все – мошенничество. Сейчас они, власть, развели Людмилу Михайловну (Алексееву) и вся эта ложь это как обычно в манере нашего государства. Серьезно говорить об этом даже не приходится. Я считаю, что с этой властью нельзя иметь дело.

К тому же не было речи о моем согласии идти на разрешенный митинг 31 октября. Я этого не говорил и на это не соглашался. Мы, как всегда, идем на несогласованный митинг. И в этой связи считаем одиночное выступление Алексеевой наносящим ущерб «Стратегии-31». Начать хотя бы с того, что никто этого разрешения не видел. Нам на наше последнее письмо так и не ответили. Разрешения никто не видел, СМИ подняли трамтарарам, но, по утверждению Алексеевой, она тоже этого разрешения не имеет. Она вела переговоры с бывшим начальником управления Московской мэрии по безопасности Кадацким. Но в минувший вторник новым мэром был назначен новый начальник этого управления – г-н Шукшин. Какие устные гарантии получила Алексеева, можно предполагать, никаких письменных мы не видели. Мы смотрим на все это скептически, и нам не нравится ее поведение.

Хочу подчеркнуть – мы не добиваемся проведения одного митинга. Цель «Стратегии-31» была и есть добиться проведения мирных собраний, реализация статьи 31 на всей территории РФ и навсегда. Вот о чем речь шла, а не о том, чтобы нам предложили какой-то митинг, где мы будем чего-то говорить. Мы хотим свободы, а не разговоров о ней. И после полутора лет борьбы именно за Триумфальную площадь считаю все разговоры о проведении таких акций в другом месте бессмысленными. А что касается расхождений Алексеевой, это тактические разногласия. И если Людмила Михайловна не хочет с нами идти, ну что ж, у нас есть оргкомитет, будем без нее работать.

Чиновников вообще не должно касаться, сколько людей выйдет с протестами

Ограничение количества участвующих в протестных акциях всегда было. На любой площади есть свои нормы заполняемости, выше которых людьми территорию не заполнишь. И несмотря на то что в законе нет такой прямой количественной нормы, все равно прописано, что организатор при подаче уведомления должен указать количество людей, намеревающихся принять участие в акции. Эта практика была всегда, но в то же время я массу митингов посетил за последнее время, не помню, чтобы милиция не допускала кого-то, если приходит больше людей, чем это указано в заявлении. Вот был митинг по Химкинскому лесу, там заявка была на 500 человек, пришли 3–4 тысячи. И никто не препятствовал и не предпринимал попыток удалить лишних. Количество участников – это вообще условная норма. А со стороны власти попытки эти цифры как-то занизить выглядят как откровенная спекуляция.

Во многих странах мира процедура уведомления о проведении таких акций гораздо проще. Там организаторы уведомляют городские власти не за десять дней, как у нас, а за два-три дня. Если нет террористических угроз жизни, здоровью людей, то участники заявленных мероприятий приходят и спокойно проводят свои акции, при которых правоохранительные органы только присутствуют и следят, чтобы не было нарушения общественного порядка. У нас, на мой взгляд, в этом смысле искусственно создаются какие-то препятствия, сложности, бюрократические придирки.

У нас, у «Левого фронта», никогда не было самоцели добиваться, провоцировать власть на то, чтобы они нам запрещали акции. Мы, например, регулярно проводим акцию «День гнева» по московским проблемам, в частности. Вообще эта акция межрегиональная, но в Москве мы затрагиваем проблемы города и логично хотим выходить напротив мэрии, на Тверской улице, там есть площадь и нет никаких препятствий для такого волеизъявления. А власть в течение этого года уже шесть раз запретила нам проведение этого митинга. По поводу чего мы сейчас судимся в столичных судах. И если при новом мэре эта ситуация нормализуется и нам будут согласовывать наши мероприятия, прекрасно, мы будем только это приветствовать.

Еще раз повторюсь, противостояние с властью это не наша самоцель. Ведь почему мы выходим на несогласованные акции – мы считаем, что их запрет незаконен и не считаем правильным поощрять это чиновничье беззаконие. Иначе если сегодня ты позволил чиновникам пойти на нарушение закона, то завтра он нарушит его в два раза больше. И так это бесконечно может продолжаться, так вообще мы можем всех наших прав лишиться. Мы четко стоим на позиции, что если закон соблюдать, то никаких проблем не возникает.

Это вообще противозаконный подход, когда Сурков или кто-то говорит, вот пусть выйдет только 200 человек или 300. Это никого из чиновников не должно касаться, сколько выйдет с протестом человек – 10 или 10 тысяч. Это право самих людей выходить и высказываться. Это нормально во всем мире – такой способ диалога и контроля за властью, это индикатор наличия тех или иных проблем в обществе. Тем более у нас, в России, где далеко не идеальная система выборов власти, мягко выражаясь. И какие еще есть у людей механизмы того, чтобы обозначить проблемы и призвать власти к ее решению? Есть проблема, люди вышли, чтобы заявить о ней. Если вышло 300 человек, для властей сигнал, что проблема есть и надо о ней задуматься. Вышли 3 тысячи, значит это уже тревожная ситуация, надо как можно быстрее ее решать. А если выходит на площадь 30 тысяч человек, значит, ситуация просто пожароопасная, надо в срочном порядке выходить на диалог с общественностью, договариваться и решать этот вопрос. Так во всем мире происходит, и меня просто поражает, что у нас власти постоянно какие-то создают препятствия этому взаимодействию с народом.

Им бы было выгодно вообще нормализовать ситуацию в этой сфере, тогда бы и культура протеста тоже развивалась. А сегодня у нас как? Людей разгоняют, демонстрируют, что не надо ходить на акции протеста. Вот люди и не ходят, боятся, но проблема же никуда не делась, недовольство зреет. А как итог – люди молчат, молчат, не ходят на митинги, а потом в один момент возникают массовые волнения, революции и т.д. Мы прекрасно знаем и помним нашу историю. А когда у людей есть нормальная возможность постоянно высказываться, вести диалог, тогда и проблемы решаются в более плавном, эволюционном порядке. Зачем все время доводить проблемы до крайности, которую как раз и провоцирует система запретов?

Тем более непонятно, почему мы не можем находиться на тех площадях, где сами же власти регулярно проводят массовые акции. Возьмем празднование Дня города или вспомним первомайский огромный митинг «Единой России». На Триумфальной площади, до того как ее огородили, другим объединениям и партиям давали там проводить акции, КПРФ там митинговала, например. Почему должны присутствовать двойные стандарты? А если сегодня мы согласимся идти на Болотную площадь, чиновник порадуется, скажет: «Отлично, в следующий раз мы вас загоним в спальный район». И ведь это не только в сфере митингов происходит, хотя они, митинги, конечно, важное конституционное право.

Огромная ошибка власти, что эту ситуацию сами загнали в некий тупик и своими топорными действиями искусственно создают напряжение в обществе. При том, что всем сейчас, наверное, понятно, что нет в обществе российском готовности выводить сотни тысяч людей на площади и требовать «всех долой». И власти это понимают. Но если и дальше запретительная позиция будет преобладать, то они добьются того, что постепенно начнут выходить на улицы все больше и больше недовольных. Есть понятие «запретный плод сладок», и когда ваши права планомерно и методично нарушают, человек начинает просто принципиально действовать вопреки запретам.