Мишель Вьеворка Я полагаю, что демократия не должна противопоставлять себя диктатуре и тоталитаризму, но она противостоит в том числе и сама себе, и тем трудностям, которые существуют внутри нее.
Во-первых, как в старых демократиях, так и в молодых мы часто видим очень важный феномен, который есть кризис политического представительства. То есть трудность, которая состоит в том, чтобы дать жизнь политическим системам, в которых граждане были бы реально представлены.
Второй момент: перед лицом такого вызова какие сценарии мы можем предусмотреть, предвидеть? Я остановлюсь на трех: первый сценарий состоит в том, чтобы дать новую жизнь политическому представительству. Второй сценарий новее, хотя его исторические источники восходят к довольно давним эпохам. Речь идет о том, чтобы дополнить репрезентативную представительную демократию другими формами демократии, и в частности демократией участия (партиципативной демократией) и демократией обсуждения (делибиративной демократией).
Наконец, третий сценарий, о котором мы также должны поразмыслить. Идея состоит в том, что мы сохраняем форму демократии, но настоящая подлинная власть должна принадлежать экспертам, СМИ, то есть тем акторам, которые не участвуют в этой демократической игре. Имеет место явление, когда население перестает проявлять интерес к выборам, к референдумам, и в конечном итоге политическое решение не то что не принадлежит населению, но оно как бы не востребовано населением.
Я обозначил три сценария, но наверняка можно предположить и какие-то другие сценарии. Демократия никогда не останавливается в своем развитии, это в обязательном порядке процесс, который может идти различными путями, хотя демократический идеал может быть единым.
Дарья Гармоненко 