Доходное место

Предоставление декларации пока еще не стало для бюрократа нормой жизни.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)

На фоне скандальной отставки, казалось, неуязвимого и почти вечного мэра столицы (18 годами беспрерывного правления самым крупным российским мегаполисом похвалиться, кроме Юрия Лужкова, некому, и это хотя и не факт, достойный Книги Гиннесса, но управленческий рекорд совершенно точно) увольнение с должности действующего генерала Минобороны Виктора Гайдукова (президентский указ об этом появился на сайте Кремля в тот же «мэрский» день) прошло почти незаметным. Между тем это событие едва ли не более знаковое, чем долгое прощание с Юрием Михайловичем.

Как ни крути, мэры приходят и уходят, еще какое-то время «Папа», так, выясняется, звали за глаза Лужкова его подчиненные, продержится в героях публикаций СМИ, потом появится новый городской голова, а может, даже две, и «дело в кепке» постепенно затихнет.

Иное дело – отстранение от должности высокопоставленного госслужащего (генерал-майор Виктор Гайдуков обеспечивал сохранность и безопасность ядерных боеприпасов в одном из регионов страны) только лишь за предоставление недостоверных данных в налоговой декларации.

Такое в сегодняшней России происходит действительно впервые. И, по информации «НГ-политики», Гайдуковым дело не ограничится: в ближайшее время точечные проверки налоговых деклараций, предоставление которых в этом году стало обязательным для «лиц, замещающих государственные должности», не однажды станут поводом для чиновничьих увольнений.

Некоторое имущество от некоего источника

О самом опальном генерале известно мало. По одним данным, он служил «в 12-м главке Минобороны, который решает вопросы обеспечения ядерной безопасности в Вооруженных силах», согласно другим – командовал базой по хранению ядерных боеприпасов, расположенной в населенном пункте Залари Иркутской области. И то, и другое Министерство обороны, чьим штатным сотрудником Гайдуков до середины прошлой недели все же являлся, опровергает – и в списках 12-го главка он якобы не значится, и базами такого уровня в российских Вооруженных силах командуют в лучшем случае полковники, но никак не генерал-майоры.

Но суть не в этом. Теперь широкая общественность, и не только в военных кругах, гадает – за что подставили генерала, никак по доходам не сравнимого ни с персонами из списка Forbes, ни даже с миллионерами рублевого ранжира.

К слову, свой доход безо всякого движимого и недвижимого имущества чиновник МО задекларировал за 2009 год в размере 1 млн. 120 тыс. 500 руб. У жены при значительно более скромных доходах – 221 тыс. 400 руб. – в собственности земельный участок размером 11 соток, квартира площадью 86 кв. м и автомобиль Honda.

Военное ведомство, уклоняясь от конкретных вопросов, сокрытие каких именно доходов и имущества вменяется в вину его теперь уже экс-сотруднику, от имени источника отвечает весьма расплывчато: речь идет о «некотором неуказанном имуществе в виде недвижимости, транспортных средств и банковских счетов». Вот уж впору воскликнуть: «Если кто-то кое-где у нас порой...» В немногочисленных блогах на этот счет (интернет-дискурс о коррупции затмил собой Лужков) мнение однозначно: увольнение Гайдукова – показательная порка для более именитых и богатых.

Казалось бы, чего проще – указать в декларации все, что заработал за год, плюс имущество, уже имевшееся и новообретенное, и спать спокойно. Тем более что де-юре основной источник доходов у чиновников – зарплата, фиксирующая и кризисные колебания, и настроения начальства. Но как быть, если стоимость только одного личного автомобиля – а если это целый автопарк престижных иномарок, то вообще катастрофа – де-факто с лихвой перекрывает все заработанное честным трудом за год? Вариантов на самом деле немного: либо в качестве собственности указать старенькие «Жигули» вместо «Майбаха», либо вовсе от всего откреститься – мол, не мое это все, народное, ну в крайнем случае жены или родственников...

Кто в ответе за жену

С последним, кстати, стало гораздо сложнее – согласно антикоррупционным инициативам президента Дмитрия Медведева госслужащие отныне должны декларировать и свои доходы и имущество, и – ближайших родственников. Статистика, увы, знает не все о том, во сколько раз богаче за последние несколько лет (после вступления в силу с 1 января 2006 года закона, освобождающего от налогов при дарении имущества ближайшим родственникам) стали супруги, дети и родители многих высокопоставленных чиновников и чиновниц, но то, что такая тенденция в российской действительности имеется, факт очевидный.

Член комитета ГД по экономической политике и предпринимательству Владимир Мединский в беседе с корреспондентом «НГ-политики» был уверен: «Декларации как один из видов контроля за доходами чиновников – это лучше, чем ничего». «Объективной картины они, конечно, не дают, – объясняет он. – Для этого необходима декларация о доходах в более длительном, чем один год, промежутке времени. И она должна быть гораздо глубже, то есть касаться не только жены и несовершеннолетних детей, но как минимум родителей, братьев и сестер, то есть тех, между кем дарение осуществляется без налогового движения».

Впрочем, те из коллег, которые декларируют большие доходы, вызывают у депутата Госдумы уважение. «Они, – здесь Владимир Мединский назвал несколько фамилий, – добровольно вызывают на себя шквал критики».

При этом Мединский осознает – проверить всех госслужащих невозможно, для этого придется «создать специальную службу в миллион человек». «Да и не нужно, – считает он, – достаточно сузить категорию граждан, доходы которых необходимо проверять». В первую очередь это, по мнению парламентария, те, кто влияет на распределение бюджетных денег.

Депутаты же, по словам Мединского, «ни на что не влияют»: «Они бюджет формируют, но не контролируют его распределение».

Правда, по мнению лидера партии «Яблоко» Сергея Митрохина, пристального внимания соответствующих органов по налоговым проверкам заслуживают как раз депутаты. «Если они (депутаты) вывешивают на сайтах неполную информацию, то их надо проверять на предмет коррупции», – считает Митрохин. Он похвалился «НГ-политике», что его партия первой откликнулась на обращение российского отделения неправительственной международной организации Transparency International обратиться с запросом по поводу проверки деклараций некоторых чиновников и депутатов. «Мы начали с тех в Госдуме, кто нарушил условия подачи деклараций, – говорит лидер «Яблока». – Это спикер Борис Грызлов, который не предоставил информацию об имуществе жены, депутат Ашот Егиазарян, не задекларировавший, как свидетельствуют СМИ, дом в США, и депутат Сергей Левченко, он вовсе не подал декларацию о своих доходах».

Как объяснил Сергей Митрохин, от имени «Яблока» направлены соответствующие запросы на имя руководителя администрации президента Сергея Нарышкина и руководителя аппарата правительства вице-премьера Сергея Собянина. «Мы выполняем наказ президента по борьбе с коррупцией, – уверен Митрохин. – И такие проверки антикоррупционной направленности могут стать для Дмитрия Анатольевича моментом истины: что это – очередная декларация о намерениях или же он, и в первую очередь его администрация, реально намерены этим заниматься».

Интересно, что тот самый депутат Сергей Левченко, которого намерен проверить Митрохин, действительно единственный из думцев, кто не предоставил декларацию. Причем сделал это представитель фракции КПРФ сознательно: «Надоело. Президент мне не указ, он много говорит такого, за что стоило бы отвечать, а раз он этого не делает, то и я не буду», – цитирует его слова «Газета.ру».

Председатель Счетной палаты готов проверить доходы новоявленных миллионеров. Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Уходи или легализуй

Хочет этого или нет коммунист, но его доходы, равно как и доходы любого другого чиновника, проверить при наличии политической воли возможно и должно. В беседе с корреспондентом «НГ-политики» председатель Счетной палаты РФ Сергей Степашин напомнил, что в антикоррупционном законодательстве страны предусмотрены и регламентированы такие мероприятия. «Не может собственность возникнуть ниоткуда и исчезнуть в никуда, – подчеркнул он. – Точно так же как не может человек, всю жизнь проработавший на госслужбе, вдруг обзавестись особняком стоимостью в несколько миллионов долларов. Если, конечно, он не получил какого-то сказочного наследства. Но и оно при желании достаточно легко проверяется и считается».

Руководитель СП отметил, что приветствует президентские инициативы по увольнению недобросовестных госслужащих, пусть это пока единичные случаи. «Начало положено, – считает Сергей Степашин, – и пример генерала Гайдукова в этом смысле весьма показателен. Это свидетельство того, что в борьбе с коррупцией неприкасаемых нет. Не можешь показать и доказать нажитое добросовестным трудом, уходи, пока не поздно».

Правда, этим утверждениям главы Счетной палаты противоречит его же собственное, высказанное им в прошлом году в интервью каналу РЕН-ТВ о доходах президента Чечни Рамзана Кадырова. Отвечая на вопрос корреспондента о том, верит ли он в достоверность декларации, в которой в качестве имущества главы ЧР были указаны лишь трехкомнатная квартира в 36 кв. м и автомобиль «ВАЗ-21053», Степашин легко нашелся: «У Рамзана Кадырова в собственности вся республика. Поэтому не переживайте за него».

Сегодня же, обобщая затронутую тему в интервью «НГ-политике», глава СП подчеркнул, что «коррупция в России – социальное зло, борьба с которым является важнейшей стратегической задачей». Он напомнил, что при президенте создан Совет по противодействию коррупции, в который входят руководители всех основных органов власти, включая председателя Счетной палаты.

«В рамках взаимодействия с правоохранительными органами расширена практика проведения совместных проверок на объектах, наиболее уязвимых с точки зрения проявлений коррупции», – отметил Степашин. – Только по итогам прошлого года было проведено более 100 совместных проверок, в органы прокуратуры и другие правоохранительные органы было направлено 215 материалов проверок, возбуждено 41 уголовное дело».

«Сейчас начинается не реформирование, а модернизация органов исполнительной власти, – приоткрывает завесы антикоррупционых планов директор Национального антикоррупционного совета РФ Михаил Лашков. – Это основополагающее условие на сегодня. Нельзя победить коррупцию в одном отдельно взятом ведомстве, как нельзя построить коммунизм в отдельно взятой стране. Но начинать с чего-то надо». По мнению Лашкова, рассчитывать на объективный мониторинг доходов и расходов чиновников, проводимый ведомственными службами собственной безопасности, вряд ли стоит: они изначально предназначены для физической или юридической защиты сотрудников того или иного ведомства. Просто из-за несогласованности нормативных актов она взяла на себя функции расследования, но это не свойственные ей функции. Исполнению которых к тому же мешают и корпоративные интересы».

«Реакция отдельных руководителей, включая и некоторых региональных лидеров, на обязательность предоставления налоговых деклараций пока выглядит, мягко говоря, неадекватной», – считает первый заместитель председателя комитета ГД по безопасности Михаил Гришанков.

К тому же, по мнению депутата, механизм проверки достоверности чиновничьих деклараций работает еще в не в полной мере – есть указы президента, есть совершенно четкая структура, которая должна этим заниматься, но практика еще не наработана. «Ясно, что есть еще лазейки, которые позволяют совершенно спокойно имущество, движимое и недвижимое, переписывать на близких, – говорит Гришанков. – Однако пройдет два-три месяца, полгода, и система эта будет выстроена. И как только начнутся жесткие проверки, а в том, что они уже начались, сомневаться не приходится, многие будут просто вынуждены легализовывать имущество».

В том, что декларирование доходов, имущества чиновников и последующий контроль за данными, предоставленными в этих декларациях, – это очень действенная мера борьбы с коррупцией и оргпреступностью, сомневаться не приходится. Как и в том, что адаптации российского чиновничьего класса к новым налоговым реалиям пока не произошло. Нет и доверия населения к антикоррупционным новациям руководства страны – согласно данным социологов, в прошлом году около 70% россиян не поверили предоставленным чиновниками данным. К тому же практика показывает, что можно декларацию не предоставлять вовсе – административных и тем более уголовных мер за подобный акт непослушания еще нет.

Ясно одно: пока о реальных доходах чиновников, а иначе – «лиц, замещающих государственные должности», мы будем узнавать не от них самих, а из СМИ, президентских указов и должностных инструкций, борьба с коррупцией не может считаться эффективной.