Александра Самарина.
При составлении графика рассмотрен период с 1 января 2007 года по 15 февраля 2009 года.
Экономический кризис прервал цикл создания идеологических доктрин, предлагаемых властью гражданам от имени главной политической партии страны. Попытку объединить общество на платформе программы «Единой России» можно признать несостоявшейся. Между тем сегодня как никогда актуальна идея объединения сил – только консолидация может предотвратить негативное развитие событий в социально-политической сфере. К лету гражданам предстоит почувствовать на себе всю тяжесть перемен в образе жизни. Однако политики не торопятся предложить людям новых объединяющих идей.
За несколько последних месяцев, с осени прошлого года, страна изменилась до неузнаваемости. И, как всегда в эпоху перемен, прежние идеологических догмы, предназначенные для употребления в эпоху процветания и роста, выглядят особенно архаичными. Возможно, потому, что идеология как таковая в этих постулатах отсутствует вообще. Она заменена перечнем обещаний экономического характера. Как выяснилось, невыполнимых.
На сайте ЕР до сих пор висит ее предвыборная программа, созданная на основе «плана Путина». Сегодня этот текст читается как список несбыточных мечтаний. Оказывается, в России уже в 2007 году существовал «партийный проект «Достойный труд», направленный на улучшение условий труда и повышение его оплаты, решение проблем занятости». «Уже в 2008 году, – обещает программа, – минимальный размер оплаты труда в России достигнет прожиточного минимума. Опережающими темпами будет расти оплата труда работников бюджетной сферы. Заработная плата ученого, учителя, врача, работника культуры обеспечит ему и его семье достойную жизнь... Наша партия первой из всех политических сил обозначила ближайшую цель пенсионной реформы: в совокупности пенсионные накопления должны обеспечивать пенсию в размере не ниже 40 процентов от предыдущего заработка┘ В ближайшие годы пенсии вырастут в 2 раза┘ Будут созданы благоприятные условия для жизни и труда людей с ограниченными возможностями, их социальной адаптации».
И, наконец, апофеоз: «В результате значительного повышения пенсий и заработной платы, снижения инфляции (в 2011 году до 5 процентов) Россия окончательно перестанет быть страной бедных людей».
По данным компании «Медиалогия», пик упоминаемости в СМИ словосочетания «план Путина», впервые прозвучавшего летом 2007 года, приходится на сентябрь того же года (см. табл.). В октябре и ноябре наметилось некоторое снижение, а в январе 2008-го отмечено последнее упоминание некогда популярнейшего лозунга. Выборы прошли, и надобность в нем отпала. Раньше, чем граждане смогли разобраться, в чем состоит его суть. Да и хотелось ли кому-то разбираться? Люди голосовали не за партийную программу, они голосовали за человека, у которого, как они свято верили, был некий «план».
Партия, понимая идеологическую слабость такой программы, погрузилась в поиски нового популярного слогана. Однако искала она его там же, где и прежде. И поэтому тогда же, в начале 2008 года, «план Путина» преобразился в «Стратегию-2020».
«Единая Россия» наступила на те же грабли. Она решила переписать программу в соответствии с экономическими планами правительства. Не затрагивая вопроса о рациональности составления такой стратегии на столь длительный срок (с полной невозможностью через 12 лет проверить правильность действий сегодняшних чиновников в случае стратегических же ошибок), заметим: ЕР снова готова была привязать партийную «линию» к текущей экономической политике.
Презентация «Стратегии» на заседании февральского президиума Госсовета, казалось, сулила ей долгую счастливую политическую жизнь. И партия ухватилась за «Стратегию» как за спасательный круг. На ноябрьском съезде «Единая Россия» готовилась представить новую программу, с новыми обещаниями.
Произошла простая замена исходника: на таблице хорошо видно, как с января прошлого года «Стратегия-2020» бьет рекорды популярности. Однако грянул кризис и обнулил усилия партии.
Работы по переписыванию главного ее документа были свернуты. Да и сам термин, судя по упоминаемости, потерял актуальность.
Время от времени ЕР еще собирает «Форумы-2020», однако на последнем из них потребовалось специальное и непривычно публичное выступление заместителя главы администрации президента Владислава Суркова, чтобы напомнить о существовании таких планов. Правда, уже в контексте не партстроительства, а борьбы с кризисом.
Сегодня единороссы прочно забыли о своих летних позывах к созданию новой программы – и оказались вообще без таковой.
Деятельность трех дискуссионных площадок, трех клубов ЕР – социально-консервативного, либерального «4 ноября» и государственно-патриотического – носит спорадический и необязательный характер. Спустя 4 года после попытки отрастить «крылья», партия вернулась в ситуацию полного единомыслия в своих рядах. Не случайно поэтому, что левые и либералы уже давно собираются на совместные заседания. Патриотический клуб укрепляет свои позиции за счет контактов с РПЦ, устраивая пропагандистские шоу на территории монастырей и используя Библию для мотивации партийной политики.
Сегодня ЕР, как ни странно это звучит, не имеет своей политики. Все то, что предлагает партия электорату, – заимствовано либо у правительства, либо у церкви. Такая ситуация была бы естественной в условиях политической конкуренции. В отсутствие таковой партия власти теряет опору. Сегодняшний ее рейтинг остается рейтингом премьера, который в глазах значительной части электората остается руководителем страны. Однако уже сейчас на окраинах единороссовской империи слышатся голоса недовольных – и это уже не правозащитники, а руководители достаточно высокого ранга.
История мурманского губернатора, которого ждут суровые санкции по партийной линии за критику в адрес мэра-однопартийца, в этом смысле является прецедентной. Ослабление позиций партии власти еще не показали ее рейтинги, но губернаторские сенсоры лучше любого социолога прогнозируют возможное и скорое падение популярности ЕР в условиях углубления кризиса.
В этих условиях руководство «Единой России» будет принимать самые жесткие меры. Показывая таким образом фатальное непонимание обстановки. Вместо того, чтобы разговаривать с гражданами, она будет говорить языком репрессий с «раскольниками». Между тем единство рядов укрепляется ростом популярности структуры. Может получиться так, что неправильно понятый инстинкт самосохранения обезоружит ЕР в очень опасный для нее момент. Гигантские усилия, которые затрачивает сегодня партия на избавление от «паршивых овец», могут быть использованы вполне конструктивно – если, конечно, не упустить момент, когда с обществом еще можно договориться.
Для этого партия должна стать публичной.
Между тем сегодняшние акции ЕР ограничиваются исключительно поддержкой действий правительства, что вызывает дополнительное раздражение людей, получивших на днях резко увеличившиеся квартирные счета. Никто из них не прочитает единороссовскую программу, полную несбывшихся обещаний, однако было бы ошибкой думать, что россияне с той же индифферентностью отнесутся к реальному изменению толщины своего кошелька.
Миссию откровенного разговора с людьми ЕР явно не хочет брать на себя. Она становится все более закрытой структурой. Что неблагоприятно сказывается на имидже ее лидера-премьера. Открытые по всей стране общественные приемные ЕР, переименованные в годы процветания в приемные Владимира Путина, накапливают жалобы, большинству из которых сбыться не суждено. Однако сегодня получается, что это не партия уклоняется от обещаний, а лично Путин.
На этом фоне инициатива президента по общению с населением в форме телеинтервью выглядит многообещающей – Дмитрий Медведев пытается сделать то, что упущено единороссами. И, если ему удастся притушить страсти, успокоить страну благодаря откровенности такого рода выступлений, он заменит собой мощную политструктуру, главное предназначение которой, напомню, общение с электоратом.
Правильное, вовремя сказанное слово может многое изменить в сознании людей. Например, напомнить им об их собственной немалой ответственности за происходящее: политической апатии, легкомысленного отношения к кредитам, иждивенчества, терпимости к экстремизму и равнодушия к жертвам знаковых политических убийств. Такой разговор, правда, подразумевает высокую степень свободы слова в стране.
