Рядом с Гагариным

Рядом с Гагариным (справа) мой дедушка, ветеран двух войн – Гражданской и Великой Отечественной – Риза Усманов.
Фото из семейного архива

В каждой себя уважающей семье есть фотоальбом, и даже не один, где яркие цветные фотографии сегодняшних дней перемежаются с черно-белыми кадрами семейной хроники. В моей семье таких ч/б свидетельств жизни тоже великое множество. Но есть два документа, которые стали бесспорными раритетами коллекции: это самый настоящий автограф Гагарина и фотография, где он же запечатлен с моим дедушкой. Вот как это случилось.

...Из книги Героя Советского Союза Николая Каманина «Скрытый космос»: «В 9.30 вылетаем в Ташкент. Вчера после приема у мэра мы заехали на полчаса в наше посольство. Посол показал мне неприятную телеграмму из нашего МИДа, смысл которой в том, что Рашидов просил ЦК КПСС, чтобы Гагарин на обратном пути из Афганистана на сутки остановился в Ташкенте, и ЦК дал согласие на такую остановку.

...В 10.00 сели в Ташкенте и прямо с аэродрома отправились на дачу Рашидова, очень хорошо там пообедали и к 16 часам поехали в Театр Алишера Навои. Театр был окружен многотысячной толпой людей, и сотню метров до подъезда в театр мы пробивались на машинах минут пятнадцать. Милиции было много, но народ смял милицейские цепи и очень плотно окружил машины. Театр был также переполнен...»

Этот росчерк пера Юрия Алексеевича стал легендой нашей семьи.

Сама я этого не помню, мне тогда было ничтожно мало лет. Но мама мне рассказывала, что в антракте Гагарина окружила такая толпа почитателей, стремящихся во что бы то ни стало хотя бы дотронуться до героя вселенского масштаба, что получить автограф, как она мечтала, было просто нереально. И тогда моя юная родительница поступила как истинная женщина: если не получается действовать силой, то следует брать хитростью. Она вручила мне, тоже там находившейся, программку и заставила несколько раз повторить магическое слово «автограф». Потом взяла на руки, показала на Гагарина и попросила: «Иди проберись к нему, протяни программку и скажи только одно: «Автограф». Ход был тактически верным: перед маленькой девочкой с огромным бантом на макушке толпа расступалась, на секунду забыв про свое желание пробраться как можно ближе к космонавту. Так, утверждается, я дошла до самого героя дня. Юрий Алексеевич (как часто любит вспоминать мама, но я не уверена, что так оно и было) подхватил меня на руки, прижал к себе на мгновение, и тут-то я сунула почти в его знаменитую улыбку программку и пролепетала заученное слово. Гагарин расписался на ней, а потом меня по рукам стали передавать обратно к маме. Та не помнила себя от счастья. А мой дедушка, который, как ветеран Гражданской (воевал вместе с Фрунзе против басмачей) и Великой Отечественной войн (дошел до Берлина без единой царапины), был в то время в большом почете у администрации города – его всегда приглашали в президиум на разных городских мероприятиях, – потом долго ругал свою дочь. За то, что она вовлекла ребенка в столь рискованное мероприятие. Ведь потом после окончания вечера ветераны города имели, если можно так сказать, спецподход к национальному герою в рамках банкета. Вот тогда-то дед и сфотографировался с Юрием Гагариным на память, увы, уже пережившую всех присутствующих на этом снимке. И, конечно же, он мог без всяких проблем взять именной автограф у космонавта. Но я не жалею, что все получилось так, как получилось.

1961–2008