Единственный свободный читатель в СССР

Рисунки из книги «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» тиража 1944 года. Одна и та же страница из разных экземпляров. Иллюстрация из книги

В полном, том самом классическом, слегка старомодном смысле перед нами – фолиант. Кажется, только такое произведение книжного искусства, только такой форм-фактор и подходит, чтобы попытаться создать книжный памятник Великой Отечественной войне. А еще перед нами – новый жанр, родившийся на наших глазах. Девятнадцатый том, безусловно уникального, просветительского проекта «Библиохроника». Первый вышел в 2004 году и называется «В некотором царстве… Библиохроника. 1550–1975 гг.». Через книги показать то, что происходило в российской истории – это и есть библиохроника: жанр, форма, содержание и метод.

«Мотор» проекта «Библиохроника», доктор технических наук, профессор, собиратель антикварной и букинистической русской книги Алексей Венгеров, в предисловии к «военному» тому отмечает: «О конструкции нашей книги. Существенный объем ее составляют очерки об изданиях, выбранных автором из общего несметного количества пе­чатной продукции, выходившей в СССР в течение восьми лет – послед­них предвоенных (39-й и 40-й годы), пяти военных (41–45-е) и первого послевоенного года (46-й). В соответствии с правилами «Библиохроники» издания расположены в хронологическом порядке. Почему выбран такой отрезок времени? Хотелось напомнить Читателю, что публиковалось не­посредственно накануне, в годы и сразу по окончании войны, передать атмосферу общественных и человеческих отношений и еще раз воздать должное и поклониться людям, благодаря которым мы живы… На наш взгляд, объем представленного материала вполне достаточен, чтобы стимулировать активные размышления по поводу увиденного и прочитанного. Какой бы пасмурной ни была сегодня погода за окном и какое бы ни стояло «у нас тысячелетье на дворе...»

Этот сугубо частный, библиофильский проект стал одним из немногих, подготовленных к 75-летию Победы. А такого уровня эксклюзивности собранного материала, его обобщения и полиграфического воплощения – точно единственный! Мало того, за все 75 лет, прошедших после окончания войны, в отечественном книгоиздании такой попытки не было. И, видимо, еще долго не будет.

В предисловии «Будущее – в памяти…» Алексей Венгеров рассказывает об импульсе, который стимулировал создание книги: «Как известно, русским воинам мужества не занимать: воздушных тара­нов в Великую Отечественную войну было совершено около шестисот (первый – 22 июня 41-го в 4.55 утра в небе Украины летчиком И.И. Ивано­вым), и более четырехсот раз наши бойцы закрывали грудью амбразуры пулеметных точек врага (семеро героев выжили!).

Конечно, стоицизм тружеников тыла несравним с подвигами фронто­виков. Но и в тылу настоящие атланты держали на своих плечах неверо­ятную тяжесть, трудились в условиях смертельной опасности, по-своему приближая победу над врагом. Авторы данного выпуска («Библиохроники». – А.В.) попытались показать самоотверженные деяния этих людей, в том числе их усилия в сфере издания печатной продукции. Героизм их непреложен и обсужде­нию не подлежит. Направить на него луч прожектора из удаляющегося времени требует чувство долга перед внуками…

Вот лишь один удивительный факт: 5 декабря 1941 года, когда фашисты еще стояли под Москвой и Красная армия только-только перешла в контрнаступление, в печать был подписан роман Л.Н. Толстого «Война и мир». Тиражом в сто тысяч экземпляров!»

Никто не забыт, ничто не забыто?! (Библиохроника военного времени. И не только) 1939–1946 гг. Авторский коллектив: Алексей, Марина, Сергей, Мари-Софи Венгеровы, Иван Ефимов, Дарья Каверина, Александр Курушин, Надежда Майорова, Людмила и Феликс Медведевы, Александр Минкин, Алексей Невский.– М.: ФИННИК, 2020. – 466 с.

Но мне особо хотелось бы отметить два издания.

«В ноябре 1941 года вышел Приказ НКО СССР № 338 «О введении полевых книжек для начсостава Красной Армии»:

«Введенные в свое время в Красной Армии полевые книжки для командиров нашли ши­рокое применение у начсостава на штаб­ных выходах, отрядных учениях и маневрах. Незадолго до войны по непонятным причи­нам начсостав при попустительстве выс­ших властей перестал пользоваться этим наиболее простым и удобным средством служебной переписки.

В условиях военных действий, не имея по­левых книжек, начсостав вынужден пользо­ваться отдельными листиками и клочками бумаги или отдавать важные приказания устно, что часто приводит к ошибкам и не­доразумениям.

Приказываю:

1. С 1 декабря 1941 года ввести для всего начсостава Красной Армии от командира роты и выше полевые книжки.

2. Полевые книжки использовать для приказаний, донесений, сообщений и прочей служебной переписки.

4. Главному интенданту Красной Армии не позже 1 декабря издать и разослать всем фронтам и округам необходимое количест­во полевых книжек.

Народный комиссар обороны СССР И. Сталин».

Вот это уже несомненный уникум – «Полевая книжка комдива В.Г. Клементьева» (1942). Вот некоторые подробности:

«Полевая книжка при­надлежала генералу Василию Григорьевичу Клементьеву, комдиву, начальнику отдела боевой подготовки 64-й (7-й гвардейской) армии генерала М.С. Шумилова, и интересна прежде всего тем, что писалась в тяжелые, кровопролитные дни Сталинградской битвы.

В.Г. Клементьев прошел четыре войны. В Русско-японскую воевал под Мукденом, был ранен, произведен в унтер-офицеры. В Пер­вую мировую – на австрийском фронте. В 1918 году вступил в Красную армию. В 1920-м направлен на Туркестанский фронт для борь­бы с басмачами. Дивизия под командовани­ем Клементьева взяла Бухару, и М.В. Фрунзе от имени Реввоенсовета республики вручил молодому комдиву саблю эмира, эфес и нож­ны которой были украшены драгоценными камнями и бриллиантами (хранится в Цен­тральном музее Вооруженных сил РФ).

Участвуя в боевых действиях против бас­мачей в горах Кавказа и Средней Азии, Кле­ментьев хорошо понял, как важно знание характерных условий горного рельефа, уме­ние ориентироваться, маневрировать и при­менять оружие в горных условиях».

Отсюда – и одна из записей в этой полевой книжке, воспроизведенных в «Библиохронике»: «Начальнику генер. штаба РККА генер.-полковнику т. Василевскому Бекетовка 5.11.42 № 37 /секр.

Я большую часть своей жизни в Красной Армии посвятил боевой практике и научно-исследовательской работе в горах. Имею свой научный труд «Боевые действия горных войск» и много разработок. Сейчас я – нач. ОБП 64-й армии, используюсь нерационально. Прошу вашего распоряжения о назначении меня на командную должность в горн. соеди­нение для действий в горах или по подготов­ке резерв. соединений, предназначенных для действий в горах (зам. командира)

Комдив В.Г. Клементьев».

И как бы на другом полюсе – очерк о поэме Михаила Лермонтова «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», изданной в 1944 году тиражом 25 тысяч экземпляров. Казалось бы, что может быть более патриотичным, чем эта знаменитая поэма. Тут все: русская история, русская трагедия, национальный характер в наиболее рельефном его воплощении. Ничего удивительного, что в 1944 году выходит очередное издание этой поэмы… Но экземпляры книги, представленные в «Библиохронике», – это уникальный случай в истории отечественного книгопечатания.

Замечательно изданная поэма Лермонтова с выразительными иллюстрациями Ивана Билибина – это самое настоящее произведение высокого типографского искусства. Но, оказывается, и в этой области решающую роль порой играют не только эстетические достоинства, но и политическая целесообразность.

Дело в том, что на странице 17 первого завода тиража этой книги помещен рисунок, на котором изображен царь Иван Грозный. Изображен, надо сказать, однозначно – кровожадный тиран: скрюченные пальцы держат развернутую книгу, хищный скошенный взгляд, искривленные тонкие губы… Но в другом экземпляре этой поэмы, судя по выходным данным, тоже – из первого завода, на той же странице 17 приведена совсем другая иллюстрация: мелодраматическая сцена прощания Степана Калашникова со своими родственниками перед казнью на лобном месте. Видимо, однозначно прочитываемый как отрицательный образ Ивана Грозного не понравился Иосифу Сталину. Отсюда понятно, почему брутальная иллюстрация с изображением Ивана Васильевича была срочно заменена на политкорректную. Вполне возможно, что кто-то из тех, кто имел отношение к изданию этой книги, принял во внимание предпочтения Сталина и перестраховался. Видимо, решение о замене иллюстрации было принято, когда из печатной машины вышли самые первые экземпляры. Не успели или забыли даже сделать необходимые изменения в выходных данных. Оба варианта помечены как первый завод и подписаны к печати 5 апреля 1943 года. Таким образом, первый вариант книги, с изображением Ивана Грозного, – величайшая библиографическая редкость…

Как справедливо отмечал в книге «Тайная жизнь Сталина» историк, профессор Борис Илизаров: «Помимо других головокружительных успехов он (Сталин. – А.В.) сумел добиться того, что к се­редине 30-х годов единственным свободным читателем в стране стал он сам. И этой свободой он пользовался с размахом и с большим толком».

И это тоже – история «самой читающей страны в мире».