Лев Колбачев Моя позиция такова: для внимательного читателя все прочитанное – от «Колобка» до Корана – равным образом ценно и жизнестроительно. Несогласие с автором и осознание художественного ничтожества произведения точно так же воздействуют на нас, как и приятие с восторгом. Давно сложился список книг, «смещающих точку сборки». Помимо священных и философских текстов это Достоевский, Толстой, Булгаков, чуть позднее – Солженицын, Стругацкие, из субкультур – Керуак, «Чужак» Хайнлайна или Толкиен. Сейчас (навскидку) это Виктор Пелевин, Чак Паланик, робертсовский «Шантарам».
Поэтому о личном.
1. Максим Горький, «Мать». Мое школярство попало на те годы, когда этой книги в программе уже не было, и я наткнулся на нее почти случайно. Некому было объяснить, «что хотел сказать автор», и я прочел ее как великую книгу о семье и любви. И до сих пор уверен, что «многосемейный сирота» Горький писал ее именно об этом.
2. Эптон Синклер, «Джунгли», «Столица». Если в России рубежа веков был Гиляровский – то в США был Синклер. Архискандальнейший автор, равно блестяще описывающий бытование дна жизни и верхушки общества.
3. Брюс Стерлинг, «Распад», «Схизматрица». Американский фантаст «хайнлайновской» выучки, философ, футуролог, создатель новых жанров и беспощадный деконструктор старых. Вам кажется, что «сочиненное» фантастами будущее не наступает? Почитайте Стерлинга!
4. Роберт Рождественский, «Последние стихи Роберта Рождественского». Сборник «написанного в стол», составленный автором и вышедший уже после его смерти. Эта маленькая черная книга – шанс увидеть человека за чугунным образом советского поэта.
Марианна Власова 
комментарии(0)