0
1775
Газета Печатная версия

12.02.2020 20:15:00

Петит

Две пуговички на широком поясе

Тэги: проза, ветхий завет, моисей, микеланджело, фильм, север, ницше, искусство


5-13-11250.jpg
Юрий Поклад. Увидеть радугу.
– М.: Новый хронограф, 2019.
– 512 с.

Название новой книги Юрия Поклада вызывает в памяти слова из Первой книги Моисея Ветхого завета: «И будет радуга [Моя] в облаке, и Я увижу ее, и вспомню завет вечный между Богом [и между землею] и между всякою душею живою во всякой плоти, которая на земле». Казалось бы, какое отношение Первая книга Моисея имеет, к примеру, к рассказу «Туда и обратно»? «В этом ателье я впервые в жизни заказывал себе брюки. Расклешенные, с горизонтально прорезными карманами спереди, с двумя пуговичками на широком поясе. Защитного цвета, моднячие брюки-мечта из дармового офицерского отреза отца…» А такое – простое. Автор рассказывает как раз о самых обыкновенных вещах, вроде бы на первый взгляд не претендуя на всеохватность и глобальные обобщения. Скажем, вот снял Михалков-Кончаловский фильм «Грех» о Микеланджело, и все сразу задумались о вечном, а тут брюки клеш какие-то!

Но в этом постепенном движении вверх по радуге, когда в малом, ничтожном начинают проступать черты сострадания, почти библейского сопереживания малым сим, и есть ключ к пониманию творчества Юрия Поклада. Он пишет просто о простом, не заигрывая с читателем, не навязывая ему, что, как и о чем думать. Но в этом вроде бы отстраненном взгляде на «всякую живую плоть на земле» и есть что-то пронзительное и пронзающее: «В тот год, перед тем как встать зимнику, вышел указ, запрещающий держать на буровых собак – ненцы нажаловались…Но что такое буровая без собак? Они – часть буровой бригады… Лайма родила на рваной телогрейке под лавкой, в полумраке хорошо отапливаемого контейнера, где ровно гудел дизель электростанции…» Рассказ «Собачата» – из того, золотого запаса памяти, когда Юрий был буровиком на Севере. Невыносимая тяжесть жития на северах – хорошая питательная среда для писателя. Хотя автор нынче живет не в Губкинском, а в Мытищах. А кто, спрашивается, будет писать о медведях, собачатах, буровиках, жизни и смерти?

Все уходит, и проза эта тоже. А что остается? Да вот – любовь и остается, как в повести «Вареники с вишней»: «Дмитрий понял, что влюблен в эту женщину. Где же еще ему было влюбиться, как не в библиотеке? Но возможно ли было надеяться на то, что несравненную женщину-осень может взволновать любовь инвалида по прозвищу «Шлеп-нога»?» Любовь к малым сим с живой, кровоточащей душой, что означает их несомненную связь со Всевышним. А Микеланджело со своим «Страшным судом» тут по умолчанию. Но он ближе к Покладу, чем к Кончаловскому. Ибо, как говаривал Заратустра устами Ницше: для этого я должен спуститься вниз. Внизу неуютно, холодно, грязно и сыро. Но подлинное искусство творится именно там.



Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Юрий Юдин

85 лет тому назад отдельным сборником вышла книга «Малахитовая шкатулка»

0
1256
Нелюбовь к букве «р»

Нелюбовь к букве «р»

Александр Хорт

Пародия на произведения Евгения Водолазкина и Леонида Юзефовича

0
885
Люди «перекрестка»

Люди «перекрестка»

Татьяна Алексеева

Без опоры на традицию нет большого искусства, а без новаторства нет развития

0
360
Торжество русского вкуса в Париже

Торжество русского вкуса в Париже

Виктор Леонидов

Фейерверк встреч историка моды Александра Васильева

0
364

Другие новости