Выходи-ка за меня

Не какой удельный князь – царь всея Московии! Александр Литовченко. Иван Грозный показывает сокровища английскому послу Горсею. 1875. Русский музей

Письмо Ивана Грозного

к Елизавете Английской

Здравствуй, Лизанька, мой свет!

            Ты слыхала новости?

Дело у меня к тебе, прямо говоря:

Овдовел который раз и живу в убогости –

Выходи-ка за меня, русского царя!

Мне доводят, будто ты пребываешь в девицах,

Царством аглицким одна правишь у руля…

Ох ты, Господи спаси, что ж такое деется?

Ай не сватали тебе ровню-короля?

Разругалась ты, слыхал, напрочь

            с римским папою;

Латиняне все скоты – в шею их, ату!

Не силком тебя беру, не за титьки лапаю –

За карахтер твой люблю и за красоту.

Сарафаны все твои в дырах, чай, посконные;

Коли выйдешь за меня – уберу в шелка;

Не какой удельный князь – царь всея Московии!

Супротив меня сыскать вряд ли мужика.

Я, Лизок, своих держу крепко и приличненько;

Скажут слово поперек – врежу по зубам;

А затеют бунтовать – позову опричников,

Мигом бошки полетят – чисто кегельбан!

Ты бедуешь в терему кислая и квелая,

А как сядешь на Москве – будешь весела;

Выходи-ка за меня – мужеского полу я,

Разведу я все твои бабские дела.

*

Ступишь ты из-под венца русскою царицею,

Я – английским королем; буду прям и строг;

Я убытки все тебе возмещу сторицею,

Супостатов исказню, упеку в острог.

Всех бояр согну в дугу; их гордыня чертова

Не помеха нам, Лизок – смут не потерплю!

Будем ездить мы с тобой в гости

            в Хэмптон-Кортово,

И отдельный теремок срубим во Кремлю.

Будешь ты, Лизок, цвести ерихонским розаном;

Сходим в баньку ввечеру, выгоним тоску;

Там попарю я тебя веником березовым,

Поднесу тебе испить хлебного кваску.

Будешь в славе и в чести, Богом береженая,

Да при муже, при дому – словом, не одна;

Ты охоча, я слыхал, шибко до крыжовника –

Этой ягоды в Москве прямо до хрена.

Днесь приехать не могу – режу оппозицию,

А к Филиппову посту буду я готов;

Шлю подарочки тебе – а чего возиться-то?

К Богородицыну дню ожидай сватов.

Чуть, Лизок, не позабыл – а ведь это главное;

Ну да бабьему уму то не все одно?

Как оженимся – возьмешь веру православную;

Вашу веру я пытал – чистое          (слово на букву «г». – «НГ-EL»)

К Покрову нагряну сам – подожди хоть чуточки,

Помолись да попостись, чтя святых отцов;

А к приезду моему ты наквась капусточки

Да ядреных насоли бочку огурцов.

А венчаться на Москве соберемся в марте мы,

А доедем, дал бы Бог, к Троицыну дню.

Голову скорей руби Машке-то Стюартовой –

Католицкую пущать нечего фигню.

Получилося письмо чересчур подробное.

От любви к тебе, мой свет, сам не свой хожу.

Всё, покеда! Поспешу я на место Лобное –

Там крамольников двоих на кол посажу.

Ты, Лизок, теперь моя умница-красавица.

Будем жить да поживать да родить ребят.

Не боись – тебе в Москве оченно понравится.

Отговорщиков казни, коль затеребят.

Письмо Елизаветы Английской

к Ивану Грозному

Здравствуй, Джон, любезный брат!

            Нынче я рассеянна,

Слуг своих разогнала и одна сижу.

Чту записки про Москву я Джером-Горсеевы,

И ума до ваших дел все не приложу.

Королевою зовусь, но владею скромно я:

Пусть земля невелика – чудо хороша.

У тебя ж, любезный брат, царство преогромное,

Да порядку в царстве том нету ни шиша.

Мой папаша был крутой – всех казнил

            с поспешностью:

Скажут слово поперек – голову долой!

Да в него я не пошла норовом и внешностью.

Он работал топором – я люблю пилой.

Я смекаю, братец Джон, ты в семье

            тиранствуешь –

Что-то жены у тебя больно часто мрут.

То ль капусты много ешь, то ли горько

            пьянствуешь,

А семейные дела – не игра, но труд.

Я не мужняя жена – но не лезу в иноки.

Замужем на троне быть – малость не с руки.

А про девство про мое – это, братец, выдумки:

Коли надо – завсегда рядом мужики.

Что усобицы у вас – значит, дуралеи вы.

Толку что своих пластать, лютостью горя?

Снарядила я на днях Уолтера Ралеева –

Пусть воюет для меня дальние моря,

Пусть везет сюда домой золото и пряности,

Утверждает нашу власть во чужом краю…

Ты смотри, не расточись в дурости и пьяности,

Не прохлопай, братец Джон, родину свою!

Да, крыжовник я люблю – но не вижу смысла я

Ради ягоды впадать в московитский блуд.

Эта ягода у вас мелкая и кислая –

Пусть оскомину с нее ваши понабьют.

И на веру не греши – нашему величеству

Эта вера в самый раз, потому – проста.

Не предамся я вовек русскому язычеству,

Хоть оно и крещено – нет на нем креста.

А в затворе баб держать – дело то немудрое,

Нелюбезное оно сердцу моему.

Что ты думал, братец Джон: я, из рода Тюдоров,

Дура дурой затворюсь в душном терему?

Я слыхала: ты учен, говоришь по-гречески,

Ловкий в шахматах игрок, музыки знаток…

Только царствуешь ты, Джон,

            не по-человечески.

Не пойду я за тебя – извини, браток.

Топоры твои давно с крови позаржавели,

Подозрительность змеей прячется в груди.

Коли хочешь укрепить ты самодержавие –

То парламент из бояр срочно учреди.

Нашей свадьбе не бывать. Духом я неблизкая

До твоих безумных дел, мой любезный брат.

Это я к тебе пишу, Лизавет Английская.

А подарочки твои отошлю в обрат.