0
4970
Газета Печатная версия

04.04.2019 00:01:05

Наблюсти и соблюсти

К 100-летию литературоведа и пародиста Зиновия Паперного вышел сборник воспоминаний о нем

Тэги: юбилей, литературоведение, пародии, воспоминания, семья, журнал, чехов, гоголь, зиновий паперный, михаил светлов, мариэтта чудакова, вениамин смехов


юбилей, литературоведение, пародии, воспоминания, семья, журнал, чехов, гоголь, зиновий паперный, михаил светлов, мариэтта чудакова, вениамин смехов Зиновий Паперный: два настроения.

– Паперный? Это который «Парнас дыбом»? – поинтересовался коллега, узнав, что я собираюсь писать статью к юбилею литературоведа, критика, писателя, пародиста Зиновия Паперного (1919–1996). Родись Паперный пораньше – и со своим юмористическим даром вполне мог оказаться участником знаменитого сборника стихотворных пародий «Парнас дыбом: Про козлов, собак и Веверлеев» (первое издание – 1925 год). Однако среди авторов «Парнаса…» была Эстер Паперная – детская писательница, переводчица, редактор. Зиновий же Самойлович прославился другими пародиями. Особенно одной – «Чего же он кочет?» на роман «Чего же ты хочешь?» Всеволода Кочетова. Новым читательским поколениям мало что скажет имя этого советского писателя, представителя социалистического реализма, главного редактора журнала «Октябрь», где и был напечатан роман. Заодно придется объяснять, что такое соцреализм. Да и про «Октябрь», пожалуй, скоро придется объяснять тоже…

Роман Кочетова, в котором автор обличал разлагающую советское общество западную пропаганду, вызвал резкое неприятие у многих. Даже у серого кардинала советского строя, секретаря ЦК КПСС Михаила Суслова, который сам был рьяным борцом с буржуазной идеологией. Что уж говорить о творческой интеллигенции, которая сей «мракобесный» роман стала высмеивать и вышучивать. Пародия Паперного была не единственной, но весьма удачной – настолько, что сразу пошла гулять в самиздате, а автор вскоре был исключен из КПСС. «Советская девушка Лера Васильева вышла замуж за итальянца Спада, тезку Муссолини. Вначале ее муж назвался просто Беном, и она, ни о чем не подозревая, поехала с ним в Италию, к Бениной матери. Все там было не как в Москве. В магазинах были товары. Это было пугающе непривычно. «Что-то тут не так», – насторожилась Лера <…>».

12-9-11.jpg
Зиновий Паперный:
Homo ludens / Сборник
воспоминаний, документов.
Сост., примечания
В. Паперного. – М.:
Новое литературное
обозрение, 2019. – 360 с.
Опять же, сегодня ирония и юмор полувековой давности воспринимаются иначе: не все и не всем понятно и смешно без пояснений. Да и современники расходились в оценках творчества Зиновия Самойловича (близкие звали его Зямой). Критик Инна Соловьева считала, что в истории литературы останутся не его пародии, а «серьезные работы» – например, о записных книжках Чехова. А ее коллега Майя Туровская, напротив, ценила его юмор, в том числе устный, растворенный в повседневности: «Что было его главным делом? Быть человеком общества. В этом он был неповторим. Он был павлин. Невозможно забыть: вот все садятся за стол, и Зяма начинает распускать свой хвост. <…> Весь наш скепсис и цинизм по поводу власти никогда бы не были осознаны и сформулированы, если бы не было Зямы. А если бы не было его книжек о Чехове, ничего бы не произошло».

Эти воспоминания – из сборника «Зиновий Паперный: Homo ludens», подготовленного сыном Зиновия Самойловича, дизайнером, искусствоведом, культурологом, историком и критиком архитектуры, писателем Владимиром Паперным.

Но прежде чем подробнее рассказать о книге – несколько фактов из биографии главного героя. Паперный родился в 1919 году в провинциальной учительской семье. Окончил Московский институт философии, литературы и истории имени Н.Г. Чернышевского – легендарный ИФЛИ. Доктор филологических наук, профессор, член Союза писателей СССР. Среди его литературоведческих работ – «О мастерстве Маяковского», «А.П. Чехов: Очерк творчества», «Чайка» А.П. Чехова»… В соавторстве написал сценарии комедийных фильмов «Последний жулик» и «Похищение». Автор пьес «Жалобная книга», «Человек, похожий на самого себя» (о Михаиле Светлове) и крылатой фразы «Да здравствует все то, благодаря чему мы, несмотря ни на что». Лауреат премии «Золотой теленок» «Литературной газеты». Умер в 1996-м, похоронен в Москве.

Итак, сборник. Во вступительном слове Владимир Паперный так поясняет вторую часть заглавия: «Homo ludens, «Человек играющий» – книга 1938 года (русский перевод вышел в 1997 году), написанная нидерландским историком и культурологом Йоханом Хёйзингой, в которой он показал роль игры в развитии цивилизации. Игра, писал Хёйзингa, есть проявление свободы, при этом она не связана с материальными интересами и не может приносить прибыли.

Прочитав этот сборник, читатель убедится, что выражение «человек играющий» удивительно точно подходит к Зиновию Паперному, творческая жизнь которого состояла в постоянных переходах от серьезного литературоведения к пародиям, сатирическим стихам и политическим песням, которые <...> иногда приводили к серьезным конфликтам».

Среди мемуаристов – родственники, друзья, коллеги Паперного. Сын Владимир, племянница Ирина, внук Дмитрий, вторая жена Эсфирь… Литературовед Мариэтта Чудакова, бард Сергей Никитин, актер Вениамин Смехов… В конце сборника есть раздел «Послания и посвящения». Герой книги предстает, подобно персонажу евтушенковского стихотворения, «разным» – «натруженным и праздным», «целе- и нецелесообразным», «злым и добрым».

«Раздвоенность отца видна в постоянных колебаниях между литературоведением и сатирой, – пишет Владимир Паперный. – Нельзя сказать, что эйфорические и депрессивные состояния души коррелировали у него с серьезными занятиями и юмором. Даже в подавленном состоянии он каждое утро садился за свой рабочий стол. Если не писалось, занимался технической работой, делал выписки, вычитывал гранки. Остроты же рождались у него в любом состоянии, это был его, если угодно, способ познания мира. Он рассказал мне, как однажды, беседуя с врачом-психиатром, пытался объяснить врачу, что никакой объективной истины нет, что он, Зиновий Паперный, видит мир по-своему.

– Ну как же нет, – возражал врач. – Смотрите, вот окно, я вижу окно, и вы видите окно…

– Для вас это окно, – перебил отец, – а для меня это ОКНО – О, Калерия Николаевна Озерова».

Калерия Озерова была однокурсницей и первой женой Зиновия Самойловича, матерью Владимира и его младшей сестры Татьяны. Ее рассказ о муже, начиная с их студенческого знакомства, тоже есть в сборнике: «В первый день учебного года занятий не было, это был международный юношеский день, все студенты шли на демонстрацию на Красную площадь.

Мы оказались с Зямой в одном ряду и разговорились. Что ты любишь читать? Маяковского. И я люблю Маяковского. Я люблю Чехова. А я обожаю Чехова. Боже мой, как все совпадает! <…>

Потом Зяма все время мелькал, здравствуй-здравствуй, весь сентябрь так проходили, а потом он перестал почему-то ходить. <...>

Где-то к концу декабря он появляется, наконец, и садится недалеко от меня. Потом вдруг пишет мне записку: «А ты знаешь, я тебя люблю». Боже мой, с ума сошел человек!»

12-9-1.jpg
Выяснить, кто и когда установил в окрестностях
Новосибирска лозунг Паперного
(с пропущенным словом «все»), составителю
не удалось. Иллюстрации из книги
Среди «вспоминальщиков» – и сам Зиновий Самойлович, справедливо полагавший, что не стоит откладывать воспоминания до той поры, когда человек «почти ничего не помнит, собственное имя-отчество называет не иначе, как заглянув в свой паспорт, а берется за перо и пишет, что, мол, как сейчас помню, в девяностые годы в театре Корша...». Вот, скажем, его рассказ о редакционной жизни. После аспирантуры Паперный стал сотрудником «Литературной газеты»: «До поступления в газету я разговаривал примерно так:

– <...> Сейчас я завершаю главу – беру стилевую прозаизацию в плане эволюции. Есть кое-какие новации. Кое-что удалось наблюсти. Да, наблюл и при этом соблюл. (Замечу в скобках: разве не в этом сущность научной работы: наблюсти и соблюсти?) Еще предстоит идентификация композиции и пагинация глав об эволюции. Кстати, как вы смотрите с точки зрения текстологической на употребление ромбовидных скобок в случае дописи незаконченных слов в разделе «Varia»? <...>

В редакции газеты меня сразу же со всех сторон обдала совсем иная словесная струя – как в циркулярном душе:

– Здоров, старик! Как твой кусок на 40 строк? Сделал? Рубани 10 строк. Сколько осталось? 30? Серпани еще 50! Что? Всего 30? Ну что ж, остальные доберешь из соседней статьи. Ну, будь! <...>

Да, редакция... Сидишь, бывало, в буфете, рассуждаешь о том о сем, и вдруг подойдет к тебе выпускающий и скажет так интимно на ушко: «Старик, ты вот здесь трепешься, а между прочим сто лет тому назад помер Гоголь». Вскакиваешь как ужаленный, припоминаешь факты истории литературы: действительно, сто лет назад ровно умер Гоголь. И что же? А ничего. Бежишь, звонишь, умоляешь, угрожаешь, диктуешь, негодуешь, и на другой день – все в порядке – полоса: «К столетию со дня рождения Н.В. Гоголя».

Все так. Ну, или почти так. Только завтра, 5 апреля, – столетие со дня рождения самого Паперного. А Гоголю уже 210. Было 1 апреля.   


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Быстро только сказка сказывается: "Ведогонь-театру" – 25 лет

Быстро только сказка сказывается: "Ведогонь-театру" – 25 лет

Наталья Савицкая

Как четыре студента-"неонародника" создали в Зеленограде профессиональный театр

0
2209
Как готовить рыбу лабардан-с?

Как готовить рыбу лабардан-с?

Александр Хорт

За столом у нас никто не лишний: Николай Гоголь и его персонажи о еде и питье

0
3146
Правительство торопит россиянок с рождением детей

Правительство торопит россиянок с рождением детей

Анастасия Башкатова

В федеральный бюджет закладывают семейные ценности еще на шесть лет

0
4841
Идет купаться в кашу Витя

Идет купаться в кашу Витя

Ольга Рычкова

Звери и люди глазами юных писателей

0
2376

Другие новости