0
3108
Газета Печатная версия

14.02.2019 00:01:00

Дурочка блаженная

Необыкновенные новеллы про современных юродивых, ищущих библейской любви

Тэги: проза, россия, юродивые, русь, политика, любовь, эмиграция, стихи


5-13-2_t.jpg
Юродивые никуда не делись.
Павел Сведомский. Юродивый.
Кировоградский областной
художественный музей

Проза Ольги Постниковой, прекрасного поэта, вовсе не сентиментальна, напротив, в ней есть какая-то упрямая, аскетическая «жесткость», но внутри небольшого повествования часто создается такой накал чувств, что слезы, кажется, единственный выход для эмоционально захваченного читателя.

В какой-то момент я подумала, что современные герои Постниковой, попавшие в мясорубку доперестроечной, перестроечной и постперестроечной России (а все одинаково – мясорубка), относятся к той вечной, «архетипической» категории, которую Гюстав Флобер обозначил словосочетанием «простая душа». Не знаю, как во Франции, но в России – это какой-то необыкновенно важный, идущий из народных глубин и сейчас уже почти раритетный типаж. В этих «простых душах», особенно в женщинах, сохранилось много детской наивности, искренности, невероятной жажды «любви до гроба» и какой-то поведенческой странности, которая воспринимается окружающими как идиотизм или даже юродство. Вот выскочило правильное древнерусское слово – «юродство». В ряде рассказов герои, словно персонажи древнерусского жития, проходят путь от обыкновенных людей, грешных и слабых, – положим, разгульного и неверного мужа («Тристан и Изольда») или обыкновенной «тетки», собравшейся на старости лет выйти замуж за соседа-пенсионера («Раковинка»), – до почти святых, блаженных, юродивых (как их называли на Руси).

Герой первого рассказа, молодой технарь, первоначально «блудный муж», чтобы добыть денег на лекарства умирающей жене, готов просить милостыню по вагонам электрички. А героиня «Раковинки», еще в юности расставшаяся с мужем, вместо того чтобы благополучно «устроить свою судьбу», каждый день подстерегает его, впавшего в глубокую депрессию, у ворот монастыря, где он работает инженером, чтобы бесконечно просить у него прощения. Причем он ее даже не узнает или делает вид, что не узнает. Героиня берет на себя всю вину за погибшую любовь, хотя, конечно же, виновата не только она. Дурочка, блаженная!

Интересно, что в тех двух рассказах, где нескладная, «юродивая» судьба героинь–«простых душ», вдруг выруливает на «правильные рельсы»: одна переезжает в Израиль и перестает писать стихи («Сафо, Сафо»), а другая, вместо грязной, опасной для здоровья и почти мужской работы по реконструкции старинного здания, обретает наконец семью и детей («Каменные тетки») – эта перемена в обоих случаях воспринимается как некое падение в «обыденность», утрата невероятных прежних чудес. Недаром о произошедшей «перемене участи» говорится в двух словах. Она не интересна. А что же чудесного в той, тяжелой, безденежной, «юродивой» жизни, которую ведут неприкаянные герои? Прежде всего это, конечно, чудеса любви. Той самой библейской любви, которая сдвигает горы. О ней написана первая повесть «Роман на два голоса», как бы задающая некий «предельный» тон всем прочим рассказам, где в основе все те же чудеса. Замечу, что сильно звучащая в прозе автора суровая и аскетическая, «житийная» нота, о которой я уже упоминала, в трактовке любви обретает какие-то «еретические» для древнерусской традиции, безумные и «вакхические», чувственные обертоны. Любовь для автора не знает деления на тело и душу, она едина и безгранична. Поэтому даже духи в ореоле любви обретают телесность.

5-13-13_t.jpg
Ольга Постникова.
Роман на два голоса:
Рассказы. – М.: Ridero,
2018. – 218 с.
В рассказе «Гость провинциалки» одинокой провинциальной барышне с длинной косой – ныне студентке какого-то столичного технологического вуза, снявшей комнату у богомольной старушки, вечерами является незримый гость, словно Демон к Тамаре. Она слышит его завораживающий голос о былой жизни в этом доме и как та же Тамара поддается соблазну, готова без памяти влюбиться. Но гостя отваживает «святая вода», которой хозяйка окропила углы хибары. Ага, значит, это все же «нечистая сила»? Однако рассказ все равно о любви, о ее томлениях.

Такие же чудеса встречаются на пути простого солдата Степана, который когда-то во время войны встретил в польском местечке свою единственную любовь – польскую панну. Замечу, что и Пушкин, и Гоголь оставили нам свидетельства их абсолютной неотразимости. Много лет спустя у него родилась дочь, как две капли воды на нее похожая («даже шрамик такой же над глазом»). Как такое может быть? Вот-вот. Опять они – чудеса любви, пронизывающие яркими и испепеляющими сполохами эту грустную, в общем-то, книгу. Книгу, где автор продолжает какую-то почти утраченную ныне российским искусством традицию, идущую из древности. Нет, нет, речь не об официальных религиозных обрядах. Речь о какой-то особой, «высокой» духовной настроенности на вещи, которые почти уже «вышли из употребления». Но автор упрям и по-прежнему ценит безграничную супружескую любовь, жертвенное служение ближним, желание в немыслимых условиях реализовать свой талант. И все это обогащается современным колким юмором и даже некоторым смысловым и лексическим «хулиганством». 


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Региональная политика 25-28 марта в зеркале Telegram

Региональная политика 25-28 марта в зеркале Telegram

0
154
Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Юрий Юдин

85 лет тому назад отдельным сборником вышла книга «Малахитовая шкатулка»

0
1407
Нелюбовь к букве «р»

Нелюбовь к букве «р»

Александр Хорт

Пародия на произведения Евгения Водолазкина и Леонида Юзефовича

0
1011
Хочу истлеть в земле родимой…

Хочу истлеть в земле родимой…

Виктор Леонидов

Русский поэт, павший в 1944 году недалеко от Белграда, герой Сербии Алексей Дураков

0
676

Другие новости