Шухов сказал, Шухов сделал

Если что-то и не смог изобрести Владимир Шухов, так это велосипед. Фото 1880-х годов

16 августа (28-го по старому стилю) 1853 года родился Шухов. Стало быть, в этом году исполнилось 165 лет со дня его рождения. К этому событию был приурочен выход ряда книг…

Блестящий инженер Владимир Григорьевич Шухов (1853–1939), по проектам которого выполнены сотни сложнейших сооружений, известен огромному количеству людей исключительно по исторической радиобашне в Москве, так называемой башне Шухова. Многие, однако, не догадываются, что деятельная мысль и необычайная работоспособность Шухова легли в основу их нынешнего комфорта и благополучия: отопления, водоснабжения, освещения.

Труды гениального инженера давно стали для нас завещанием, достоянием. Но стоит открыть любой том, и страницы предлагают формулы с пояснениями, которые не менее загадочны. Читателя охватывают трепет и тихое отчаяние: не прочесть. Да! Как прочесть книгу инженера, извлечь из нее откровение человеку, неспособному проникнуть в глубины точных наук?.. Однако будет роковой ошибкой отступиться, поспешно посчитав издание элегантным, но все же учебником для технических вузов.

Эти три тома надо читать так, как читают священные книги, как читают книги на забытых языках, трепеща от прикосновения к таинственному, сакральному документу. Читать все, что до, после и между формул, и тогда удастся войти в мир замечательного конструктора, имевшего уникальный дар находить остроумные пути для решения любой задачи.

В инженерной науке Шухов признан одним из основоположников в России нефтяного дела, разработчиком сопутствующего оборудования и механизмов, автором уникальных металлических конструкций, большепролетных перекрытий. Ему посвящено множество работ – от искусствоведческих до строго технических. Но до настоящего времени не было ни одного издания, где бы предстала общая картина деятельности.

Теперь досадный пробел исчерпан. Издание трехтомника состоялось благодаря инициативе Леонида Штерна, президента Международного шуховского фонда, члена Комиссии РАН по разработке научного наследия Шухова. Поставив перед собой задачу восстановить в современном российском сознании значение трудов Шухова, Штерн решил ее так же последовательно и непреклонно, как осуществлял свои начинания Шухов.

В страсти к изобретательству, к конструированию Шухов похож на поэта, который откликается на каждое яркое впечатление и не может оставить без внимания, пока не исчерпает весь запас творческого потенциала. Слава Шухова закреплена современниками в словесной формуле «Шухов сказал, Шухов сделал». Она прозвучала в период проведения в январе 1932 года работ по поднятию и выпрямлению падающего минарета Улугбека в Самарканде. И раз и навсегда абсолютизировала умение Шухова идти до конца, отвечать за принятые решения.

Витрувий сказал: «Польза. Прочность. Красота». Шухов всей своей практикой уточняет: «Польза. Прочность. Красота. Экономичность». Для всякого узла, всякой детали разрабатывается наиболее элегантное решение, снижающее расход материала, упрощающее сборку. Красота – в убедительной простоте и безукоризненной логике.

Каждый из трех томов юбилейного издания в хронологическом порядке представляет теоретические выкладки, пояснения к проектам, полемические статьи, сведения о проектируемых и реализованных объектах, патенты на изобретения (ранее: привилегии), иллюстрации, аналитические доклады специалистов, современников Шухова.

Касаясь проектирования системы водоснабжения Москвы в 1891 году, Шухов поясняет: «Оригинальную новизну проекта составляет теория подпочвенных вод и решение общей задачи, служащей основой для расчета наивыгоднейшей сети… Применение этого расчета к проекту Московского водоснабжения сбережет городу сотни тысяч рублей… Этим методом мы опередили западных инженеров». В 3-м томе впервые опубликован «Перечень водонапорных башен, построенных по системе Шухова в 1896–1928 гг.». В разделе «Военная техника» приведен проект батопорта – плавучих ворот для закрытия сухого судоремонтного дока, спроектированного Шуховым в 1914 году для Севастополя.

Издание отличается тщательностью систематизации. Дан указатель научных трудов почетного академика Шухова, указатель привилегий, патентов и авторских свидетельств на его изобретения, а также многостраничная библиография работ, посвященных Шухову и делу его жизни, которое по праву следует назвать творчеством. Биография изобретателя – череда его изобретений. Их количество и значимость затмевают человеческое лицо. Но и в жизни Шухов принимал однозначные достойные решения. Жил в России, служил ей на благо. Во всех областях, которых касался его гений, вывел Россию на передовые позиции в мире. И глубокий непафосный патриотизм Владимира Григорьевича выразился не в громких заявлениях, а в красноречиво помалкивающих формулах.

Для читателя крайне важна линия человеческой биографии того, чьи труды он раскрывает. Но по мере изучения материала становится все более очевидным, что биография инженера – веер равноценных биографий, каждая – определенное направление. Человеческий путь Шухова рассеивается в его деле. Сама его жизнь – строительный материал, вошедший в состав осуществленных проектов наравне с металлом, бетоном, стеклом. Отсюда неудивительно, что смена власти в России в 1917-м почти не акцентирована в настоящем издании. Лишь меняют название патенты и выдающий их орган. Шухов говорил: «Мы должны работать независимо от политики. Башни, котлы, стропила нужны, и мы будем нужны».

Именно поэтому органичным дополнением к трехтомнику трудов Шухова стала биография этого выдающегося русского инженера. Книга историка, москвоведа Александра Васькина – классическая научно-художественная биография, одна из лучших за последнее время в легендарной отечественной серии ЖЗЛ, «Жизнь замечательных людей». Это ни в коей мере не разъедающий современную биографическую литературу метод copy-past. Васькин-историк именно реконструирует на основе впечатляющей источниковой базы жизнь и творчество Шухова.

Изобретатель двигателя внутреннего сгорания, немец Рудольф Дизель однажды заметил: «Инженер может все». Примерно в то же время, к которому относятся эти слова, в России уже начал создавать шедевры инженерного искусства Владимир Шухов. Если выписать в алфавитном порядке все образцы его почти 60-летней инженерной деятельности, то афоризм Дизеля приобретает статус чуть ли не естественно-научного закона: ангары; баржи нефтеналивные; воздушно-канатные дороги, висячие металлические перекрытия, водопроводы, водонапорные башни; железнодорожные мосты; крекинг-процесс; мартеновские печи, мачты электропередач, маяки, медно-литейные цеха, мостовые краны, мины; насосы для глубинного бурения нефти, нефтепроводы (в том числе первый в мире, Балахны – Черный город (Азербайджан)); пакгаузы, порты; резервуары для нефти; сцена вращающаяся для МХАТа; танкеры, трубопроводы; якоря минные. «…Нет почти области строительного дела и машиностроения, которой не уделил бы своего внимания Шухов и в которую он не внес бы тотчас же усовершенствований или новых изобретений. Он везде ищет наивыгоднейших соотношений между элементами конструкции и наивыгоднейших условий постройки и эксплуатации», – приводит Александр Васькин слова выдающихся русских ученых, академиков Петра Лазарева и Алексея Крылова, произнесенных 13 марта 1929 года при выборах Шухова почетным академиком Академии наук СССР.

Впрочем, начинается книга с трагического эпизода, приведшего к смерти Шухова...

«На рассвете 27 января 1939 года жильцы большого серого дома на Зубовском бульваре не спали. Дело даже не в том, что кто-то из них ждал ареста в это неспокойное время – случилось нечто такое, что заставило всех очнуться. «Я горю, горю!» – истошные крики о спасении доносились из квартиры 46. То был глас о помощи, издаваемый академиком Владимиром Шуховым. Судьба сыграла со старым инженером злую шутку: подвела его многолетняя привычка протирать руки одеколоном. Дело в том, что Шухов с молодости был очень брезглив, даже золотые монеты брал, только предварительно надев перчатки. Руки мыл постоянно, а когда воды под боком не было, постоянно протирал их спиртом. И хотя в его новой квартире на Зубовском бульваре была горячая вода, он по старинке взял одеколон, протер руки, а остатки вылил на себя. Капли попали на ночную рубашку, а рядом горела свеча. Случайный жест в сторону свечи – рубашка мгновенно загорелась».

После этого Владимир Григорьевич пять дней пролежал с сильными ожогами и умер 2 февраля 1939 года. «Смерть в результате несчастного случая», – пишет Васькин. Честно говоря, версия не слишком убедительная: капли одеколона на ночной рубашке – и человек вспыхивает, как факел… Нет, неубедительно. Есть свидетельства (Васькин их не приводит), что смерть Шухова так и осталась загадкой. «Работал в своем кабинете, – вспоминала дочь Шухова Вера, – вдруг крик! Прибежали, на нем горит рубашка… Умирал он страшно, пять дней мучился от ожогов…»

Очень осторожно описывает Васькин и перипетии судьбы Шухова в годы «великого перелома» – 1928–1929. «…В октябре 1928 года у него случился инсульт… отнялась левая рука. Врачи поставили диагноз: кровоизлияние как следствие переутомления и истощения сил… Оклемался Владимир Григорьевич лишь к весне 1929 года. А тут как раз предложение от советской власти поступило – передать все патенты на котлы безвозмездно родному государству». Между тем имеются данные (см.: Русская нефть, о которой мы так мало знаем / Сост. А. Иголкин, Ю. Горжалцан. – М., 2003), что в конце 1930 года, в ходе так называемого процесса Промпартии, было объявлено о «привлечении» (читай – аресте) Шухова. Он был назван одним из руководящих «вредителей» на транспорте, но вскоре отпущен. По сообщениям в печати, Шухов выступил с публичным осуждением Промпартии и «в ответ на вредительство» безвозмездно передал свои патенты на котлы. Кстати, только проценты по ним на то время составляли 50 тыс. руб. в год. Да и сам Васькин отмечает, что «в оборонной промышленности в результате репрессий число инженеров сократилось с десяти тысяч до шести тысяч человек».

Так что быть независимым от политики, как предполагал Владимир Григорьевич Шухов, у него не получилось. «Башни, котлы, стропила нужны, и мы будем нужны» – советская власть восприняла это пожелание выдающегося инженера и архитектора буквально. Действительно, все это было нужно для индустриализации. Причем задаром…