0
2233
Газета Печатная версия

06.09.2018 00:01:00

Генерал без армии

К 110-летию итальянского писателя Чезаре Павезе

Андрей Краснящих

Об авторе: Андрей Петрович Краснящих – литературовед, финалист премии «Нонконформизм-2013» и «Нонконформизм-2015».

Тэги: битники, чезаре павезе, проза, роман, италия, неореализм, керуак, сша, уитмен, фолкнер, гертруда стайн, джаз, буддизм, война, фашизм, партизаны, фермерство


битники, чезаре павезе, проза, роман, италия, неореализм, керуак, сша, уитмен, фолкнер, гертруда стайн, джаз, буддизм, война, фашизм, партизаны, фермерство Бесспорный вождь итальянского неореализма Чезаре Павезе не любил неореалистов. Фото 1940-х годов

Битников никто не называл неореалистами. В их исповедальной манере все-таки много подвоха, самоиронии, битничество – стиль жизни, которая должна быть простой и веселой, а значит, многое, если не все, по приколу. Чезаре Павезе (1908–1950) называли бесспорным вождем итальянского неореализма, вот только сам итальянский неореализм в литературе – те, кто пошел за Павезе по, как им казалось, его дороге – очутился в тупике. Ни одного имени, никто из них не остался в литературе – все написанное сразу уходило в песок. Итальянский «неореализм», как советский соцреализм, и не был литературой: готовые плакатные формулы, кое-как раскрашенные, примитив, лубок. Но Павезе в литературе остался для многих генералом без армии; на самом деле не того рода войск.

А он не любил неореалистов и выражался по их поводу так: «Сегодня все пишут стихи и мемуары, прозу и памфлеты – анализируют и исповедуются… Одна из характерных особенностей этих лет – появление прикладного искусства; все хотят показывать и свидетельствовать. Теперь уже не встретишь красиво написанной страницы, в которой не сказано ровно ничего, сонета, приятно услаждающего слух…›» (из письма 1947 года к писательнице Марии Кристине Пинелли). «Ровно ничего» – это так по-битнически, так по-буддистски и джазово: все, что надо, – в самой музыке, в стиле, зачем ее портить высказываниями.

Он и сам, бывало, портил высказываниями – насчет социальной несправедливости, бедных и богатых, пользы труда, насчет того, что нужно иметь свой клочок земли и обрабатывать его – устами героев, понятно. Или, как посмотреть, не портил: у битников те же слова и мысли, и у Керуака, говорившего Гинзбергу: «Ты же никогда не работал ни на фабрике, ни на заводе, что ты можешь знать о труде?» – и у Берроуза, занимавшегося фермерством, и, конечно, у Кизи, полжизни потом, после всего, проведшего уединенно на ферме.

Таких общих тем у Павезе с битниками, особенно с Керуаком, много, даже горы, холмы, что притягивают и куда взбираешься, чтобы увидеть и что-то понять о себе и о жизни, – у Павезе в каждой повести, в каждом романе, одна так и называется – «Дьявол на холмах» (1949). Не говоря уже об антивоенном пафосе.

Все объясняется просто: литературой – Уитменом, Мелвиллом, Фолкнером, Шервудом Андерсоном, Гертрудой Стайн, Дос Пассосом, которых Павезе переводил и о которых писал – статьи в газеты, журналы, предисловия к книгам, после его смерти все это вышло сборником «Американская литература и другие очерки» (1951). А вообще Павезе так любил Америку, что и женился на американской актрисе, приехавший жить и сниматься в Италии. И те же писатели, прежде всего Уитмен, так много значили для битников.

Вопрос в другом: Павезе, покончивший с собой в 1950-м, битников не застал, но они – возможно, что они его читали? Свидетельств нет, однако скажите, кто написал это: «В те времена всегда был праздник. Стоило им выйти из дому и перейти через дорогу, как они прямо шалели, и все было так замечательно, особенно по вечерам, что, возвращаясь домой смертельно усталые, они еще надеялись, что произойдет что-нибудь необыкновенное – вспыхнет пожар, в доме родится ребенок или, вот было бы здорово, вдруг наступит день и все снова высыпят на улицу и можно будет опять гулять и гулять, идти в луга и на холмы. «Понятное дело,   – говорили им, – вы здоровые, молодые, у вас нет никаких забот», – Павезе, Керуак?

Из прощального письма Павезе другу Давиду Лайоле: «Я писал. Больше я уже не буду писать… Я отправляюсь в свое последнее путешествие с упрямым и упорным стоицизмом жителей наших гор». А последняя запись в литературном дневнике, изданном в 1952-м под названием «Ремесло жить»: «Все это вызывает во мне отвращение. – Никаких слов. Поступок. Я больше не буду писать».

В итоговом, лучшем, как все говорят, даже сам он так говорил, романе Павезе «Луна и костры» (1950) герой-итальянец возвращается, прожив 20 лет в Америке, разочарованным в ней – фарисейством, меркантильностью. Только вот возвращаться в послевоенной Италии ему некуда, все сожжено до праха фашистами, партизанами, освободителями-американцами, да и как сказал ему друг: «Здесь у нас та же Америка, она и к нам пришла».

Жаль, что Павезе не дождался битников, очистивших литературу и Америку от того, что вызывало отвращение. Впрочем, читали они его, не читали – свой вклад он внес. 

Харьков


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


НАТО собирается развернуть над Украиной зонтик ПВО

НАТО собирается развернуть над Украиной зонтик ПВО

Владимир Мухин

Париж переоборудует истребители F-16 для ударов управляемыми авиабомбами

0
1659
Уроки спецоперации побуждают КНР и США обновлять арсеналы

Уроки спецоперации побуждают КНР и США обновлять арсеналы

Владимир Скосырев

Китай готовится к войне за Тайвань

0
1146
Эрдоган готов утолить снарядный голод США

Эрдоган готов утолить снарядный голод США

Игорь Субботин

Поставки боеприпасов стали мостом между Вашингтоном и Анкарой

0
1198
Трамп не может выйти за пределы своего "электорального гетто"

Трамп не может выйти за пределы своего "электорального гетто"

Геннадий Петров

Судя по данным соцопросов марта, Байден сохраняет неплохие шансы на переизбрание

0
1193

Другие новости