Петит

Светлана Семенова. Русская литература XIX–XX веков: От поэтики к миропониманию. – М.: Академический проект; Парадигма, 2016. – 890 с.

ШОЛОХОВ-ЭКЗИСТЕНЦИАЛИСТ И ДРУГИЕ ПИСАТЕЛИ

Когда-то Альбер Камю советовал: «Если хотите философствовать – пишите романы». И действительно, философия и литература нередко если не совпадают, то оказываются концептуально близки. Сочинения Платона изучаются на филологических факультетах в рамках античной литературы, Карл Маркс в трактовках современных исследователей предстает не только как серьезный мыслитель, но и как незаурядный писатель. Кем считать Дмитрия Мережковского или Василия Розанова – писателями или философами? Да и сам Камю создавал не только интереснейшие философские труды, но и не менее прекрасную художественную прозу…

Монография литературоведа и историка философии Светланы Семеновой (1941–2014) анализирует, как «проклятые» вопросы (о Боге и зле, любви и смерти) разрешались на страницах книг отечественных писателей.

Автор не ограничивается классикой в общепринятом смысле (Пушкин, Тютчев, Баратынский, Достоевский или Чехов). Семенова подробно рассуждает о визионерстве у Николая Клюева и метафизике у Сергея Есенина, философском утопизме Владимира Маяковского и натурфилософии Николая Заболоцкого. В главе, посвященной «Тихому Дону», она пишет об эросе и танатосе в творчестве нобелевского лауреата. Полемизируя с некоторыми литературоведами, Семенова справедливо отмечает, что «нельзя говорить о Шолохове как о пантеисте, принимающем и обожествляющем природный порядок бытия. Пантеист никогда не станет погружать вас в ужас разлагающейся мертвой плоти, он вообще не любит останавливаться на оборотном смертном лике мира». По мнению автора, «акцент на трупности мира – это больше черта экзистенциального, трагического сознания».

Касается исследователь и экзистенциализма в литературе Русского зарубежья (Владимир Набоков, Георгий Иванов). Правда, анализ последнего вызывает некоторые вопросы. Почему, размышляя о творчестве таких поэтов и писателей, как Иванов или Набоков, Семенова анализирует лишь их прозу? Тем более что поэзия этих изгнанников не менее экзистенциальна, вспомним «Расстрел» все того же Набокова.

Как-то по живому, получается, рубит автор, в своей действительно замечательной книге. А может быть, так и надо, если одним из героев книги является Шолохов с «отчетливым рубакой» Григорием Мелеховым?

А.М.