А приплывал с конвоем в Магадан

Юрий Ключников. Предчувствие весны. Воспоминания и размышления поэта о времени и судьбе. – М.: Беловодье, 2017. – 664 с. (Союз писателей России)

Есть люди, предугадывающие погоду, есть – чувствующие подземные источники (к таким относилась, кстати, Анна Ахматова). Порой дар предвидения касается личной  судьбы,  реже – судьбы страны. К интуитивным людям, обладающим прогностическим даром, несомненно, относится и Юрий Ключников – 86-летний автор  объемных, интересных мемуаров, поэт и мыслитель, переводчик, подвижник культуры, которого Лев Аннинский в статье, посвященной  его творчеству, назвал  «замечательным сибиряком», «веселым странником золотого века», «бессменным гостем Великого Пути», охватившим  в своих медитациях «чуть не весь земшар», но  сохранившим «мистическое дыхание русской святости, целостный образ родины – в нынешней смуте».

Еще в 1979 году  Юрий Михайлович Ключников  написал письмо властям, где предупреждал их о близости всеобщего кризиса в стране и вместе с группой единомышленников  предлагал новые методы идеологической коррекции  и, говоря современным языком, актуальные способы реновации государства, даже пытался обратить внимание власти на сакральные знания и опыт Востока. Власть ответила на письмо... репрессиями и созданием партийного дела. «Два с половиной года, – рассказывал  Юрий Ключников, – меня терзали: исключали из партии, восстанавливали, требовали покаяния, отказа от своих взглядов. Я не покаялся. Всего я прошел через 70 (!) собраний и обсуждений». «Если бы современные руководители СССР хоть чуточку походили на Иисуса Христа, – сказал он на одном из собраний, где его клеймили за  «патриотическое диссидентство», – наша страна не оказалась бы в кризисной ситуации». Дело дошло до ЦК и Политбюро. От обвиняемого в идеализме требовали отступничества от своих идей и покаянного признания себя неправым. Протоколы заседаний даны в «Приложениях». От  приверженца  «Живой этики» хотели добиться полного отказа от всех «неправильных  взглядов». Но – не сломили. За «чрезмерный интерес к религии» его исключили из партии, уволили из  издательства «Наука», где он служил редактором. Редактор  вынужден был стать грузчиком на хлебозаводе и проработал там шесть лет. Как подытожил он сам в своих стихах:

Куда судьба направит, 

в рай ли, в ад ли?

Разгадывать не стану Божий

план.

Бывало, кто-то собирался 

в Адлер,

А приплывал с конвоем 

в Магадан.

И, что самое главное, Юрий Ключников не извлек из своего инакомыслия и конфликта с партийной властью никакой практической  пользы, не получил даже малейшей выгоды. Потому что действительно  был и остается идеалистом – то есть представителем той уникальной породы истинных «аристократов духа», которые  всегда были в меньшинстве, а сейчас становятся и вообще раритетом. Но без такого идеалистического слоя народа просто нет. И, конечно, он остался верен своим идеям. А вот  «постперестроечные» судьбы  и метаморфозы партийных  экспертов, исключавших из партии Ключникова, дают повод для размышлений:

«– А.А. Гордиенко, тогдашний секретарь райкома партии, задавший Ю. Ключникову вопрос о том, как он относится к Иисусу Христу и после положительного ответа предложивший исключить «идеалиста» из партии, в течение 15 лет руководил Академгородком и  после 90-х  постоянно фигурировал на  фотографиях со священнослужителями, причем почти обязательно  на фоне икон с изображением Спасителя, сделанных во время открытия разных храмов;

–  В.В. Целищев, обвинивший Ю. Ключникова в идеализме и идеологически вредном увлечении гностическими учениями, дослужился до должности директора Института истории, философии и филологии и перевел... Энциклопедию оккультизма, эзотеризма и гностицизма Мэнли Холла;

–  а бывший секретарь горкома В.А. Миндолин, порицавший Ю. Ключникова за ревизию марксизма, не раз публично высказывался о кровавой роли Советов в судьбе всей истории XX века».

Как воскликнул, узнав эти факты, сын Юрия Ключникова – психолог и философ Сергей Ключников: «Воистину чудны твои дела, Господи, в России!»

Все годы отверженности, заполненные тяжелым трудом грузчика, Ключников продолжал  писать стихи и философско-публицистические эссе. Тогда же взялся и за переводы  стихов французских поэтов. Поэзия, по его собственному признанию, спасала от грубой стороны жизни.

Его вольные переводы из французской поэзии, выполненные с языка оригинала, вошли в изданный поэтический сборник.  В «НГ-EL» от 23.10.14 был опубликован в его свободном переложении «Пьяный корабль» Артюра Рембо, в «НГ-EL» от 03.04.14 – переложение стихотворения Поля Верлена и эссе о поэте. Позже Юрий Ключников обратился к персидской (суфийской) поэзии, была издана книга, в которую вошли переводы  поэтов Востока, шедевры суфийской поэзии Фирдоуси, Омара Хайяма, Низами Гянджеви, Джалаладдина Руми, Саади Ширази, Хафиза Ширази. Очень удачны переводы Абу Абдаллах Рудаки:

Ушел поэт. Покинул караван.

Верблюдов в караване было

много.

Рассеялся предутренний 

туман.

Верблюды разбрелись, 

пуста дорога…

В  своих мемуарах бывший  страстный инакомыслящий, надеявшийся перестроить Союз, а не разрушить, никому ничего не навязывает. Он просто высказывает свою точку зрения на то или иное событие, приводит свои примеры, пытается найти идейные опоры исторических событий, разобраться в природе харизмы... С ним можно спорить, можно его опровергать, но  даже диалог с ним интересен, а личный его опыт уникален.

Как теперь ежедневно пишут в социальных сетях,  делятся своими мыслями о политике, истории страны и просто рассказывают о мимолетном, так и Юрий Ключников ежедневно делает свои записи, но в стихотворной форме – часто афористически завершенные или публицистически заостренные. А книга его мемуаров помогает понять, что же на самом деле служит источником его многолетнего не гаснущего вдохновения. Сам Юрий Ключников определил матрицу своего творчества так:

И в Гулагах, и в кровавых 

битвах

выживали среди тяжких уз

тайные поклонники 

молитвы,

пленники непокоренных муз.