Анастасия Ермакова  |
| Надежда Болтянская. Я когда-нибудь в синюю даль уйду...
– М.: Полимедиа, 2017. – 176 с. |
Слабой свечки мерцанье,
Звон беспомощной льдинки,
Тонких крыльев касанье
Иль разрыв паутинки,
Комариная пленка
Над застывшей водой –
Это лепет ребенка,
Нерожденного мной.
Имя Надежды Болтянской не на слуху. Она, конечно, публиковалась в различных газетах, журналах и альманахах, была членом литературного лито «Ключ» при журнале «Юность», а также членом лито «Лига молодых литераторов Москвы», возглавляемого такими поэтами, как Кирилл Ковальджи и Евгений Бунимович. Но продвижением своего имени никогда не занималась и литературной карьеры не делала, стараясь держаться особняком. У нее даже не было страниц в соцсетях – невероятно, но факт. Признанные авторы заводят сейчас блоги, открывают персональные сайты, где рекламируют свои произведения и книги. Болтянская считала, что вполне может обойтись и без этого.
Потому ее смерть не стала новостью в литературном мире. По запросу «Умерла Надежда Болтянская» ни один поисковик в Интернете не выдает информации. Что сказать? Печально, когда хороший поэт уходит раньше срока, а мы узнаем об этом гораздо позже – от друзей или наткнувшись на посмертную книгу...
Надежда Болтянская не писала длинных стихотворений, обычно – от двух до четырех строф; текстам ее свойственны лаконичность и емкость. И случалось порой так, что даже отдельные строфы приобретали законченность:
Секундная стрелка скачет,
Слипаются веки сонно.
Туманно в окне маячит
Луна, как бельмо дракона.
Этот отрывок, по сути, уже готовое произведение. Сравнение луны с бельмом дракона – удачно и оригинально, хотя, казалось бы, кто только не писал о луне, с чем ее только не сравнивали. Но образ мгновенно врезается в память. И таких ярких и художественно убедительных образов в книге немало.
Еще один немаловажный факт – у Надежды Болтянской нет откровенно слабых стихов. Есть более удачные, есть менее. Но проходных, написанных на скорую руку, не обнаружишь. Она тщательно отделывала свои тексты, стараясь донести до читателя мысли и чувства предельно ясно и точно (исходя из этого, можно характеризовать ее творчество как постакмеистское). Тяжелая болезнь заставляла быть осмотрительнее: почти каждое свое стихотворение она писала как последнее. А последнее не может быть проходным. У нее немало грустных, мрачных стихов, но тут ничего не поделаешь – это отражение реальной жизни автора и его борьбы с тяжелым недугом:
Серенькие ивы свесились
до дна.
По пути к больнице
мощная стена,
Я иду тихонько, не тревожа
боль,
Грустная погода, да не в этом
соль.
В кабинете доктор страшно
бородат,
Лампочек мерцанье, стираный
халат…
Впрочем, жизнерадостные и шутливые вещи тоже у нее есть. Ведь сама Надежда верила в благополучный исход, несмотря ни на что, пусть не в этой, так в следующей жизни:
Мы в этом мире новоселы,
И жизнь любая хороша.
Собаки, кошки, мухи, пчелы –
У них, конечно, есть душа.
Цикличных жизней
наважденье –
Как буквы в имени моем,
И буду в новом я рожденьи
Стрижом, а может, воробьем.
Этот сборник составлен родителями Надежды Болтянской, которым она посвятила немало стихотворений, особенно маме. Вполне возможно, что сам автор составил бы книгу иначе, исключив одни и включив сюда другие стихи. Но какая разница? Главное, что вот – на наших глазах – поэт продолжает жить после смерти.
