Возвращение Александра Галича

Галич говорил от лица миллионов сталинских зэков. Иллюстрация из книги

«В июне 1974 года, за несколько дней до того, как навсегда покинуть родину, на одном из прощальных квартирных концертов, отвечая на вопрос, как все же он уезжает – по собственной воле или по принуждению властей, – Александр Галич сказал: «В отличие от некоторых моих соотечественников, которые считают, что я уезжаю, – я ведь, в сущности, не уезжаю. Меня выгоняют. Это нужно абсолютно точно понимать». И далее, признавшись в любви к земле, на которой он родился, и к миру, в котором прожил уже много лет, – сформулировал то, что владело его сердцем в эти суматошные, наполненные многочисленными встречами с дорогими ему людьми перед расставанием навсегда, дни: «Единственная моя мечта – надежда, вера, счастье, удовлетворение – в том, что я все время буду возвращаться на эту землю. А уж мертвый-то я вернусь в нее наверняка». Так начинается предисловие к этой книге.

Песня «Когда я вернусь» стала гимном всех изгнанников советской эпохи. «Когда я вернусь... А когда я вернусь?» «Никогда» – трагически читался ответ, и все же вопреки здравому смыслу он верил в возвращение, не считал себя эмигрантом, жил жизнью своей страны и… возвращался стихами, голосом, который ночами прорывался сюда сквозь глушилки с коротких радиоволн. Каждый раз маленькое возвращение.

Кем был Галич? Голос с магнитофонных лент, листки списков песен, стихи, прочитанные кем-то наизусть. Герои его песен жили в каждой кухне, каждой коммунальной квартирке. Его слушали, любили, читали, порой не зная ни имени, ни фамилии. И даже зная имя, не представляли, как он выглядит, кто он? А ведь вначале все было внешне благополучно. Успешный сценарист, кинематографист, соавтор популярнейших фильмов «Верные друзья», «Вас вызывает Таймыр», и даже тут вскоре никто не помнил об его авторстве. Власти боялись его голоса настолько, что выдворили Галича из страны и начисто стерли отовсюду его имя. До сих пор неясно: была ли его гибель несчастным случаем или изощренным убийством, делом рук  спецслужб.

Александр Галич. Когда я вернусь. – СПб.: Вита Нова, 2016. – 592 с.

Петербургское издательство постаралось своей книгой воспроизвести образ поэта. Протестующий человек с гитарой – это, пожалуй, символ свободы в СССР. Его стихи, бесспорные образцы высокой поэзии, были наполнены горькой иронией, перетекавшей в сарказм, затем сарказмом, граничащим с обличением, и дальше все более откровенным пафосом гнева, боли, обвинения и разоблачения по отношению к коммунистическому режиму. 

Александр Галич заговорил от лица миллионов сталинских зэков, от лица павших в войне и в лагерях, от лица маленького подневольного человека.  Его песни надломили лед несвободы в СССР. 

Тоталитарный режим, воспринимавший сам себя со звериной серьезностью, к подобным вещам относился крайне агрессивно и в тюрьмы и концлагеря запихивал за милую душу. Такая судьба ждала бы Александра Галича, если бы он не унялся, как ему годами советовали многочисленные «доброжелатели». Единоборствуя с властью, он пел о том, о чем запрещалось даже говорить вслух.

Прекрасно исполненный том, можно сказать, венчает путь возвращения Галича, это своего рода поэтический памятник человеку, писателю. Именно так – дорогое, торжественное, коллекционное издание, кожаный переплет тому, чьи стихи в его стране никогда при жизни не знали типографского листа, обложки. Книга под стать ему – красивому, импозантному – глубокий баритон, артистизм, мхатовская выучка…

О такой книге мечтал он?

«…Ох, как хочется мне, взрослому,/ Потрогать пальцами книжку/ И прочесть на обложке фамилию,/ Не чью-нибудь, а мою!../ Нельзя воскресить мальчишку,/ Считайте – погиб в бою.../ Но если нельзя - мальчишку,/ И в прошлое ни на шаг,/ То книжку-то можно?! Книжку!/ Ее – почему никак?!»

О любой. Но – не было.

Книга Галича вышла в серии «Рукописи». Каждая книга этой серии – от «Мастера и Маргариты» до «Колымских рассказов» – знаковая в истории русской литературы, каждая имела драматическую издательскую судьбу. 

Все, что сочинял Галич, публиковалось за границей. Его выступления записывались на магнитофоны, записи в тысячах копий разлетались по стране, попадали «за кордон», переносились с ленты на бумагу, печатались в периодике русского зарубежья, издавались в виде книг. Книги эти начинали обратное движение – с запада на восток – и, нелегально просачиваясь сквозь железный занавес, выныривали на черном книжном рынке. Конечно, с неумышленными ошибками и искажениями.

В этой книге, уверяют издатели, устранены ошибки, выпадения, перестановки строк, так что отныне это издание можно считать каноническим.

Книга замечательно проиллюстрирована. Специально для Галича петербургский график Давид Плаксин создал цикл удивительно созвучных текстам иллюстраций, по его словам – оформление: «Иллюстрировать поэзию бессмысленно – поэзия в этом не нуждается и этого не принимает… Единственное, что возможно – сделать оформление книги, оформление – декорация поэтического спектакля, раскрывающая время и место действия…»

Кроме того, в книге есть еще одна обширная, очень важная и интересная часть, книга в книге – «Комментарии», написанные составителем – литературоведом Павлом Матвеевым – исследователем истории коммунистической цензуры, взаимоотношений писателей с тайной полицией советского режима и всевозможных «мутных пятен», коими на редкость богата история российской литературы. Комментарии к Галичу – фундаментальная работа, беспрецедентная по объему и насыщенности фактами, выполненная с помощью редких источников. Она легко допускает читателя в хитрый, страшный и чудной мир советской жизни, мрак и туман, окружавший обитателей «первого в мире социалистического государства». Это, в частности, будет интересно молодому читателю.

Тираж книги – 800 копий. Принимая во внимание принцип издательства – отказ от допечаток – можно утверждать: книга скоро станет библиографической редкостью.